Меньше знаешь - крепче спишь

В одном из комментов, посвященных «вечной» теме «наши дети ничего не знают», прочитал гениальный вопрос: «А зачем вообще кому-то, кроме детей элиты, давать избыточное образование?» Что характерно, комментатор вовсе не «стебался», не источал сарказм – вопрос был задан совершенно серьезно. Да и по всей направленности обсуждения этой темы видно, что большинство, по крайней мере, активной аудитории явно на стороне версии, что «не нужно мучить наших деток «лишними знаниями».

«Лишние», «избыточные» или просто «ненужные» - вот, пожалуй, слова, которые чаще всего встречаются в обсуждении темы «как и чему учить детей». Для обывателя в этом вопросе вообще «усё ясно»: обыватель-химик без тени сомнений вопиет «ну и нафига мне была эта ваша княгиня Ольга?» (имея в виду разом и историю и литературу), обыватель-филолог вопит «на хрена мне сдались эти ваши пифагоровы штаны и закон Бойля-Марриотта», обыватель-дворник скромно помалкивает (поскольку из всех соцсетей предпочитает телевизор), но в душе уверен, что никакое образование вообще не нужно.

А «неубиваемый» аргумент у всех один: «мне-то оно не пригодилось!» И спорить в самом деле бесполезно: это ведь и есть сущность обывателя – что для него основой основ и началом начал является его личный опыт – или, точнее, за пределами его личного опыта ничего существенного для него не существует.

А и в самом деле – зачем давать излишнее образование не-детям элиты? А если подумать – и тем оно зачем?

Проблема в том, что обыватель плохо понимает разницу между собой и ребенком. Точнее, понимает ее слишком однобоко: в его представлении он сам – это состоявшийся взрослый, сознательный член общества, полноценный человек; ну а ребенок – это так, полуфабрикат, не пойми что, о нем и говорить много не стоит. Однако имеет смысл и противоположный взгляд: взрослый неинтересен, это «винтик», который уже «встал на лыжи», встроился в колею и будет идти по ней до самой пенсии. Всем уже понятно, чего от него ждать, и, как правило, ждать можно не много. Если сможет сам себя содержать и не ляжет как можно дольше обузой на шею общества – уже и на том спасибо, большего и желать нельзя.

Другое дело – ребенок. У ребенка – потенциал. Кем он станет, заранее неизвестно. Возможно, он достигнет вершин мастерства в какой-то, пока неведомой сфере, возможно, и вовсе откроет новые пути для своего сообщества, своей нации, а то и, чем черт не шутит, для всего человечества? Это неизвестно. Но шанс есть. Шанс небольшой – но он имеется. Потенциально дети намного интереснее отцов (которые обычно уже отыгранные карты). Собственно, именно поэтому (и только поэтому) любое обсуждение детей вызывает такой жгучий интерес (как у нас сейчас).

Деньги и вещи, мужское и женское

Тут еще можно провести такую известную аналогию: одни люди больше ценят деньги, другие – вещи. Считается, что первые чаще мужчины, вторые – чаще женщины.

Женский подход более «предметно-конкретен». Деньги сами по себе ее мало привлекают – да и что, собственно, в них привлекательного? Это ведь не более чем невзрачные бумажки, а то и того пуще – просто какие-то цифирки на счету. То ли дело – конкретная, симпатичная, такая влекущая кофточка! Кофточка – это вещь. Обладать ею – настоящее счастье. Именно поэтому женщины обычно «славятся» своим умением разом спускать любого порядка суммы на ворох самых многообразных покупок – чем они приводят в отчаяние и ярость мужей и отцов, зато заслуживают пылкую любовь всякого рода торговцев.

С мужчинами все иначе. Мужчина рассуждает так: «Вот у меня в кармане тысяча рублей. Казалось бы, это немного. Спустишь в секунду и не заметишь. Но! Прикинем, что я могу с ними сделать? Ну, могу пообедать в кафешке средней руки. Могу сводить подругу в кино и купить ей попкорн. Могу заплатить штраф за непристегнутый ремень – то есть имею возможность кататься непристегнутым! Или пристегнуться, но взять зато полбака! А могу еще купить пару хороших книжек. Или бутылку недорогого виски. Или букет роз и вместо кино прийти сразу к ней домой. Или… Боже! Сколько возможностей!» И мужчина проникается к жалкой тысяче самыми нежными чувствами.

Естественно, способность к абстрактному мышлению играет с нашим мужичком злую шутку. Весь веер возможностей недоступен обладателю тысчонки одновременно – он в любом случае может ее потратить только на что-то одно. Однако до тех пор, пока бумажка не потрачена, ее хозяин вполне вправе тешить себя мыслью, что ему доступны все перечисленные 33 удовольствия. Зачастую некто с мужским отношением к деньгам в итоге не тратит их ни на что – откладывает в коробочку или наволочку: ему довольно сознания, что он может себе все это позволить.

Оба подхода не без изъяна: женщины с их «спонтанными покупками» сидят на куче кофточек, но без гроша за душой, а мужчины с их «веером возможностей» до седин, подобно Кащею, чахнут над своей жалкой кучкой злата (а их подруги, соответственно, маются и без цветов, и даже без сеанса кино). Но мы сейчас не о них.

Мы о том, что в нашем сравнении дети – это «деньги», а их родители – «вещи».

В определенном смысле общество «обладает» ими обоими – и детьми, и родителями. Как и все мы обладаем и деньгами, и вещами. Вопрос в том, что мы любим больше.

Про Россию издавна разные мыслители говорят, что у нее «женская душа». Забавно, что «женская сущность» России проявляется и в этом вопросе: судя по обсуждениям темы образования, и здесь у нас женские ценности – мы склоняемся к «взрослым состоявшимся», то есть предпочитаем «вещи». «Кофточки». И вполне готовы бездумно потратить, как Марьиванна в "Мегамолле", хоть все наличные «деньги» на первые попавшиеся «кофточки».

Во что детей вложим?

Как ни смешно, но это не вопрос для родителей. С точки зрения здорового, нормального общества (которое ориентировано на пользу для себя), дети должны идти не туда, «куда им сказали старшие», и даже не туда, где «можно заработать больше всего денег» - а туда, где им лично больше всего подходит. Важнейшее слово – «лично». Ребенок раскроется (и принесет больше всего пользы обществу) на том поприще, которое в наибольшей степени соответствует его собственному, до поры (и довольно долго) скрытому потенциалу.

В этом – вы удивитесь – и заключается главный смысл школы: она учит всему, потому что неизвестно, что именно в наибольшей степени подходит каждому конкретному ребенку - химия, физика, литература или выпиливание лобзиком. Плюс – дается необходимая нагрузка на всевозможные участки мозга, отвечающие за познание окружающего мира – потому что наука давно выявила, что в обучении любого млекопитающего есть так называемые «сензитивные периоды», когда мозг наиболее восприимчив к трансляции определенных умственных навыков. Если в детстве нагрузку не давать – потом «наверстать», даже при огромном желании, очень трудно: мышление ригидно, новые «дорожки» прокладывает с трудом, все норовит вернуться к тому, «чему учили в школе». Если в школе учили только считать на пальцах – великовозрастный «сознательный член общества» все поставленные задачи так и решает, считая на пальцах…

Обычно свято при этом веря, что только так задачи и можно решать, «других способов не существует».

Не учить детей можно, конечно. Сами дети будут только счастливы. Но надо отдавать себе отчет, что тем самым мы этих детей лишаем возможностей выбора «кем стать». Не полностью, конечно – но мы этот выбор сужаем. Если продолжить аналогию с деньгами – наши «деньги» становятся «ограниченно конвертируемыми». Вплоть до того, что вскоре они становятся подобны советскому рублю – который можно разве что сдать государству, более он никому не нужен.

Вот такой вот «вещий Олег». Конечно, 90% прочитавших о том, что «дети не знают, кто такой вещий Олег», сами не знают, кто это такой; они ощупывают себя (руки-ноги на месте), заглядывают в свой кошелек (деньги есть), берут трудовую книжку (на работе уважают), глядят на штамп в паспорте (разведена; но, значит, кто-то ведь и замуж брал!) – и выносят вердикт: никому этот вещий не нужен, «мне ведь не понадобился!» Обычная защита самооценки.

А смотреть с точки зрения общества никто и не обязан – за это денег не платят. Ну и что с того, что наши дети «ограниченно конвертируемы», что их выбор в жизни максимально сужен уже в школе, и дальше им прямая дорога – повиснуть ненужной «кофточкой» на нелюбимой работе, все жизнь заниматься химией и ненавидеть эту самую химию (толком «зато» не зная никакой другой предметной области)?

Мы-то люди маленькие. Мы твердо усвоили из школы только одно: «Меньше знаешь – крепче спишь!».

Алексей Рощин

Прочитать оригинал поста Алексея Рощина с комментариями читателей его блога можно здесь.