Кризис в России опять побежден

Расклад сил в историческом споре о состоянии дел в российской экономике круто изменился. В лагерь оптимистов перешел Центробанк, и это сразу изменило всю картину.

Пока о том, что кризис, мол, сломлен и спад вот-вот прекратится, говорили только Дмитрий Медведев, Алексей Улюкаев и прочие не участвующие в руководстве экономикой лица, на эти разглагольствования можно было не обращать внимания.

Но оценки Департамента исследования и прогнозирования Банка России звучат несравнимо более весомо, чем любые заверения премьер-министра. Ведь в ЦБ (наряду с Минфином) действительно выковываются экономические решения. Выше — только Путин.

Исследователи и прогнозисты Центробанка сегодня оптимистичнее самого Росстата. Статистическое ведомство докладывает, что ВВП во втором квартале был на 0,6% ниже, чем год назад, а в ЦБ утверждают, что только на 0,2—0,4%. Мало того, там полагают, что по сравнению с первым кварталом 2016-го «с устранением сезонности экономика в апреле—июне выросла на 0,2—0,3%», а на второе полугодие предсказывают сохранение и даже ускорение этого роста. Оказывается, дно-то уже позади. Оно было пройдено еще к концу весны. А для тех, кому и этого недостаточно, дополнительно сообщается, что «оценки могут в дальнейшем снова улучшиться».

Заголовки августовских сообщений пресс-службы ЦБ напоминают репортаж о победном шествии: «Восстановительный рост в промышленности ускорился»; «Инфляция остается на нисходящей траектории»; «Вывоз капитала из РФ остается на низком уровне».

Стан не согласных с тем, что Россия поднимается со дна, охвачен сейчас смятением и дезертирством. Но самые радикальные его представители во главе с Центром развития ВШЭ пока стоят на своем, предсказывая на ближайшие годы продолжение рецессии. Разногласия насчет того, спад у нас сегодня или подъем, ЦР ВШЭ объясняет неполнотой и неточностью статистических данных и различиями в используемых методиках устранения сезонности.

Что же касается народных масс, то они в этом споре интеллектуалов занимают позицию парадоксальную. Если, конечно, верить сведениям фонда «Общественное мнение». С одной стороны, доля тех, кто сообщил ФОМу, что за последнее время его материальное положение ухудшилось, плавно сокращается. Сейчас таких всего 31% по сравнению с 50% в декабре. Но одновременно растет и число тех, кто считает, что «экономический кризис через год будет сильнее». Таких пессимистов сейчас отчетливо больше, чем тех, кто предвидит его ослабление или полное прекращение (20% против 15%). Пару месяцев назад расклад был диаметрально противоположным.

Доверять или не доверять экономической интуиции народа — дело вкуса. Какую выбрать методику устранения сезонности — тоже. Но в любом случае надо помнить о координатах, в которых мы живем.

В прекращении спада нет ничего невозможного. Кризис тянется уже почти два года. Этого более чем достаточно, чтобы приспособиться к нынешним ценам на нефть и к сокращению иностранного кредитования. Предвещаемые Центробанком темпы послекризисного подъема, измеряемые десятыми долями процента за квартал (т.е. одним—двумя процентами в год), выглядят реалистично. Накануне кризиса, в 2013-м — 2014-м, так и было.

Но при этом следует иметь в виду, что накопившиеся за последние месяцы признаки то ли прекращения спада, то ли близости такового, вытекают из трех взаимосвязанных вещей: стабильности курса рубля, не слишком низкой цены нефти и устойчивости российского бюджета.

Минфин с помощью различных хитростей добивается, чтобы разрыв между госдоходами и фактически осуществляемыми тратами не стал критически велик. У Центробанка есть свой набор манипуляций, благодаря которым рублевый курс не падает даже на фоне заметного в последнее время удешевления нефти. А нефть, хоть и подешевела, но далеко не так сильно, как было полгода назад.

А может быть, еще важнее, что российская экономика, то есть вся масса ее игроков, за последние месяцы привыкла к стабильности и инстинктивно исходит из того, что эта гармония продлится и впредь.

Но существует множество ситуаций, причем вполне штатных, при которых гармония не продлится.

Российский импорт в нынешнем году почти не снижается, а стоимость экспорта резко упала. Из-за этого положительное сальдо текущего счета платежного баланса за январь—июль уменьшилось втрое по сравнению с тем же отрезком 2015 года ($16,4 млрд и $50,6 млрд соответственно), причем падение наблюдается от месяца к месяцу.

А профицитом текущего счета надо покрывать вывоз капитала из страны. Пока это удается, курс рубля устойчив. А удается лишь потому, что вывоз капитала из России за январь—июль 2016-го ($10,9 млрд) упал почти впятеро против прошлогоднего (53,3 млрд), а в прошлом месяце и вовсе был меньше миллиарда долларов.

Стоит начаться какой бы то ни было панике, и новая волна бегства капиталов разбалансирует платежи, уронит рубль, подхлестнет инфляцию, выведет народное хозяйство из равновесия — и достижение дна опять станет мечтой.

Что может стать спусковым крючком для паники? Да что угодно. Например, новая вспышка борьбы с Украиной, вероятность которой за последние дни очень выросла. Или долгосрочное и сильное падение нефтяной цены — ниже $40, а то и $30.

Могут ли рухнуть мировые цены на нефть? Такое возможно даже в сегодняшних рыночных условиях, хотя и не очень вероятно. И это почти неизбежно, если начнется всемирная рецессия. С начала предыдущей прошло уже восемь лет. Среднестатистическая длительность экономического цикла несколько больше, однако нет никакой гарантии, что новый всемирный кризис не возникнет хотя бы и завтра. Если такое случится, то нашей стране придется еще раз пережить хозяйственный спад — на этот раз вместе со всем человечеством.

Или давайте вообразим совсем уже простой казус. Владимир Путин завтра прикажет Антону Силуанову немедленно, безо всяких уловок, в полном плановом объеме и со стопроцентной предоплатой профинансировать гособоронзаказ. На чем и закончится нынешнее бюджетное равновесие. Российские финансы затрясет, рубль пойдет вниз, цены подскочат, частные инвестиции еще сильнее упадут, капиталы попробуют рвануть за границу. И до дна спада снова станет далеко.

И это только несколько примеров. Все три столпа, на которые опирается сегодняшняя наша экономическая стабильность, очень хрупки. Достаточно подломиться хотя бы одному из них, и новый раунд кризиса станет практически неизбежным. Поэтому надеяться на прохождение дна можно, а вот научно прогнозировать его окончательность и необратимость — значит не понимать, как у нас все устроено.

Сергей Шелин