Октябрь 1993: «Бомбите их стингерами!»

"Росбалт" продолжает цикл материалов под общим названием "Навстречу Октябрю. 1993-2013", посвященный приближающемуся двадцатилетию самого острого политического конфликта в современной истории нашей страны.

К концу сентября 1993 года план номер один президента Ельцина, который заключался в том, что депутаты, получив указ об их роспуске, покорно сдадут свои мандаты, с треском провалился. В стране началась убийственная гражданская информационная война, главной мишенью которой стала армия, ну и, конечно, местные органы власти - от Калининграда до Владивостока. Всем было ясно: с кем армия, за тем будет и победа.

Регионы один за другим объявляли о том, на чьей они стороне.

Часто доходило до полного абсурда: местный совет поддерживал Хасбулатова и Руцкого, местная администрация - Ельцина. Каждая сторона скрупулезно подсчитывала своих сторонников.

Сообщения из Белого дома (резиденции Верховного Совета) напоминали сводки из окопов Первой мировой: "На нашу сторону перешел Брянский областной Совет народных депутатов..." Или: "На семь ноль-ноль двадцать второго сентября на нашу строну уже перешли пятьдесят три Совета народных депутатов субъектов Федерации, которые не поддержали указ Ельцина..."

У простого обывателя в глубинке могло создаться впечатление, что в стране на самом деле происходит массовое братание местных Советов с мятежным Верховным, распущенным по указу президента, но все еще заседавшим в "Белом доме" в режиме нон-стоп и объявившем о низложении президента.

На самом деле пятьдесят три Совета народных депутатов могли быть всего лишь сельскими, в которые входили несколько десятков глухих, далеких от Москвы деревень, где население зачастую не то что не понимало, кто и за что в столице борется, а ему на это было наплевать: люди выживали в транзитный период.

Одним из мест традиционной демократической «тусовки» в те дни стало министерство печати и средств массовой информации и Федеральный информационный центр (ФИЦ) что располагались на Страстном бульваре, в трех минутах езды от Кремля. К тому времени глава ФИЦа Михаил Полторанин, который во многом, по сути, и «сделал» Ельцина, пребывая еще в ранге редактора «Московской правды», уже прошел через стадию фаворитов президента. (Помню, Михаил Никифорович рассказывал, что Ельцин на Пленуме ЦК КПСС в 1987 году вовсе и не произносил ту яркую крамольную речь, которая ходила по стране в самиздате. Он, Полторанин, якобы позже сам ее написал и запустил в массы, создавая образ Ельцина - борца за демократию.)

Однако в ситуации жесткого противостояния, осознавая, что может с ним произойти, если победят коммунисты во главе с Хасбулатовым Руцким, глава ФИЦа Полторанин, отставленный с поста вице-премьера, а затем сдавший и портфель министра печати, всецело был на стороне Ельцина. Так же, как и отстраненный от «тела» бывший госсекретарь Геннадий Бурбулис, пониженный до роли руководителя группы советников президента. Выбора у них просто не было. Не говоря уже об авторе и исполнителе «шоковой терапии» Егоре Гайдаре и младореформаторах из его «песочницы».

Все они готовы были подвигнуть (и подвигали) Ельцина на самые жесткие меры. Как рассказывали в кремлевских коридорах, у Хасбулатова с Руцким уже были готовы списки для ареста и интернирования группы особо злостных демократов (либералов). Под номером один якобы значился сам президент, туда занесены были также Гайдар, Полторанин, Бурбулис и далее по списку.

Третьего октября 1993 года началась драматическая и кровавая развязка двоевластия. В 15:45 Александр Руцкой с балкона Дома Советов (ну чисто Ленин на броневике в 1917-м) призвал народ штурмовать мэрию, расположенную напротив, на Новом Арбате, а также - телецентр «Останкино».

Этот исторический видеосюжет обошел все телеканалы мира с подачи компании CNN, камеры которой, расположившиеся в сталинской высотке напротив Белого дома, за Калининским мостом, транслировали в прямом эфире «как русские убивают русских». Пребывая в эйфории, Руцкой взывал к толпе: «Прошу внимания! Молодежь, боеспособные мужчины! Вот здесь в левой части строиться! Формировать отряды, и надо сегодня штурмом взять мэрию и «Останкино»!» В ответ ему прогремело: «Ура!».

После него к людям обратился Хасбулатов: «Я призываю наших доблестных воинов привести сюда войска, танки для того, чтобы штурмом взять Кремль c узурпатором — бывшим преступником Ельциным… Ельцин сегодня же должен быть заключен в «Матросскую Тишину», вся его продажная клика должна быть заключена в подземелье!» И снова - мощное «Ура!».

Так затяжное противостояние властей стремительно переходило в горячую стадию.

Мэрия на Новом Арбате была взята группой Макашова за каких-то полчаса. Как рассказал мне бывший мэр Москвы Юрий Лужков, то, что происходило потом с сотрудниками, было страшно. «Здание мэрии было раскурочено — разбиты стекла, из кабинетов тащили телевизоры и все, что попадется. Сотрудников мэрии поставили на первом этаже под прицелами к стенке. Одному из них стало плохо, но его не отпустили. Позже он умер…»

Генерал-полковник Макашов в мегафон призвал охрану, милицию и сотрудников сдаться, но великодушно гарантировал всем жизнь, примерив на себя роль господа бога. В «плен» - заложники - были взяты соратники Ельцина – зам. премьера правительства Москвы Александр Брагинский, представитель президента по Москве и области Владимир Комчатов и зам. начальника финхозчасти мэрии Александр Чернышов.

Упоенные «победой» макашовцы, многие из которых были экипированы автоматами, на захваченных у мэрии грузовиках внутренних войск с противотанковым гранатометом РПГ-7, двинулись «брать «Останкино». Туда же направился и верный президенту отряд спецназа «Витязь» МВД во главе с подполковником Сергеем Лысюком. Счет власти Бориса Ельцина шел буквально на часы - провозглашение в прямом эфире, что президент низложен, а вся власть перешла в руки трудящихся, могло бы спровоцировать полномасштабную гражданскую войну – не только в центре Москвы, но и по всей стране.

Как вспоминал позже Лысюк, «на проспекте Мира нас обогнала колонна «ЗИЛов» с эмблемами внутренних войск, это к телецентру ехали мятежники. Я запросил по радио руководство, что нам делать? «Следовать в Останкино», — «А если они откроют огонь?», — «Отвечать огнем». Я переспросил два раза — специально, чтобы окружавшие меня люди слышали. Командование подтвердило: «Отвечать огнем». Это был приказ».

В 19:20, по свидетельствам очевидцев, генерал Макашов потребовал от охранявших телецентр (по некоторым данным - до 1000 военных, больше 100 бойцов «Витязя» и столько же – собственной охраны) сложить оружие - в течение трех минут. После этого начался штурм. По одной версии, мятежники обстреляли здание из гранатомета, оттуда не замедлили ответить. По другой – стрелять начали из телецентра. Как бы то ни было - пролилась первая кровь, развязавшая Ельцину руки.

«Во время штурма, - рассказывал мне в те окаянные дни Полторанин, - несколько раз звонил Вячеслав Брагин (глава «Останкино» - А.Я.), он был напуган. Сказал, что получили сюжет из захваченной мэрии, с красным флагом на здании». Брагин был креатурой Полторанина, без которого на центральном телевидении не могли ступить и шагу. Даже и в той запредельной ситуации, когда Брагин позвонил снова, крича в телефон, что бои идут уже внутри «Останкино» и что вот-вот будет захвачен телецентр, спрашивал, что делать, Полторанин не удержался от шутки, спросив на каком Брагин этаже. Получив ответ, что на десятом, деловито посоветовал: тогда бери зонтик и планируй вниз.

Можно представить себе состояние граждан, сидящих в это время у телевизоров: в прямом эфире велся репортаж попытки захвата телецентра мятежниками. Голос журналиста за кадром был взвинченный. На улице уже стемнело, и картинка из-за недостатка освещения - фонарные столбы и трассирующие вспышки пуль - выглядела устрашающе. По площади бегали какие-то люди, падали, откуда-то появились врачи, пригибаясь, тащили носилки то ли с ранеными, то ли с убитыми. « Бой уже идет, - захлебывался ведущий репортаж, - на втором этаже. Пока мы еще можем вам что-то показать». Камера двигалась по коридору "Останкино", хаотично выхватывая бегущих с оружием людей в камуфляже, по виду - вполне профессионалов, и перепуганных журналистов.

Трансляция первого и четвертого каналов, наконец, была вынужденно прекращена. На первом в это время как раз показывали футбольный матч между «Ротором» и «Спартаком». Появившись в кадре, диктор напряженно объявил: «Уважаемые телезрители, в связи с вооруженной осадой «Останкино» мы вынуждены прервать эфир».

Несмотря на то, что «Останкино» было отбито, все коммуникации в осажденном Белом доме отрезаны и еда закончилась, туда никого не впускали и не выпускали, - сидельцы не сдавались. Заканчивалась вторая неделя холодной войны нервов, переходящая в горячую гражданскую войну.

В действие вступала заключительная часть плана, разработанная «силовиками» Ельцина, - расстрел Белого дома. Именно так многие называют сегодня стрельбу прямой наводкой из танков по зданию ВС. Однако прежде чем приступить к выполнению указа президента о поэтапной политической реформе - так тогда это называлась, - следовало объяснить населению, что же происходит.

Центральные каналы ТВ в ночь с 3 на 4 октября из-за штурма «Останкино» не работали. Оставалась только «Яма», как называли тогда запасную студию российского канала, расположенную на Пятой улице Ямского Поля. После полуночи – то есть, уже 4 октября – я решила поехать на «Яму», откуда беспрерывно велась прямая трансляция выступлений известных людей в поддержку демократии и свободы, с призывами к мятежникам добровольно сдаться.

Так называемая студия представляла собой небольшую комнатушку, в которой у белой стены стоял стол микрофоном. Те, кто ждал своей очереди для выступления, толпились едва ли не за плечом у оператора.

Когда я вошла, как раз эмоционально говорила актриса Лия Ахеджакова: «Да что это за конституция такая, что ее нельзя тронуть? Что это за конституция такая, я вас спрашиваю, сидящих в «Белом доме», что сегодня из-за нее убиты журналисты и ни в чем не повинные граждане? Конституция, по которой в советские времена миллионы людей были посажены в политические концентрационные лагеря, она и сегодня продолжает убивать нас!» Это было сильно.

Я догадалась, зачем в «Белый дом» ночью снова дали электричество. Для деморализации. Чтобы там включили телевизоры и услышали это.

Тот факт, что люди под пулями (а в городе «работали» снайперы, и было объявлено чрезвычайное положение), добровольно, приехали сюда, чтобы защитить свободу, дорогого стоил. Разве знали мы, во что выродятся, в конечном итоге, и сам Ельцин, и его реформы? Впрочем, из двух зол люди обычно выбирают меньшее. Так было и тогда. В конце концов, президенты приходят и уходят, а свобода должна оставаться.

Приехали также известные журналисты Любимов, Политковский и Разбаш с НТВ, которые наверняка знали, что при попытке захвата «Останкино» убит их же коллега. Каково же было наше удивление, когда они устроили демарш в прямом эфире: «Друзья! Никого не слушайте! Ни на какие митинги не ходите. Оставайтесь дома. Мы вот сидели дома, пили водку, вдруг нам позвонили, чтобы мы приехали сюда выступить. Вот мы приехали, только чтобы сказать вам: сидите дома, пейте водку, развлекайтесь... Пошли они все на фиг!».

Ранним утром 4 октября началась завершающая стадия выполнения указа президента номер 1400 – танковая. Однако и после нескольких часов снарядометания по верхним этажам Белого дома, где находились кабинеты Хасбулатова и Руцкого, никто из здания сдаваться не вышел. (Ельцина уверяли его «силовики», что «противник» побежит при первом же грохоте орудий.)

Днем 4 октября, когда я зашла в кабинет одного из высокопоставленных сторонников президента, он раздраженно кричал кому-то в трубку правительственного спецтелефона: «Послушайте! Долго вы будете долбиться там еще с ними?!» Ему что-то отвечали, и он, багровея: «А я вам говорю: бомбите их стингерами!»

Алла Ярошинская, член Президентского совета в1993-1999 годах

Перейти на страницу автора