Форточка возможностей

Критики утвержденного правительством бюджетного плана на 2015-й и последующие годы ругают его за снижение трат на образование и медицину. А опубликованные Центробанком проектировки на этот же отрезок времени вышучивают за туманность и обтекаемость.

И точно, долю образования в федеральных расходах предстоящего года предложено снизить до 3,95% (в 2014-м – 4,65%), а долю медицины и того круче – до 2,72% (против 3,84% в нынешнем году). Что же до предначертаний ЦБ (именуемых «основными направлениями государственной денежно-кредитной политики на 2015-2017 гг.»), то из них и в самом деле не поймешь, какими способами Центробанк обещает снизить инфляцию до 5% уже в следующем году – увеличением ли процентных ставок, шаманскими камланиями или чем-то еще более новаторским.

Критики, повторю, правы, однако главное не в этом. Ведь Центробанк сражается с инфляцией, можно сказать, с незапамятных времен. А правительство уже третий год подряд воюет с медициной и образованием. Это не ново. Новы откровенные нелепости, которыми эти солидные учреждения сыплют, рассуждая о ближайшем будущем.

Умалчивая о политике ставок и о взятии в свой штат шаманов, ЦБ, тем не менее (в полном согласии с правительством), закладывает в свой прогноз целый пакет вполне конкретных предположений фантастического или полуфантастического толка. О том, например, что западные санкции в следующем году будут отменены. Что бегство капитала из страны резко замедлится. Что нефть если и подешевеет, то не сильно. Что экономика России хоть и потихоньку, но будет расти.

В начале этого года ЦБ понятия не имел о том, что в ближайшие месяцы Запад и Россия начнут обмениваться санкциями. И сегодня он по определению не может знать, когда этот процесс пойдет вспять и пойдет ли вообще. Это, так сказать, не его (и не медведевского правительства) вопрос. То же самое и с оттоком капитала, который в этом году уверенно обогнал все высокоумные предвидения.

Не говоря о том, что даже формальный отказ от санкций никоим образом не перечеркнет страх и недоверие кредиторов и инвесторов. Внешнеэкономические условия для России резко ухудшились минимум на несколько лет вперед. А это обойдется дороже любых санкций. В планах наших ведомств ни о чем подобном, естественно, ни слова. Не потому, что им нечего сказать. Просто боятся быть уволенными за то, что суются в большую политику.

Общий трепет вызывает и перспектива удешевления нефти. Сегодня ее цена (около $90 за баррель Urals) гораздо ниже, чем заложенная в планы не то что на 2015-й, но даже и на далекий 2017-й год. Все эти плановые доходы, обменные курсы и инфляционные индексы просто несовместимы с такой ценой, хотя серьезное и устойчивое удешевление нефти в ближайшие годы почти неотвратимо.

Готовятся ли к этому? Какой-то резервный сценарий для шестидесятидолларовой нефти на всякий случай то ли составлен, то ли тайком составляется. Но не видно даже слабых признаков того, что в Кремле намерены хоть как-то оздоровить свой экономический курс.

Этот курс был сформулирован в «майских указах» 2012-го и сопутствующих установках, провозглашенных Владимиром Путиным на старте его нового президентства.

Вот ключевые пункты:

1. Резкий рост военно-охранительных расходов.

2. Экономия на социальных тратах и вообще любых инвестициях в человеческий капитал, но при этом поднятие заработков бюджетников (в первую очередь, учителей и врачей).

3. Поддержание реальных денежных доходов прочих граждан на достигнутом уровне.

Именно такой была реальная политика последних двух–трех лет. Чтобы зарплаты не слишком быстро обесценивались, Центробанку до сих пор позволяли проводить антиинфляционные мероприятия, в общем-то, не одобряемые окологосударственным бизнесом.

Инвестиции в медицину и образование уверенно шли вниз, но заработки тех, кто был занят в этих секторах, поднимались ускоренным темпом. В запланированных масштабах их, конечно, поднять не получилось. В январе–июле 2014-го они составляли: в медицине – 84% от среднероссийского уровня зарплат, а в образовании – 81%. Но и это – вполне ощутимый рост (причем в нескольких богатых регионах он еще более заметен). С той оговоркой, что главным бенефициаром оказалось бюрократическое звено этих систем.

Что же до военных расходов, то темпы их наращивания беспрецедентны для постсоветской России. И в 2015-м их долю в федеральных расходах планируют еще раз резко увеличить – с 17,73% до 19,37%.

Но в том-то и дело, что политика 2012-го года больше невозможна.

Несмотря на все старания ЦБ, сентябрьский рост потребительских цен в годовом исчислении поднялся до 8,0% (против 6,1% в сентябре 2013-го), а темпы ослабления рубля явно обгоняют недавние наметки. И то, и другое означает, что покупательная способность среднего россиянина будет снижаться.

Кризис региональных бюджетов, из которых платят деньги учителям и врачам, в следующем году станет еще глубже. Даже в номинальном выражении федеральные субсидии этим бюджетам решено уменьшить на 13%. Значит, увеличение реальных заработков в бюджетном секторе прекратится сам собой, так и не поднявшись до «указного» уровня.

Чтобы продолжить плановый рост военных трат, а сверх того - профинансировать охранительные мероприятия, поддержать попавшие под санкции госмонополии, да еще найти деньги на все прочие уже возникшие и вероятные цели, правительство буквально скребет по сусекам.

Уже в 2015-м потратят не только накопительные пенсионные отчисления граждан, но и больше половины Фонда национального благосостояния. А что станут делать в 2016-м? Второго ФНБ у страны нет. Должностные лица обмениваются творческими замыслами. Социальный вице-премьер хочет навсегда изъять накопительные взносы. Министр финансов мечтает перенести выплату страховых взносов с нанимателей на наемных работников. У других министров свои заветные рецепты. Идей много, они разные, но все клонятся к добавочным изъятиям у граждан денег. И желательно побыстрее.

Что и понятно. Ведь нужда в средствах, скорее всего, окажется выше плановой. Бюджет-2015 предусматривает, скажем, расходы на Крым (почти 400 млрд руб. - сумма, близкая к федеральным расходам на медицину), а вот расходы на Донбасс в нем почему-то не прописаны (по крайней мере, напрямую). А ведь в тех частях Донецкой и Луганской областей, над которыми украинские власти потеряли контроль, до войны жили не меньше 4,5 миллионов человек – вдвое больше, чем в Крыму вместе с Севастополем.

«Окно возможностей» 2012-го года, когда рост силовых трат удавалось сочетать с сохранением прежнего уровня жизни, сейчас сузилось до размеров форточки, а завтра закроется совсем. Экономическую политику придется либо менять целиком, либо ради силовых трат открыто и смело пожертвовать уровнем жизни рядовых людей.

Хозяйственные власти, как ни в чем ни бывало, сочиняют свои планы и рассказывают удивительные истории о том, что все будет хорошо. Это не профессионализм. Это всего лишь горячая любовь к своим креслам.

Сергей Шелин

Перейти на страницу автора