Чего стоит разница в рейтинге коррупции

Пробыла неделю в Норвегии, изучая опыт управления газом и нефтью.

Ее практика интересна, в частности, тем, что все доходы от природных национальных ресурсов норвежцы не тратят, а откладывают в государственный фонд (за исключением доходов от процентов — 3-4%), чтобы избежать «голландской болезни», когда богатея от нефти, перестают развиваться другие отрасли, а бюджет страны уязвим и непредсказуем, поскольку зависит от цены лишь одного продукта.

Приведу всего лишь несколько цифр.

На сегодняшний день в национальном норвежском фонде накоплено 800 миллиардов долларов. И при том, что Норвегия совсем немного добывает как газа, так и нефти (всего 2-3% от общемировой доли, в то время как Россия имеет от 14 до 18%), она могла бы, например, содержать за счет этого фонда такую страну, как Россия, до 2020 года, не забывая и про свои нужды. Или раздать каждому своему гражданину, включая младенцев, по 10,5 миллионов рублей. Да и сегодня норвежцы живут очень неплохо за счет одних только процентов от накопления фонда — со среднемесячной зарплатой равной 250 тысячам рублей и продолжительностью жизни в 80 лет.

В то время, как нашего российского фонда для самообеспечения не хватит и на полгода (про что Путин хвастался в «прямой линии», как страна может позволить себе замереть на целых четыре месяца) — да и то за счет наших «замороженных» пенсий.

Удивительно, но наш фонд обратно пропорционален: в восемь раз больше Россия экспортирует газа и нефти, а денег почему-то в восемь раз меньше, чем у крохотной, по нашим меркам, Норвегии.

И это, как мне кажется, ярко описывает, чего стоит разница в рейтинге коррупции между ними и нами более, чем в сто пунктов, как и иллюстрирует принципиальное отличие паразитирующих рантье от управленцев и капиталистов.

Светлана Шмелева

Прочитать оригинал поста Светланы Шмелевой с комментариями читателей ее блога можно здесь.