Отрубленные руки и расстрелянные поезда

Недавно Центральное разведывательное управление (ЦРУ) США рассекретило около миллиона своих файлов — это более 12 миллионов страниц. Документы, представленные на официальном сайте ЦРУ в виде факсимиле, относятся к наработкам с начала организации разведывательного ведомства и до средины 1990-х годов. Огромный массив информации разбит на «коллекции» по темам — Вьетнам, «холодная война», самолет-разведчик U-2, корейская война, диссиденты и т. д. Поисковик сайта ЦРУ со словом, например, «Украина» выдает более 11 000 рассекреченных документов.

Достаточно беглого взгляда на одни только заголовки секретных ранее материалов, касающихся послевоенных событий на Западной Украине, чтобы понять: то, что произошло в Киеве на Майдане и после него в 2014 году и продолжается сейчас, связано кровной пуповиной с далекими 1950-ми. Речь идет, в частности, о послевоенном насаждении коммунистической идеологии и советской власти через уничтожение местного зажиточного крестьянства, не согласного вступать в сталинские колхозы. О жестоком сопротивлении, а по сути, о том, как сами Советы своими действиями способствовали укреплению на Западной Украине возникшего ранее и действовавшего во время Второй мировой войны украинского националистического подполья — Организации украинских националистов (ОУН), Украинской повстанческой армии (УПА) и других, более мелких, организаций. (Упомянутые выше организации запрещены и по сей день в России.)

Напомню, что по секретному протоколу после заключенного между Германией и СССР в 1939 году пакта Молотова-Риббентропа часть территорий Польши и Румынии были включены в состав СССР с их последующим вхождением в УССР (Западная Украина) и, частично, БССР (Западная Белоруссия) и МССР (Бессарабия). Здесь устанавливалась советская власть. В результате этих аннексий УССР получила 130 тыс. квадратных километров территории и увеличила свое население более чем на семь миллионов человек. (Сотрудничество вождей националистического движения Западной Украины с немцами во время Второй мировой войны, а затем после нее и с самим ЦРУ — отдельная тема, также аппетитно представленная в рассекреченных файлах.)

Интересно, что уже тогда, в первые послевоенные годы, как писали в советских газетах, «щупальцы ЦРУ» доставали самые глухие уголки Западной Украины, население которой коммунисты всеми доступными им способами обращали в свою веру. Подробности тогдашней беспрецедентной борьбы на западноукраинском идеологическом фронте от цэрэушных информаторов из местных иногда поражают воображение, рисуя живые картины жизни и смерти местного населения меж двух огней — ОУН-УПА и нового коммуно-советского порядка.

«Центральное разведывательное управление. Информационный отчет. Секретно. Информация касается безопасности. Дата получения информации — (вымарано — А.Я.). Место получения информации (вымарано). Дата распространения (очевидно, доклада руководству страны) — 31 июля 1953 года. Примечания (вымарано)». Вот так ЦРУ оформляло отчеты своих агентов со всего мира. И Западная Украина не была исключением. При этом каждое донесение снабжалось обязательной ремаркой сверху: «Этот документ содержит информацию, затрагивающую национальную безопасность Соединенных Штатов… Передача или раскрытие ее содержания… запрещены законом. Копирование этого отчета запрещено».

В цитируемом секретном отчете, пришедшем в ЦРУ с Западной Украины, в строке «предмет» значится: «Коллективизация в Карпатской Украине». (С 1946 года — Закарпатская область УССР, то есть в документах ЦРУ речь о Закарпатской Украине.) Из двух страниц мелкой нонпарели, напечатанных на пишущей машинке на английском (ясно, что это перевод с местного), указывается, что «на Карпатской Украине вплоть до 1947 года не было попыток коллективизации». И что вплоть до указанного времени «средняя местная ферма имела от 8 до 10 гектаров земли», однако тот, у кого ее было больше, стал рассматриваться как «кулак». (Интересно, что это русское слово в тексте прямо так и пишется латиницей — kulak.)

Дальше описывается, что первыми колхозниками на территории Карпатской Украины стали проживающие там компактно болгары, которые выращивали в своих личных хозяйствах фрукты и овощи, и они якобы «уже жили в коллективной атмосфере». В общем, им сам Бог велел объединиться. Впрочем, в роли всесильного интегратора выступила советская власть, которая вначале показала болгарам (и всем сомневающимся остальным) пряник. Этот колхозный первенец имени Димитрова, в который властям удалось объединить около 20 болгарских семей, «получил все необходимое оборудование и все необходимые семена бесплатно». Однако, как показала позже жизнь, за это «бесплатно» пришлось затем заплатить много больше, чем оно стоило.

В общем, это была обычная для всех времен ВКП (б) и КПСС показуха: болгары собрали отменный урожай, «зарабатывая 80 000 — 100 000 рублей за год». Более того, по инициативе властей новоявленные колхозники «построили себе новые дома на главной улице Мукачева». И это, отмечает информатор, была, конечно, попытка правительства (СССР) популяризовать преимущества коллективных хозяйств, от которых большинство отказалось».

Вторая попытка околхозить местное население, как сообщается в отчете, относится к 1947—1948 гг. в районе поселения Великие Лучки Мукачевского района, где были самые богатые земли Закарпатья. Здесь новая власть уже не сильно нянчилась с единоличниками. Земли тех, кто решил идти в колхоз, и тех, кто отчаянно сопротивлялся, были объединены в одно коллективное хозяйство — насильно. И к концу 1948 года на самых богатых землях Западной Украины существовало уже 20 колхозов. Однако, отмечает «дописувач», чья фамилия вымарана в рассекреченном документе, власть тоже дала этим колхозам (как и болгарам) оборудование и посевной материал бесплатно. Более того, им было обещано, что в течение последующих пяти лет весь урожай, который они соберут, останется при них.

В отчете приводится такая статистика: в 1948 году члены этих 20 колхозов зарабатывали от 15 до 20 кг зерна каждый рабочий день. В следующем году «выплаты» были снижены до 12 кг, в 1950-м — до восьми. И в 1951 году работники получили только по полтора килограмма зерна в день. Жизнь колхозных неофитов ухудшалась.

В общем, сообщает информатор, до 1949 года, несмотря на образцово-показательные колхозы, организованные Советами, власть так и не сумела приобщить оставшихся несговорчивых фермеров к коллективному труду. Пришлось искать другие методы. Один из них заключался в том, что «кулаки», отказавшиеся влиться в новую жизнь, обязаны были все выращенное зерно отдавать в закрома родины. Однако и это не помогло. Тогда власть изобрела еще один метод обращения — отказников в зимнее время направляли работать в лес. «Этим людям давали фантастические нормы выработки, и когда они не справлялись с ними (а это случалось с каждым), их судили за экономический саботаж. После публичных оглашений решений судов этих «саботажников» отводили в сторону и говорили, что если вы согласны присоединиться к колхозу, наказание будет снято». Многие из загнанных в угол не имели выбора и соглашались. Тех, кто и дальше сопротивлялся, ждала Сибирь.

Таким образом — уговорами, обещаниями, запугиваниями и насилием — коллективизация на 90% Закарпатья была завершена к концу 1949 года. То есть, большевикам понадобилось три года, чтобы перевернуть вековой уклад жизни закарпатцев вверх дном. «Тем, кто присоединился к колхозам уже после создания 20 коллективных хозяйств вокруг села Великие Лучки, власть не обещала оставлять урожай в течение пяти лет. Более того, им разрешили оставить только четверть гектара для ведения домашнего хозяйства вместо обещанного одного. (…) Те, кто присоединился к колхозам после 1948 года, стали получать всего лишь 200-300 г зерна в день».

Подобное происходило на всех присоединенных к СССР западноукраинских землях. Еще один осведомитель из Киева описывает в своем конфиденциальном донесении ЦРУ от 26 февраля 1954 года условия жизни на Западной Украине, куда он с трудом добрался в поисках работы. «В 1946 году на Украине из-за засухи собрали очень бедный урожай. (…) Весной 1947 года случился реальный голод. Люди слышали, что на Западной Украине ситуация с едой была значительно лучше, и многие из Киева и других областей советской Украины, прихватив пару-тройку из одежды, ехали туда, чтобы продать ее там и купить продукты. (…) К апрелю 1947 года в нашей семье уже нечего было продавать, и я решил ехать работать на Западную Украину, чтобы спасти нас от голода». В Киеве автор с такими же, как и сам, погрузились в товарный поезд. «В связи с тем, что тысячи и тысячи пытались уехать на Западную Украину в поисках еды, по указанию руководства железной дороги никто не требовал от этих людей покупать билеты. Все товарные поезда были забиты полуголодным народом, едущим на крышах и бамперах… Дорога от Киева до Луцка заняла 24 часа».

Вот как описывает киевский информатор ЦРУ то, что он увидел тогда в присоединенной части СССР. «В 1947 году коллективизация на Западной Украине еще не была в разгаре, по крайней мере, в Луцке Волынской области. Фермер, у которого я работал, имел пять гектаров земли. Он выращивал рожь, пшеницу, ячмень, овес. У него было два коня, корова и несколько овец. Он имел также кур, уток и гусей».

Похоже, что автор донесения работал на местного фермера в упоминаемом им селе Цепаров (правильно — Цеперов), потому что детально описывает ситуацию вокруг местных коммунистических ячеек, которые к тому времени уже были организованы в том регионе и особо активно действовали в самом Цеперове. «Множество мужчин из МВД, некоторые в униформе, занимались пропагандой для организации колхозов. Собрания устраивались по несколько раз в неделю для всех жителей Цепарова — на них люди из СССР агитировали за колхозы. Некоторые из местных тоже принимали в них активное участие». Однако большинство сопротивлялось насильственному насаждению коллективных хозяйств.

Чтобы ослабить оппозицию колхозам, партийная власть записала всех зажиточных фермеров в «кулаки», арестовала их и выслала в Сибирь. Еще часть несогласных были также арестованы под разными предлогами и отправлены в исправительные трудовые лагеря. Однако все эти меры так и не смогли сломать сопротивление местных принуждению к колхозам, сообщает информатор. Всего несколько человек из местных, вступивших в партию, были готовы войти и в колхозы: «Сопротивление было настолько сильным, — подчеркивается, — что когда один из фермеров близлежащего села (название вымарано — А.Я.) выразил свое желание вступить в колхоз, подняв руку на собрании, то на следующую ночь на его дом напали, а ему самому отрубили топором руку». Тогда, отмечает информатор, ходило много слухов об украинском националистическом движении и партизанах на Западной Украине (которых люди упоминали как «бендеровцы»)». Именно так — «benderovtsy» — и написано в отчете.

Отмечается, что в том местечке произошло несколько случаев, когда на местных фермеров, вступивших в партию, особенно председателей и секретарей сельсоветов, напали неизвестные, выкрали их и убили. «Каждый знал при этом, конечно, что всякий раз это было сделано бендеровцами», — подытоживает автор. «Я помню, что в деревне (вымарано — А.Я.), где еще не были организованы колхозы (…), население имело высокий уровень жизни, достаточно продуктов, они могли продавать их на рынке по конкурирующим ценам».

Об ожесточенном, кровавом сопротивлении коммунистам и их идеологии сообщают десятки подобных отчетов для ЦРУ. В одном из них указывается, что «партизанская активность (…) включала: разоружение небольших солдатских групп, грабеж военных поставок, убийства известных коммунистов». Речь идет также о нападениях на поезда, проходящие через Западную Украину. Информатор сообщает, в частности, что в 1948 году на нескольких жителей села Слоут Сумской области в поезде, проходящем через Западную Украину, было совершено нападение. К счастью, их только ограбили. А тех, кто оказал сопротивление, убили. Еще случай: поезд с 800 демобилизованными солдатами, «направлявшийся в СССР», был взорван, и все были убиты». И подобных историй — пруд пруди.

Очевидно, что сегодня «бандеровцы» взяли исторический реванш не только на Западной Украине (куда на самом деле никто не звал ни коммунистов, ни Советы), но и в Киеве и других регионах. Похоже, на Восточной Украине сегодня они действуют, как ВКП (б) — КПСС в 1950-е годы вели себя против них, пытаясь насаждать свои идеологические установки и своих «героев». История, похоже, повторяется, и отнюдь не в виде фарса. Ее страшная цена с каждым днем прирастает новыми смертями с обеих сторон. Две Украины — две идеологии несовместимы для мирной жизни единой страны.

Алла Ярошинская