Наступил век фундаментализма?

Что ждет человечество в будущем? Грозят ли ему войны и кризисы? А может, напротив, планета станет более благоустроенной? Сможет ли Россия вписаться в новую обстановку или пойдет своим путем? "Росбалт" продолжает публикацию цикла статей "Мы не узнаем наш мир".

Нынешнее столетие, как известно, началось со страшных терактов во имя религиозных фундаменталистских принципов. Понятно, тут же возник вопрос о том, являются ли случайностью события 11 сентября 2001 г., или же развитие разрушительных идей становится закономерностью для нашего времени - а значит, XXI век пройдет под знаком фундаментализма, как предыдущий прошел под знаком нацизма и социализма.

Движение в прошлое или в будущее?

На первый взгляд, есть принципиальное различие между «великими идеями», породившими Гулаг с Освенцимом, с одной стороны, и «великой идеей», породившей уничтожение башен-близнецов, с другой. Нацизм и социализм были явлениями сравнительно новыми, не испытанными на практике ранее. Они представляли собой страшный соблазн для «малых сих». Маленьким людям без денег, талантов и перспектив на будущее хотелось стать великими. Хотелось разом осчастливить себя и заодно все человечество, уничтожив «неправильные» нации или эксплуататорские классы. Что же касается религиозного фундаментализма, то он, вроде бы, является выходцем из прошлого, т.е. своеобразным рудиментом тех времен, когда человечество еще фанатично верило в Бога и во имя него готово было совершать различные злодеяния: крестовые походы, сжигание еретиков и т.д.

Иными словами, на первый взгляд кажется, что человечество в какой-то момент сочло с подачи Фридриха Ницше, что Бог мертв, и попыталось сформировать утопии непосредственно в этом мире без божественного участия. Так появились «светские религии» – вера в скорый приход коммунизма или в превосходство одной нации над другими. И эти «религии» представляли серьезную опасность для нормального развития человечества. А фундаментализм, как кажется на первый взгляд, такой опасности не представляет, поскольку поддерживается отсталыми людьми, просто не созревшими еще до понимания тезиса Фридриха Ницше. Когда фундаменталисты в результате просветительской работы поумнеют и поймут, что Бога нет, то откажутся от терактов и от надежд на рай с гуриями, куда должны попадать люди, павшие в героических битвах с неверными.

Думается, что изложенные выше представления принципиально неверны. Они очень упрощают историю «великих идей» XX века и, соответственно, предоставляют плохую базу для исследования перспектив развития человечества в XXI столетии. На самом деле социализм, нацизм и фундаментализм внутренне очень схожи между собой. Они все происходят из одного источника, хотя убежденные представители этих идей никогда не соглашаются с таким выводом.

Нацизм и социализм

Не следует думать, будто причиной появления нацизма и социализма стало какое-то временное помрачение рассудка миллионов людей. Не стоит разделять развитие общества на правильное, т.е. обеспечивающее модернизацию, и неправильное, т.е. приводящее к срыву в утопию. Как нацизм, так и социализм есть следствие модернизации - печальное, но, тем не менее, закономерное.

В ходе модернизации человек традиционного общества попадает из деревни в город и оказывается поглощен совершенно иным, непривычным ему миром. Человек теряется, перестает понимать, как ему следует дальше жить. И в этой ситуации попадает под воздействие разного рода агитаторов. Их задача состоит в том, чтобы втянуть бедолагу в какую-нибудь общность, помочь ему ощутить чувство локтя, пробудить в его сознании стремление бороться за права этой общности, а затем направить на конкретного врага, который якобы мешает нормальной жизни простых людей.

Появление агитаторов – это в определенном смысле случайность. Кто-то из них «повернут» на утопиях, кто-то мстит элитам за свои личные обиды, кто-то просто ненавидит все человечество. В общем, у каждого может быть собственный «диагноз». Но то, что во многих модернизирующихся обществах агитаторам удается завербовать в ряды борцов с капиталистической модернизацией огромные массы людей, является закономерностью.

С одной стороны, это происходит потому, что простым людям тяжело живется в эпоху больших перемен, и они впадают в растерянность. С другой – потому, что эти несчастные люди сосредоточены в больших городах. Там небольшому числу «смутьянов» сравнительно просто удается «охмурять» сразу огромные человеческие массы, которые собираются на митинг, толпятся у радиоприемника или просто обнаруживают между делом в хорошо доступных местах всякие подрывные листовки.

Нацизм и социализм, как формы воздействия на сознание модернизирующегося общества, чрезвычайно похожи. Пропагандисты этих «великих идей» призывают вроде бы к осуществлению различных механизмов трансформации (одни сплачивают класс против другого класса, вторые сплачивают нацию против других наций), но сами способы воздействия на обывателя практически идентичны. Несчастному растерявшемуся горожанину (недавно еще не знавшему иного мира, кроме старого, деревенского) говорят, кто виноват во всех его бедах, и сулят безоблачное счастье в случае коренного переустройства общества.

Новый поворот

Если мы теперь посмотрим на религиозный фундаментализм, то обнаружим, что его пропагандисты ведут себя точно так же и добиться стремятся точно таких же целей, каких в прошлом добивались нацисты и социалисты. Фундаменталисты поднимают на борьбу либо граждан быстро модернизирующихся ныне государств, либо иммигрантов, проживающих в крупных западных городах. Как те, так и другие сильно фрустрированы большими переменами. Особенно тяжело становится тем, кто оказался в развитых странах на заработках. Они заведомо превращаются в людей второго сорта, обреченных на выполнение непрестижных работ, от которых отказываются граждане США, Евросоюза и даже России. То есть фундаментализм является таким же порождением модернизации, как и нацизм с социализмом. Невозможно сформировать убежденного фундаменталиста из обывателя, если он не покинул традиционное общество с его привычным укладом и не оказался внутри современной экономики с ее динамизмом и большими переменами.

Британский историк Карен Армстронг в своем исследовании истории фундаментализма «Битва за Бога» отмечала, как и почему иранцы в 60х – 70-х гг. ХХ века поднялись против модернизации, против так называемой «белой революции», которую осуществлял в то время прогрессивно настроенный шах. В основе политических проблем лежали проблемы духовные. «Подавляющее большинство иранцев испытывало в связи со всем этим самые неприятные чувства. Знакомый мир становился чужим – вроде бы прежний, но уже не тот, словно близкий друг, чью внешность и характер изуродовала болезнь. Когда знакомый мир претерпевает настолько резкие перемены, как Иран 1960-х, люди начинают себя чувствовать лишними в собственной стране. Таких людей становится пугающе много».

Традиционное общество с традиционной религией считало, что жить надо по возможности без перемен, что в прошлом существовал золотой век, и что лишь наши грехи не дают к нему вернуться. Современный фундаментализм, хотя вроде бы призывает обратиться к основам и стремится восстановить традиционные религиозные ценности, на самом деле очень похож на нацизм и социализм в своем намерении изменить будущее, сделать его приемлемым для миллионов фрустрированных модернизацией обывателей. Фундаментализм гонит людей на молитву, но не загоняет из города в деревню. Он не призывает взять в руки лук и стрелы, а использует все современные технические достижения для усиления своих позиций в борьбе с модернизацией. Собственно говоря, он хочет получить все плоды модернизации, но без ее инструментов, таких как свобода, частная собственность, конкуренция, признание прав различных меньшинств и т.д. В этом он абсолютно схож с нацизмом и социализмом, которые стремились тоталитарными методами получить возможности для использования самого современного оружия.

В конечном счете, фундаментализм тоже проиграет, однако до тех пор он имеет серьезный шанс стать в истории XXI века таким же значимым явлением, каким социализм и нацизм были в истории ХХ столетия.

Запоздалый рывок фундаментализма

Но почему же фундаментализм выступил на сцену позже своих «собратьев»? И почему он проявил себя в основном в исламском мире, тогда как социализм и нацизм захватывали различные страны Европы?

Дело, наверное, в том, что европейская модернизация формировалась в значительной степени на волне антиклерикализма XVIII–XIX веков. Церковь долгое время оставалась главным противником прогресса, а потому трудно было бы увлечь широкие массы горожан фундаменталистскими лозунгами. Европейские клерикалы долгое время в борьбе за сохранение своих позиций мобилизовывали крестьян, живущих традиционными ценностями. Соответственно, те идеологи, которые хотели добиться мобилизации горожан в борьбе за светлое будущее, должны были придумывать что-то новое.

В современном исламском мире возник совершенно иной расклад сил. Активная мобилизация масс, фрустрированных модернизацией, началась еще примерно в середине ХХ века. Причем под лозунгами национализма и социализма. Страны явной социалистической ориентации несколько десятилетий ориентировались на широкий московский карман. Их противники, предпочитавшие национализм, – на еще более широкий вашингтонский. В итоге обе «светские религии» дискредитировали себя сотрудничеством с зарубежными «хозяевами». Как национализм, так и социализм не принесли быстрого счастья народам исламского мира, а потому возник резонный вопрос: не является ли все это происками мировой закулисы?

При появлении подобных вопросов в исламских кругах стало формироваться стремление отыскать какую-то идею, «не запятнанную» сотрудничеством с этой «закулисой». И вот на сцену вышел в конечном итоге фундаментализм. Проблемы противостояния общества клерикалам, которые имели первостепенную важность для европейцев эпохи модернизации, для мусульман оказались на заднем плане, поскольку их затмили свежие проблемы противостояния общества диктату, идущему из-за рубежа.

Более того, социализм полностью себя дискредитировал, поскольку Советский Союз доказал на своем печальном опыте слабость мечты о счастливом бесклассовом обществе. Национализм в известной мере сохранил свои позиции в исламском мире и по сей день. Однако в малых нациях, неспособных противостоять «диктату Вашингтона», сложно развиться настоящей мессианской идее. Трудно поверить, что Ирак, Египет или Малайзия сокрушат всех неверных и обеспечат всеобщее счастье. А вот исламский фундаментализм, объединяющий представителей многих наций по религиозному признаку, для построения мессианской идеологии оказался вполне пригоден. И потому стал усиливаться на фоне развала таких персоналистских националистических режимов, как режим Саддама Хусейна в Ираке, Хосни Мубарака в Египте, Муаммара Каддафи в Ливии, Башара Асада в Сирии и многих других.

Таким образом, можно сделать вывод, что исламский фундаментализм является сегодня наиболее действенным инструментом для мобилизации фрустрированного модернизацией общества. Более эффективным, чем национализм и социализм, работавшие в Европе ХХ века, но потерявшие динамизм в Азии XXI столетия.

В общем, не стоит надеяться на то, что фундаментализм вдруг рассосется, что его адепты смогут внять разуму и мирно модернизировать общество. Если Европа в ХХ веке разуму не вняла и строила тоталитарные социалистические и националистические режимы, то не меньше оснований для подобных пагубных исканий есть сегодня у Азии. Только искания эти пойдут по фундаменталистскому пути, лучше соответствующему реалиям исламского мира.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Перейти на страницу автора