Россия - это Европа или Африка?

В очередной раз наткнулся на дурацкий спор о том, что такое «Европа» и входит ли в нее Россия, а также Греция и еще кто-то недостаточно соответствующий высоким стандартам.

А как на самом деле? А на самом деле вот как.

Всякое название и особенно самоназвание – это название стороны долгого конфликта. Или союза (так как союз есть разрешенный или предотвращенный конфликт). Так или иначе, имя дается, чтобы не путать своих и чужих, ну и чтобы всякие посторонние не путали. Скажем, народы, живущие в изоляции – или в мире с окружающими народами – обычно не придумывают себе названия, а называют себя просто «люди». Если начинаются какие-то проблемы, скажем, с общением, то называют себя «говорящими», а остальных – «немыми» или «бубукающими». Как русское «словянин – немец» или греческое «антропос – барбарос». На самом деле и русское «человек» означает то же – «членораздельно говорящий».

Никакого другого смысла «как-то называться» просто нет. На этом основано наше представление о том, что «у всего есть своя противоположность». Это не логическая истина, а политическая. Впрочем, логика и есть политика «в снятом виде» (так же как и физика, например: физические процессы можно рассматривать как «своеобразный вариант» процессов политических, а вот обратное невозможно).

В этом смысле имя «Европа» появляется и становится значимым только рядом с другими именами. Двумя другими именами, если быть точным.

Первое, самое очевидное – Азия. Которая понимается как нечто противостоящее Европе, причем не только в военном, но и в политическом, и в культурном плане, и через это, собственно, определяемая. То есть «Азия» - это все те (и все то), кто (что) угрожает Европе с Востока.

Второе имя - Африка (точнее, Ливия – Египет – Африка), то есть пространство, уже завоеванное Азией (и оттянувшее на себя часть сил азиатов), которое является законной добычей Европы, желанным призом и источником ресурсов (начиная от египетского хлеба в древности и кончая африканскими рабами в Новое время). Впрочем, за Африку тоже пришлось повоевать с теми же финикийцами, то есть азиатами-семитами, захватившими часть африканского побережья. С ними воевали всерьез, и тут не нужно читать римских историков, достаточно посмотреть на то, как сейчас воспринимается карфагенский символ опрокинутого лунного серпа (как рога, ага). Но это была именно «битва с Азией за Африку», а не битва с Африкой.

Любопытно все же, до какой же степени Англия является отражением Карфагена. И проявилось это не только в истории колонизации, торговой политике или опоре на флот, но и, скажем, в том, что мраморы из Юлии Карфаго украшают Кентерберийский собор.

Так или иначе – как минимум, со времен Гекатея Милетского - картинка была именно такой: Азия занимает треть мира, в ней доминируют Персия и Индия. Африка занимает другую треть, ее сердца – Египет и Финикия. Европа находится над ними (во всех смыслах), у нее тоже два естественных центра – греческий и италийский. Так или иначе, Азия и Африка образуют основание треугольника, вершиной которого является Европа.

В этом смысле «настоящая Европа» - это та часть земли, которая протянулась вдоль Средиземного Моря, так, чтобы «за морем» лежала и ждала Африка, а с юго-востока бычилась Азия. Вне этой картинки само слово «Европа» большого смысла вообще-то не имеет.

Однако ситуация медленно, но верно менялась, а точнее – «идеализировалась» и «снималась» в гегелевском смысле слова. То есть «Европа», «Азия» и «Африка» все больше отклеивались от «географии как таковой». В какой-то момент слово «Европа» стало обозначать «христианский мир», а потом – «клуб стран – обладательниц колоний».

Сейчас «Европа» - это прежде всего определенная система отношений и стандартов, связанных в основном не с географическими, а расовыми, национальными и культурными факторами. Так же, как и «Азия» с «Африкой».

Географический фактор при этом смысла не утратил, потому что страны располагаются все-таки на земле. Просто для всякого претендента на европейскость нужно каждый раз указывать, кто для него «Азия» и где у него «Африка».

И что характерно – сейчас Россия стремительно африканизируется, в самом сущностном смысле. Сейчас мы полностью подобны Нигерии (а по некоторым параметрам Нигерии проигрываем с разгромнейшим счетом, например, в области образования и культуры), и только русские еще несколько мешают. А так мы становимся новой Африкой для всего мира, и прежде всего для бывшей Азии, которая, наоборот, стремительно европеизируется.

Конечно, все могло быть и по-другому. И даже сейчас еще может. Но это уж как повезет. Обычно русским не везет, причем как-то гротескно не везет: "счастья нет от слова совсем". Ибо боженька нас ну совсем-совсем не любит.

Константин Крылов

Прочитать оригинал поста Константина Крылова с комментариями читателей его блога можно здесь.