Виноваты ли экономисты-рыночники в кризисе?

Что ждет человечество в будущем? Грозят ли ему войны и кризисы? А может, напротив, планета станет более благоустроенной? Сможет ли Россия вписаться в новую обстановку или пойдет своим путем? "Росбалт" продолжает публикацию цикла статей "Мы не узнаем наш мир".

Продавцы подержанных идей

Критики либеральной экономической политики говорят, что ответственность за все беды как развитых, так и развивающихся стран лежит на экономистах-рыночниках, «чикагских мальчиках», которые не хотят принять на вооружение принципы этатизма. Со всех сторон раздаются упреки в адрес сторонников «рыночного фундаментализма», «вашингтонского консенсуса» и даже «монетаризма» (хотя к монетаризму политика центробанков и правительств, которая сейчас проводится, не имеет никакого отношения).

«Либерализм типичен для экономической науки, в особенности англоязычной, и прежде всего американской», - пишет, в частности, Дайдра Макклоски. Она полагает, что тайный грех большинства экономистов - приверженность свободному рынку. Роберт Катнер также считает, что «большинство профессиональных экономистов после эры любви к смешанной экономике вернулись к новому фундаментализму, который лелеет рыночные добродетели».

Эта позиция характерна и для интеллектуалов, которых Фридрих фон Хайек называл «продавцами подержанных идей» и которые донесли ее через журналистов и блогеров до обывателей. Вот, например, цитата из журналистской работы российских авторов: «Отечественные неолибералы (а вашингтонский консенсус общепризнанно носит неолиберальный характер) строго следуют этим (рыночным - ред.) идеям, наглухо изолировав инновационную политику от индустриализации и возведя ее в ранг самостоятельного культа».

Поэтому, когда появляются проблемы в экономике - девальвации, безработица, отток капитала, инфляция, - во всем начинают винить рынок и экономистов-рыночников, которые довели ситуацию до кризисной.

Обычно при этом используется следующая логика. Кризис наступил, поскольку алчность капиталистов вкупе с иррациональной эйфорией на финансовых рынках привели к тому, что не было никаких ограничителей на деятельность участников рынка, рынок был абсолютно свободным. Недостаточность мер регулирования способствовала образованию «пузыря», который потом лопнул. А так как идеология невмешательства создана экономистами-рыночниками, то во всем виноваты именно они. Надо отказаться от их рекомендаций, перейти к политике активного государственного участия в экономике и создать новые ведомства, которые, наконец, сделают рынок цивилизованным. Дж. Акерлофф и Р. Шиллер пишут: «Мы подчеркиваем необходимость создания комитетов и комиссий, которые будут разрабатывать реформу финансовых учреждений и придумывать правила, в которых мы все так остро нуждаемся».

Однако для начала следовало бы ответить на ряд вопросов. Действительно ли большинство экономистов являются сторонниками свободного рынка? Действительно ли государство не вмешивалось в экономику в докризисный период и рынок был свободным? Дают ли меры, которые рекомендуют этатисты, положительный эффект? Что говорит нам логика о правильности политики государств в период кризиса?

Как все обстоит на самом деле

В 2006 году два экономиста - Дэниэл Б. Клейн из США и Шарлотта Штерн из Швеции - провели исследование, в котором попытались проверить на примере American Economic Association (Американской экономической ассоциации) утверждение о том, что подавляющее большинство экономистов являются противниками государственного вмешательства. Экономистам задавались вопросы по различным аспектам экономической политики - от перераспределения богатства и фиксирования цен до денежно-кредитных отношений. К примеру, участникам опроса предлагалось высказаться по поводу тарифов на импортируемые товары для защиты американской промышленности и рабочих мест, используя следующие варианты ответов: твердо поддерживаю (1), умеренно поддерживаю (2), отношусь неоднозначно (3), умеренно не согласен (4), категорически не согласен (5), мнение отсутствует. Цифры в скобках означают уровень рыночной ориентации (опрашиваемые их, естественно, не видели).

По итогам обработки данных средний балл экономиста AEA составил всего 2,64 - это явный «незачет» по рыночности. Получивших больше 4 баллов оказалось всего 8,33%. То есть менее 10% всех экономистов из выборки придерживаются рыночных принципов. Подавляющее большинство - за государственное регулирование! Даже если снизить порог для отнесения к рыночникам до 3 баллов, то и тогда их доля будет незначительной – 15% (дальнейшее снижение планки означало бы включение в группу экономистов-рыночников откровенных этатистов, так как 2 балла – это умеренное согласие с государственным вмешательством).

Интересно проанализировать уровень «рыночности» взглядов на ситуацию в конкретных областях. Средний балл по вопросу о тарифах очень высокий — 4,46, то есть большинство экономистов за свободную международную торговлю. Схожие результаты дали ответы на вопрос о государственной собственности на предприятиях - 4,28. Но по остальным вопросам все иначе: закон о минимальной заработной плате 2,83 («незачет»), закон об охране труда 1,95 («незачет»), перераспределение 2,13 («незачет»), государственное образование 2,08 («незачет»), активная денежно-кредитная политика центрального банка для регулирования экономики 1,97 (уверенный «незачет»), активная бюджетная политика для регулирования экономики 2,69 («незачет»). То есть подавляющее большинство экономистов не разделяют принципы невмешательства и активно ратуют за усиление регулирования, перераспределение, кредитную экспансию, кейнсианскую макроэкономическую политику.

Интересно было бы провести подобное исследование в России. Но по собственному опыту могу сделать вывод, что ситуация, как минимум, не лучше, чем в США. Вероятнее всего, она гораздо хуже. Если в Штатах экономисты уже не спорят об эффективности протекционизма и социализма, то в России многие интеллектуалы сделали себе имя на том, что разумная промышленная политика и огосударствление – необходимые элементы здравого подхода. Думаю, средний балл по «рыночности» в России будет близок к 1.

В общем, гипотеза о том, что среди экономистов преобладают сторонники свободного рынка, не подтверждается фактами. Поэтому считать, что кризис порожден господствующей идеологией экономистов-рыночников, как минимум, некорректно. Важна не риторика, а действия. А они являются какими угодно, но только не либеральными: национализация, введения прогрессивных налогов, эмиссия долларов, снижение процентной ставки до нуля.

Как вело себя государство

Что же касается распространенного утверждения, будто государство никак не вмешивалось в экономику до кризиса 2008 года, то это откровенная неправда. Доля государственных расходов в ВВП США достигла в предкризисный период 50%, а перечисление количества регуляторов займет 10 страниц формата А4 (только в финансовой сфере их было 100). ФРС США активно накачивала экономику деньгами все нулевые годы, что способствовало образованию пузыря на рынке деривативов. Ипотечные агентства Fannie Mae и Freddy Mac, созданные государством, обеспечили бум на ипотечном рынке. А рейтинговые агентства, ставившие высокие рейтинги банкам, получили олигополию благодаря действиям регуляторов. Все эти факты позволяют сделать вывод о том, что политика, проводившаяся до кризиса, не была рыночной.

Дали ли действия государства ожидаемый результат? ФРС США за 13 недель 2007 года влила в экономику больше денег, чем за предыдущие 100 лет своего существования. Были национализированы крупнейшие банки и корпорации. На балансе ФРС оказалась фантастическая сумма в $3 трлн. Но занятость так и не достигла планируемых уровней, а экономика очень медленно выходит из кризиса.

Рынок скован со всех сторон различными регламентациями, число которых постоянно увеличивается. Происходит рост налоговой нагрузки на частный сектор. В США предельная ставка подоходного налога выросла до 39%, во Франции - до 75% (такое налоговое бремя было только во время Второй мировой). Растет государственный долг (он превышает 100% ВВП в США, Европе и Японии), центробанки печатают все больше денег, ставки понижены до нуля и регуляторы обещают сделать их отрицательными. Модель государства всеобщего благосостояния стала основной для развитых стран, но даже не очень богатые государства стремятся увеличивать социальные расходы. Все это привело к последнему экономическому кризису, но не научило тому, каковы истинные его причины.

Нет отрасли, где бы государство не создало бы своих регуляторов. Госструктуры постоянно осваивают все большие бюджеты. Наиболее ярким примером может служить деятельность антимонопольной службы России, которая ведет более 1500 дел (для сравнения, в США - меньше 10), причем 10% из них - в отношении малого бизнеса. А рост количества дел прямо пропорционален бюджету ФАС.

Можно ли ожидать, что провалы государственного регулирования будут устранены новыми мероприятиями по государственному регулированию? Вряд ли. Правительства не придумали ничего нового, они лишь отложили проблемы до лучших времен, усугубив болезнь «лекарствами» с побочным эффектом.

Кто такие экономисты

Как верно заметил Людвиг фон Мизес, «первые экономисты посвятили себя изучению проблем экономической теории»: «Читая лекции и издавая книги, они стремились донести до сограждан результаты своих размышлений. Они пытались оказать влияние на общественное мнение, чтобы в гражданских делах доминировала здравая политика. Они никогда не думали об экономической науке как профессии. Появление профессии экономиста – следствие интервенционизма. Профессиональный экономист – это специалист, который разрабатывает различные меры государственного вмешательства в производство. Он является экспертом в сфере экономического законодательства, которое сегодня направлено против рыночной экономики».

Если старый корабль утонул из-за перегруженности, то стоит ли новый загружать еще больше? Если государственное регулирование привело к краху, то какие последствия мы получим, если усилим его в XXI столетии?

Надеюсь, что когда-нибудь миф о провалах рынка будет заменен корректным анализом фактов. А они говорят о том, что не экономисты-рыночники виновны в тех бедах, которые им приписывают.

Павел Усанов, директор института имени Фридриха фон Хайека