Зачем нам показывают такое кино

По российскому телевидению прошел чрезвычайно интересный документальный фильм, героем которого стал Константин Константинович Мельник - внук врача царской семьи Евгения Сергеевича Боткина, расстрелянного вместе со своими пациентами в екатиринбургском подвале в далеком 1918 году. Замечу также, что прадед Мельника – известнейший российский врач-терапевт Сергей Петрович Боткин, один из столпов дореволюционной российской медицины.

Константин Мельник – сын дочери Боткина Татьяны, которой удалось покинуть родину. Татьяна написала воспоминания о своем расстрелянном отце, о царской семье, с представителями которой была знакома, и об атмосфере, создавшейся вокруг Николая II и его жены. По ее мнению, в частности, вся история с Распутиным была сильно раздута недоброжелателями царской семьи. А Николай II, его жена и их дочери были чистыми светлыми людьми, всей душой любившими Родину – как умели.

Но вернемся к Константину. Родившийся во Франции в 1927 году, сын беглецов из большевистской России стал одним из наиболее влиятельных людей в голлистской Франции. Его путь в политику отнюдь не был усыпан розами. Деньги на учебу в престижном Институте политических наук пришлось добывать, работая переводчиком в американской армии в послевоенной Франции. При этом часть средств была получена за счет приторговывания ворованным углем американской армии (извечное российское ресурсное проклятие). Не менее характерно, что настучали на Мельника свои же русские, которым он подкинул ворованного угля по доброте душевной.

Ну да ладно. В престижный Институт политических наук он все же поступил и окончил первым на курсе. А основы его советлогического образования заложил племянник Льва Толстого Сергей Оболенский, работавший в школе отцов-иезуитов, мечтавших, что в освобожденной России воцарится католицизм, и из этих соображений поддерживавших эмигрантов.

Принципиальный рывок в карьере начинающего политолога произошел после смерти Сталина, когда Мельника попросили сделать прогноз, кто придет к власти после Иосифа Виссарионовича. Как вспоминает сам Мельник, он руководствовался уроками Сергея Оболенского и нашел ответ в газете «Правда» - просто-напросто произвел контент-анализ встречавшихся в ней изо дня в день фамилий. Оказалось, что чаще всего упоминается Никита Сергеевич Хрущев. Константин Мельник доложил: на смену Сталину придет Хрущев (которого тогда никто не знал).

На американские разведслужбы произвело сильное впечатление, когда этот прогноз сбылся. Мельник получил предложение сотрудничать с американской разведкой и несколько лет проработал на одну, как он говорит, из главных американских разведывательных служб - «Корпорацию Рэнд». Кстати, вообще-то официально считается, что эта корпорация – Reserch and Development - просто стратегический исследовательский центр, некоммерческая организация, содействующая научной, образовательной и благотворительной деятельности в интересах общественного благополучия…

Вероятно, Мельник так и остался бы в США, но тут к власти во Франции пришел де Голль, а пост премьер-министра занял хорошо знавший Мельника Мишель Дебре, который попросил его поработать для Франции. Константин Мельник говорит, что посчитал делом чести помочь своей родине - Франции.

При де Голле он координировал всю французскую контрразведку и стал одним из самых влиятельных французских политических деятелей. Как утверждает сам Константин Мельник, для Никиты Хрущева он был одним из наиболее ненавидимых западных персонажей, поскольку Хрущев отлично знал, что Мельник делает все для ослабления СССР и свержения советской власти.

Самым интересным во всей этой истории, на мой взгляд, является интерпретация Мельником событий 1970-80-х, приведших к падению советского строя. Он описывает, как западное руководство обсуждало инициативу стран социалистического лагеря, предложивших в 1965 году принять специальное соглашение, которое бы закрепило сложившееся после Второй мировой войны положение дел - в том числе, территориальные границы. Якобы западные стратеги поначалу категорически не хотели подписывать подобное соглашение, считая, что таким образом узакониваются огромные послевоенные приобретения СССР, а это - стратегическое поражение. И якобы именно он, Константин Мельник, был во многом инициатором тихой диверсии в виде гуманитарных пунктов Хельсинкского соглашения (подписанного 1 августа 1975 года).

По мнению Мельника, взяв на себя обязательства в области прав человека и основных свобод, в том числе свободы передвижения, контактов, информации, СССР подписывал себе приговор, потому что Запад заведомо собирался использовать эти пункты для расшатывания советского строя и формирования пятой колонны внутри «советского материка». Идеолог антисоветизма именно для этого и вносил в хельсинкское соглашение эти пункты. А КГБ, на его взгляд, не разглядел стратегических замыслов Запада и не сумел верно оценить масштабы угрозы.

Такие откровения льют воду на столь любимую многими теорию стратегического антисоветского заговора, а главное - бросают своеобразную тень на сегодняшний день. Вспоминаются сценарии "прикормки" Госдепом наших нынешних оппозиционеров - все эти стажировки в США, выступления в Сенате, дружеский обмен мнениями с американскими политиками… «Так вот почему нам все это показывают! - подумала я в этот момент. - Чтобы поддержать конспирологические теории антироссийского заговора западного мира!»

Ну что же, допустим, развал СССР действительно был реализацией выдающейся диверсионной доктрины внука доктора Боткина, мстившего за зверски убитого деда. Следует ли из этого необходимость сплотиться вокруг руководства нынешней России в противостоянии новым акциям Госдепа?

Или, может быть, из этого следует другое – что за все преступления в конце концов наступает возмездие? И чем больше людей, которые имеют личные причины стать врагами того или иного режима, столкнувшись с его глубокой аморальностью, тем больше шансов, что среди них найдется кто-то, кто сумеет этот режим похоронить.

Татьяна Чеснокова

Перейти на страницу автора