Из цивилизации обратно в пещеру

Масштабная реформа спецслужб, вызванная необходимостью создать с нуля новый мощный силовой орган – Национальную гвардию, включает в себя также передачу ФМС и ФСКН в состав министерства внутренних дел. Эксперты объясняют это необходимостью компенсировать потери МВД, у которого забирают Внутренние войска и ряд важных полномочий (в первую очередь, контрольно-разрешительных).

При этом ФМС ждет 30-процентное сокращение кадров, а ее руководителю Константину Ромодановскому (так же, как и главе ФСКН Виктору Иванову), если верить прогнозам, в МВД места уже не найдется.

Вследствие этого можно с уверенностью предположить, что миграционная служба в России перестает существовать в прежнем качестве. И для страны это станет большой потерей.

Одним из ключевых понятий при проведении тех преобразований государственной машины, которые так или иначе случались во времена Путина-Медведева-Путина, было слово «эффективность». Именно она использовалась для оценки успешности этих реформ. И не только их. Как мы помним, Дмитрий Медведев назвал «эффективным менеджером» Сталина. Соответственно, этот термин в наше время стал мерилом не только для современных политиков и чиновников, но и для исторических деятелей.

«Эффективный» - значит, добился поставленного результата, то есть все сделал правильно, молодец. Как добился, какими методами и чего – дело десятое. Например, эффективность чиновников Минобразования или Минздрава измеряется умением экономить госсредства, сокращая (объединяя) школы, больницы и поликлиники, заставляя учителей и врачей работать в полтора раза больше за ту же невысокую зарплату. Или другой пример эффективности - когда здания вузов и Академии наук отдаются в коммерческий оборот.

И все же за последние 10-12 лет в нашей стране возникло одно действительно эффективное, без всяких кавычек, государственное ведомство. Называлось оно Федеральная миграционная служба России. Ее руководству во главе с Константином Ромодановским удалось сделать казалось бы невозможное - превратить насквозь пропитанную коррупцией структуру старой паспортно-визовой службы МВД в такой орган, к которому действительно был применим порядком затертый, но не потерявший актуальности слоган: «не народ для государства, а государство для народа».

Любой, кто в последнее время обращался в ФМС, скажем, за оформлением и продлением загранпаспорта, мог почувствовать на себе преимущества такого подхода к организации государственного управления.

Помню, несколько лет назад я испытал настоящий культурный шок при оформлении загранпаспорта. Все необходимые для этого документы были доступны на сайте ФМС, все понятно и просто. На заполнение анкеты у меня ушло минут сорок, при том, что анкеты – не мой конек. Пять минут я провел в очереди (и это в июле, в сезон отпусков), чтобы сдать заполненные бумаги чиновнице ФМС, молодой, вежливой, доброжелательной девушке. В кабинете, пока она их изучала, я провел еще минуты три. Ровно через месяц пришел за паспортом. Подсчитал: за все это время в очередях и кабинетах УФМС я провел в общей сложности 15 минут. Не больше!

Повторю, это были действительно сильные положительные ощущения, потому что в памяти еще были живы ужасы бюрократической волокиты, многочасовые стояния в очередях, отфутболивание из кабинета в кабинет, поистине скотское отношение чиновников районного паспортно-визового управления к людям, то есть все те типичные для российского бюрократа «прелести», в которые погружались граждане, которые по тем или иным причинам были вынуждены обращаться к «паспортистам» еще в начале 2000-х годов.

Но оказалось, что европейский подход к государственной службе возможен и у нас - было бы желание. ФМС при Ромодановском превратилась в действительно эффективную службу не только для россиян, выезжающих за рубеж, но и для людей, желающих работать в России. Несмотря на крайнюю сложность, запутанность и противоречивость нынешнего российского миграционного законодательства, сотрудники ФМС и в этой сфере сделали почти невозможное. Например, создали действительно эффективный механизм учета мигрантов. Если раньше о том, сколько приезжих из других стран находится в России, можно было только догадываться, то современная система учета и регистрации дала возможность «посчитать их по головам».

Все эксперты, разбирающиеся в проблемах миграции, в один голос говорили, что в стране в последние годы резко снизилось число нелегальных гастарбайтеров. И это тоже заслуга ФМС. Потому что регистрация мигрантов была упрощена, и приезжему было легче оформить все документы, чем бегать от полиции или сотрудников ФМС.

Изменился и взгляд самого ведомства на проблему миграции. Использование методов современной статистики показало, что абсолютное число тех, кто едет в Россию из стран бывшего СССР – это не подозрительные, потенциально криминальные элементы, а те, кто добросовестно ищет здесь работу. Причем они занимают по преимуществу те рабочие места, на которые ни за какие деньги не хотят идти местные. Понимание этого привело к тому, что миграция официально была признана, прежде всего, социально-экономическим явлением, которым она, собственно, всегда и была.

Доктрина, которая стала основой деятельности ФМС, гласила, что эта служба, в первую очередь, орган экономический. Как бы это ни раздражало тех, кто зарабатывает себе политические очки на раздувании ксенофобских настроений.

Пониманию того, что такое миграция в современном мире, несомненно, способствовало и то, что ФМС активно взаимодействовала с неправительственными, правозащитными организациями, специализирующимися на проблемах мигрантов. Этот диалог был взаимополезным и для чиновников, и для правозащитников.

Нынешнее возвращение миграционной службы в прокрустово ложе МВД означает, что и миграция, и вопросы паспортно-визовой сферы из области гражданских отношений вновь передаются под контроль силовиков. То есть, с высот современной цивилизации обратно в пещеру.

Как ни прискорбно, логика здесь просматривается. Мобилизационные настроения не могут затрагивать только одну часть государства. Не может власть, ощетинившаяся штыками против всего мира, быть авторитарной в одном сфере и одновременно либеральной в другой. Раз мобилизация - так уж во всем, и в экономике, и в социальной сфере, и конечно, в контроле за гражданами. Это святое.

Александр Желенин