Путин и С-300

Заявление Путина о том, что "...Контракт на поставку Сирии С-300 еще не реализован..." сделано так, чтобы создать сложности при его интерпретации. Совершенно очевидно - весь комплект поставки вооружения и техники по этому контракту физически невозможно осуществить в короткие сроки. Израильские военные уже завили о том, что поставка всей предусмотренной контрактом техники возможна не ранее 14 года. Что, кстати, выглядит вполне разумным.

Однако нервная суета политиков и военных на Западе совершенно точно говорит о том, что исполнение контракта запущено и, как минимум, существуют совершенно железные доказательства твердости намерений его исполнить. Словам в таких делах верить нельзя - поэтому крайне вероятно, что срочная поставка была осуществлена в таком объеме и комплекте, который позволяет ее боевое применение.

Поэтому на главный вопрос - был ли мальчик - скорее всего, ответ совершенно утвердительный. При этом ни Путин, ни израильский генштаб не обманывают - до окончательного исполнения контракта еще не менее года.

Однако от сугубо военных аспектов этого события есть смысл перейти и к сугубо политическим. Эффект достигнут. Твердость намерений России подтверждена, сомнений в том, что Сирия в итоге получит принципиально новые по классу вооружения, нет. Вопрос в сроках окончательного закрытия этого вопроса. Видимо, они и становятся предметом торга. Можно поставить технику в ускоренном порядке, можно - в обычном, можно - слегка затянуть. И в каждом случае можно и нужно выторговать те или иные уступки со стороны "партнеров".

Логика России в сирийском конфликте в общем и целом вполне понятна. Имея опыт инкорпорирования бывших боевиков в структуры управления в Чечне, Россия упорно добивается применения этого же опыта и в Сирии. Судя по всему, Асад согласен с такой постановкой вопроса и готов вести диалог с политически вменяемой и авторитетной частью оппозиции. Более того - он, судя по всему, готов и на дележ власти. В разумных и не угрожающих общей стабильности пределах - но тем не менее. Весьма прозрачные намеки Асада во всех предыдущих интервью на его готовность к реформам при безоговорочном и безусловном признании своего права баллотироваться на выборах 14 года совершенно понятны. Понятны как по содержанию, так и по адресации.

Конференция в Женеве, которая открывается завтра, для России и Сирии может позволить договориться о таком дележе власти - что немедленно открывает широкую перспективу для раскола боевиков. Возможно, окончательного. Невменяемые джихадисты в таком случае будут подлежать уничтожению - это, кстати, и в интересах Запада, не очень понимающего, что делать с этим выпущенным из бутылки джинном. Оставшаяся оппозиция будет бороться за места и кресла. Кресел мало - оппозиции много. Кого-то придется оставлять за бортом, и самый оптимальный для Асада вариант - если борьба за эти места будет вестись руками самих оппозиционеров. При любом развитии событий их станет меньше.

В этом случае сроки поставки С-300 становятся предметом торга с Западом, который пока не готов принять формулу, по которой именно Асад будет решать, кого из боевиков допустить к власти. Запад пока настаивает на обратном подходе - на милости боевиков согласиться или нет с пребыванием Асада у власти.

С-300 - серьезный аргумент. Есть крайне высокая степень вероятности, что помимо С-300 в закромах Родины могут найтись и другие системы, способные дополнительно аргументировать позицию России. Проскальзывало название "Искандер" - и если переговоры зайдут в тупик, возможно, их могут взбодрить опубликованием этого имени. Кстати, сугубо с военной точки зрения совместные поставки С-300 и "Искандеров" выглядят более чем логичными.

Так или иначе, но заявление Путина сделано мало того, что сознательно туманным, но еще и весьма осознанно по времени его опубликования. Если завтра открывается конференция - то крайне логично сделать такое заявление ровно за сутки. Чтобы было о чем поразмышлять в креслах самолетов собирающимся на встречу политикам.

Эль Мюрид

Прочитать оригинал поста блогера Эль Мюрид с комментариями читателей его блога можно здесь.