Не брать и не платить

«Нафтогаз Украины» выиграл у «Газпрома» спор в Стокгольмском арбитраже. Уже на следующий день Киев заявил, что по решению собственного антимонопольного ведомства Украина переходит к конфискации собственности российской компании.

Стокгольмский арбитраж фактически пересмотрел российско-украинский договор по газу, заключенный правительством Юлии Тимошенко еще в 2009 году. В частности, украинский «Нафтогаз» больше не обязан работать с россиянами по формуле «бери или плати», оплачивая оговоренные ранее объемы газа вне зависимости от того, потребили их украинцы или нет.
И это еще не все. По словам замминистра иностранных дел Украины Елены Зеркаль, решением Стокгольмского арбитража также отменяется запрет на реэкспорт закупленного украинской компанией российского газа. Также фактически пересмотрена «формула цены» начиная с 2014 года.

Российская же сторона пока скорее огрызается. В «Газпроме» говорят, что получили документ, но в нем 790 страниц и пока его только изучают. При этом речь идет о немалых суммах. Надо напомнить, что «Нафтогаз» в целом требует от российской компании $26,6 млрд, поскольку считает несправедливой контрактную цену, по которой он покупал топливо в 2012—2013 годах. И дело тянется уже давно — компании судились в стокгольмском арбитраже с июня 2014 года.

В свою очередь «Газпром» требовал у Украины сумму почти в два раза большую. В апреле в компании уточнили размер претензий к «Нафтогазу», сообщив, что речь идет приблизительно о $37 млрд. Как говорится в годовом отчете российского газового холдинга (по международным стандартам финансовой отчетности), эта сумма «включает требования по оплате задолженности за поставленный в мае — июне 2014 года газ, оплату по обязательству „бери или плати“ за 2012—2016 годы, а также пени за просрочку оплаты газа».

Теперь, если «Газпром» не добьется пересмотра решения арбитража, он этих денег не только не получит, но еще и должен будет заплатить сам.

Есть, кстати, и другой иск, также с украинской стороны. Тот же Стокгольмский арбитраж рассматривает требование «Нафтогаза» изменить контракт на транзит газа и взыскать с «Газпрома» около $10 млрд. И тут украинская сторона тоже явно надеется на победу. Иначе зачем бы она анонсировала, что с 2020 года цены на транзит российского газа по украинской территории должны серьезно снизиться?

Пока же украинская сторона говорит о том, что начинает аресты имущества «Газпрома». Глава российской компании Алексей Миллер в ответ лишь говорит: «Пусть попробуют!» Так он отреагировал на Петербургском международном экономическом форуме на вопрос журналиста, который поинтересовался, как «Газпром» поведет себя, если украинская сторона начнет арестовывать газ, идущий по ее территории транзитом Европу. Однако можно предположить, что кроме апелляций к международному праву «Газпром» в реальности не имеет сегодня больше никаких рычагов для воздействия на украинскую сторону.

Даже с Еврокомиссией и ее антимонопольным разбирательством у российского газового монополиста дело идет успешнее. И связано это, очевидно, с общим положением компании, которая долгие годы выступает не только заложником, но и проводником российской внешней политики. За время российско-украинского конфликта «Газпром» потерял трудно исчислимые суммы. Например, лишился многих европейских потребителей из-за того, что, борясь с реэкспортными закупками Украиной газа из Германии (поставленного немцам, конечно же россиянами), неоднократно снижал поставки в ЕС. За это его даже успели оштрафовать.

Сначала компания шла от одного мелкого поражения к другому. В итоге в 2017 году лично Владимир Путин назвал прибыль «Газпрома» «бумажной» и предложил пересмотреть размер дивидендов. И вот теперь мощнейшее поражение в схватке с главным транзитером, а в недалеком прошлом — одним из главных потребителей российского газа. Во сколько оно обойдется «Газпрому», если тот его не сможет оспорить — пока даже трудно себе представить. А значит, невозможно подсчитать, в какую сумму «трубопроводная дипломатия» Москвы дополнительно обойдется российским налогоплательщикам, за счет которых власти наверняка будут теперь поддерживать газовую монополию. Так что фраза «национальное достояние России» теперь явно приобретает новое значение.

Иван Преображенский