Информационные изгои

СМИ вчера сообщили радостную для России весть о телефонном разговоре эстонского министра с представителем ЕС по иностранным делам Кэтрин Эштон, в котором речь шла о признании возможных провокаций со стороны оппозиционных украинских сил. Однако уже сегодня эстонский министр стал спешно отрекаться от своих слов - после того, как Эштон отказалась давать какие-либо комментарии по поводу этой «неприватной» беседы.

Российские депутаты тут же решили провести проверку по этому инциденту, потому что, безусловно, такая информация - серьезный козырь в руках России при переговорах об адекватности ее действий в Крыму и справедливости рассуждений о характере получения власти в Киеве. Но будет ли толк от такого расследования в ситуации, когда мировое сообщество готово слушать только одну сторону — и ее аргументы звучат отнюдь не на русском или даже украинском языке?

Пустым сотрясанием воздуха сейчас выглядят призывы тех, кто пытается отослать сторонников новой киевской власти к российской истории и вспомнить советскую революцию и свержение царя. Попробовали бы они в 1917 году рассказать большевикам о губительных последствиях революции для российской империи - о духовных и исторических ценностях, которые будут навсегда уничтожены; о том, к чему приведут продразверстка и геноцид отдельных народов; о том, что власть рабочих сменится тоталитаризмом и железным занавесом.

Революция занимает дни, а последствия ее разгребают десятилетия. Можно было бы оговориться, что речь идет о разного рода переворотах, навязанных и осуществляемых извне, и что это не касается настоящих революций, основанных на действительном волеизъявлении народа и недовольстве властью. Но оговариваться не стоит, потому что в демократических странах вопрос о смене власти решается на выборах. Это основной принцип демократии, и совершенно не ясно, как ее главный защитник - США - могли упустить столь важный факт из внимания. Очевидно, американцы понимают, что украинская революция - это не акт торжества несчастного и притесняемого всеми народа, а четкая спланированная акция, направленная против того, для кого Украина стратегически важна.

Вооруженного противостояния, скорее всего, не будет. Но информационная война уже давно идет, и Россия пока очень сильно проигрывает. Не потому, что у нее нет фактов, которые можно было бы предъявить миру в защиту собственных интересов рядом со своими границами. А потому, что отсутствует стратегия, которая должна осуществляться в современном мире ежедневно, а не когда совсем уж припрет.

Мы терпели, когда советские военнослужащие умирали в Афганистане, а США называли талибов, с которыми они сейчас борются изо всех сил, «борцами за свободу». Мы отказали нескольким десяткам тысяч сербов, просивших о российском гражданстве - зато потом дали его абхазцам и осетинам. Мы не возражали, когда Литва попросила Израиль выдать ей еврейских партизан. А теперь, когда США обвиняют нас в «оккупации», мы грозимся выкинуть доллары - вместо того, чтобы напомнить о том, как была занята территория Америки, и куда делись ее коренные жители. Или, скажем, о том, как ущемлялись права афроамериканцев, которым не давали проголосовать на выборах Буша мл. Мы молчим как партизаны и делаем вид, что происходящее за "большой лужей" - это не наше дело. Мы не думали о том, что каждый чужой промах может стать аргументом в нашу пользу - когда уже нам нужно будет что-то объяснять и доказывать.

Причины такой недальновидности кроются в нашем сознании, которое никак не выберется из-за железного занавеса. Вся информационная политика ориентирована исключительно на внутреннее пользование, и все информационные войны мы ведем друг с другом. С левыми, с правыми — главное, со своими и о своем. Роем компроматы, сажаем под аресты, а перед лицом общей угрозы оказываемся против всего мира. А лучше сказать - в сторонке от него. Мы - изгои. И против нас припасено еще много информационных козырей. Чем будем отбивать?

Елена Волина