Когда Собчак станет президентом

А прикиньте, если это чуть более хитрая двухходовка. Вот мы сейчас все смеемся, а в Новый год Владимир Владимирович встает на фоне зеленого экрана и говорит:

— Я устал, я ухожу. Завтра я улетаю на Дальний Восток, там меня ждут мои амурские тигры.

А в руках у него рюкзачок и удочка. Ну и вообще он не в костюме, а в защитной форме и кепочке.

— Конечно, выбрать нового президента должен российский народ, и я не могу на это повлиять, — тут Путин улыбается, — но Ксению Анатольевну я знаю с детства, доверяю ей и считаю, что лучшего кандидата нет.

Ну они же и правда с детства знакомы, наверняка легко договориться, чтобы все схемы сохранились, преемственность власти, все дела.

А народу, в общем, не из кого больше выбирать, и у Ксении Анатольевны случается техническая победа, и она становится президентом.

Министром иностранных дел становится Михаил Ефремов, ну тут просто нужен кто-то пьющий. Министром культуры — Дмитрий Быков. Руководить министерством бытовой химии и хорошего настроения приходит Федор Бондарчук.

В целом, в воздухе чувствуется запах долгожданной оттепели. Особенно в министерстве хорошего настроения.

Но не только.

Во-первых, апрель.

Во-вторых, снова разрешена свобода собраний. Можно собираться где угодно, когда угодно и говорить, что угодно, потому что новый президент, в отличие от старого, прекрасно знает, что это ничего не изменит.

Владимир Соловьев в телеке убедительно обличает тех, кто поддерживал ушедший репрессивный режим.

— Они думали, что это навсегда, — говорит Соловьев в финале каждой программы. — Они думали, что свободу можно задушить.

Он почти не поменялся, стоит в своем черном костюмчике без шеи, голова растет прямо из грудной клетки, как будто он не человек, а иллюстрация в средневековой книжке.

— Нет, нельзя, — говорит Владимир Соловьев для самых преданных и сообразительных зрителей. — С вами был Владимир Соловьев. Спасибо.

Люстрации, конечно, никакой нет, но в целом дышится значительно легче.

Правда, не всем.

Тина Канделаки просит политического убежища в Грузии и теряется в горах.

Дмитрий Киселев работает специальным корреспондентом в Молдавии. В кадр его не пускают.

Яшин уходит в леса, из него отличный Овод получился бы, только шрама и хромоты не хватает. Порез на щеку он наносит себе сам, безопасной бритвой «Джилетт», а с хромотой решает все-таки подождать.

Братья Навальные воссоединяются.

— Вы не представляете, как мне это неприятно, ведь Алексей — мой старый товарищ, — говорит Ксения Анатольевна. — Но закон есть закон.

На старого товарища в этот момент почти всем уже наплевать, мы же, на самом деле, не любим неудачников. У него был шанс, но даже если и не было — все равно, мы тебя разлюбили уже, пока.

С помощью веб-камеры немногочисленные сторонники Алексея могут круглосуточно следить за тем, как плохо он шьет олимпийскую униформу. И этот человек хотел быть президентом, думают они, а сам оверлок не может освоить толком.

На международной арене у нас сплошные успехи, потому что, во-первых, феминистки всего мира теперь за нас, ну и вообще сложно не любить страну, которой руководит молодая женщина в красивых очках.

Реально все Макроном восхищались, а наш Макрон — моложе и баба. Усритесь теперь.

— Fake news, — говорит Трамп.

— Сам fake news, — говорит Ксения Анатольевна. — Ну ты че ваще.

Им даже переводчик не нужен, они понимают друг друга без слов.

На переговоры о возвращении Крыма Ксения Анатольевна приходит с косой Юлии Тимошенко, и переговоры в итоге сорваны, потому что у украинской стороны сильный когнитивный диссонанс. К тому же, в середине встречи выясняется, что Россия готова отдать Крым только в комплекте с Житомиром.

— Но ведь Житомир и так наш, — говорит украинская сторона.

Украинская сторона немного растеряна.

— Овчан, морчан, — говорит Ксения Анатольевна. — Что вы мне голову морочите? Будете брать Житомир или нет?

С Ким Чен Ыном Ксения Анатольевна на «ты».

— Ким, ну у тебя люди голодают, ну это че ваще, — говорит Ксения Анатольевна. — Ты, это, давай, сделай что-нибудь.

Не проходит и полугода, как Ксения Анатольевна становится любимым политическим персонажем всей Земли. Она непредсказуема, остра на язык и хорошо одевается. Мир и сам не знал, как ему не хватало принцессы Дианы.

Расправившись с Житомиром, голодом в Северной Корее и российской оппозицией, Ксения Анатольевна бросает Максима Виторгана и начинает встречаться с арабским принцем. Она это делает не только по любви, но и чтобы разрешить, наконец, палестино-израильский конфликт.

— Ну пожалуйста, — говорит Ксения Анатольевна принцу в какой-то момент. — Ты же меня любишь? Ну ты че ваще?

Так арабский принц узнает о существовании Еврейской автономной области в составе Российской Федерации. Чтобы никому не было обидно, на Дальнем Востоке создается Палестинская автономная область с прямым подчинением федеральному центру. Общей границы между ними, на всякий случай, нет.

Переехать в Новую Палестину можно бесплатно, каждому дают акр земли. Климат в рекламных проспектах описан как «прекрасный» и «способствующий росту ягод и кустарников».

Между тем, ошибка, допущенная на переговорах с Украиной, до сих пор мучает Ксению Анатольевну, а карты все равно перерисовывать. Короче, центр Палестинской автономной области переименовывают в Житомир.

— Эй, это че ваще, — говорит Украина.

— Эй, это че ваще, — говорит Китай.

Илья Яшин выходит из леса, чтобы докупить консервов и отдать костюм в химчистку.

На знаке написано «Житомир — 10 км», а ниже — надпись на арабском.

— Эй, это че ваще, — говорит себе Илья Яшин, поглаживая шрам на щеке. За две недели борода выросла и чешется.

Мимо него проходит мужчина с амурским тигром. В руке у мужчины удочка.

— Простите, — говорит мужчина. — Мне нужно к китайской границе. Не подскажете, я правильно иду? Сидеть, тихо, я сказал. Это я не вам, не пугайтесь.

— Теперь даже и не знаю, — говорит Яшин, показывая рукой на знак.

Некоторое время они стоят молча, разглядывая арабскую вязь.

— Мир меняется, Илья Валерьевич. — говорит мужчина. — И, должен сказать вам откровенно, мы должны меняться вместе с ним.

На пути в Житомир Яшин спрашивает себя, почему голос показался ему таким знакомым, но он не может думать об этом долго: нужно купить бритву, консервы, туалетную бумагу, так, что еще, а, костюм сдать.

Мужчина подходит к китайской границе и вытаскивает из рюкзачка рацию.

— Приступаю к фазе номер два, — говорит он. — Следующий сеанс связи через четыре часа. Прием.

— Принято, — говорит металлический голос. — Удачи. Отбой.

Владимир Гуриев

Прочитать оригинал поста Владимира Гуриева с комментариями читателей его блога можно здесь.