Прежних Сирии и Ирака больше не будет

Обострение отношений между Россией и Украиной вновь оттеснило на второй план войну в Сирии. Мнения экспертов о том, что происходит сейчас в этой ближневосточной стране, разнятся. Некоторые полагают, что ситуация там стабилизировалась, однако последние сообщения оттуда не настраивают на оптимистичный лад.

Так, в понедельник авиация международной коалиции во главе с США вновь нанесла авиаудары по позициям запрещенного в РФ ИГИЛ (ИГ). За несколько дней до этого СМИ сообщили об обстреле снарядами с хлором сирийского Алеппо. Пострадали, по разным данным, от 65 до 100 мирных жителей. Накануне постпред США при Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) Кеннет Уорд заявил, что президент Сирии Башар Асад задекларировал не все имеющиеся у него запасы химического оружия. Российские военные заявили, что наши ВКС уничтожили боевиков, стрелявших по Алеппо химическими снарядами, однако что это за люди, не сообщается. Прокомментировать эти сообщения и оценить ситуацию в Сирии обозреватель «Росбалта» попросил специалиста по Ближнему Востоку Михаила Магида.

— Начнем с Алеппо, где, по утверждению российского Генштаба, боевики применили химическое оружие. Как вы прокомментируете это заявление?

— Ситуация в Алеппо непонятна. Обстреляна была западная часть города, где находится преимущественно лояльное Асаду население (около 1,5 млн человек). Поэтому с высокой вероятностью данная атака дело рук каких-то групп антиасадовской оппозиции.

Надо сказать, что сейчас ряд группировок (некоторые источники называют салафитские отряды боевиков — запрещенных в РФ Нусра и Ахрар аш-Шам) перешли к партизанским вылазкам и диверсионным операциям в районах, контролируемых Асадом. Такие действия вряд ли могут изменить положение в стране, но они наносят режиму определенный ущерб. Данная акция может рассматриваться как продолжение их операций. Но не исключено и то, что это — чья-то провокация.

— Сообщают, что в Сирии и соседнем Ираке до сих пор имеются тысячи боевиков ИГ. Верно ли это?

— Да, возможно, там осталось несколько тысяч боевиков этот организации. И все же основные силы ИГИЛ уничтожены. Я напомню, что в 2015—2016 гг. ИГИЛ контролировал территорию размером с Францию, где проживало 8-10 млн человек. Там были нефтяные скважины, большие города, например, город-миллионник Мосул. ИГИЛ располагал армией боевиков из примерно 50-70 тысяч человек и собственной полицией, чеканил монету, его административная структура занималась сбором налогов и социальными программами, действовала система «шариатских судов». Это было фактически никем не признанное государство.

— Как получилось, что деятельность этой «организации» достигла таких масштабов?

— ИГИЛ стал реакцией на провал светской модернизации и светского государства в Сирии и Ираке. Эти баасистские (БААС — Партия арабского социалистического возрождения), националистические, близкие к государственному социализму арабские режимы оказались неустойчивы. Диктатуры в Сирии и Ираке рухнули из-за внутренних проблем — экономических и этно-конфессиональных, а также из-за внешнего вмешательства. Они не смогли ни осуществить успешную модернизацию промышленности, науки и образования, ни добиться национального единства, ни, создав мощную армию и силы безопасности, победить внешних и внутренних врагов. Все три основные цели, которые они перед собой ставили, оказались для них недостижимы.

В итоге Сирия развалилась из-за внутренних социальных и экономических проблем. Все эти проблемы привели к Сауре — массовому народному восстанию против Асада, в котором приняли участие многие мусульмане-сунниты. Им надоели бедность, безработица, а также жестокое правление алавитской (алавиты — близкое к шиизму религиозное течение) верхушки, к которой принадлежит семья Асада. Не следует путать большинство повстанцев с ИГИЛ, это совершенно разные группы, большинство которых враждовали с ИГИЛ.

— Что-то похожее, насколько я понимаю, произошло и с режимом иракского диктатора Саддама Хусейна?

— Ирак пал под ударами США, причем многие иракцы радостно встретили американскую армию. После этого там наступил хаос, и страна распалась. В каком-то смысле распад Сирии и Ирака похож на развал СССР.

На этих руинах отчасти напоминавших Советский Союз режимов и поднялся ИГИЛ. Он стал попыткой создания нового государственного и идеологического проекта на религиозной основе, с претензией на то, что он сумеет объединить всех мусульман-суннитов. Это была своего рода попытка вернуться в далекое прошлое, восстановить великий мусульманский халифат, религиозную монархию. Это была идея глобального религиозного государства вместо провалившихся национальных государств. Парадоксальным образом данный ультра-консервативный, обращенный в прошлое проект можно считать альтернативным вариантом глобализации.

— Который провалился…

— Да, попытка провалилась. Сейчас остались лишь спящие ячейки и перемещающиеся по пустыням Сирии и Ирака небольшие отряды. ИГИЛ не пользовался большой популярностью (население жило бедно и страдало от жестокого обращения боевиков). Он представлял собой серьезную угрозу, прежде всего, за счет постоянного притока боевиков, пытавшихся сделать быструю карьеру в «новом государстве», причем половину армии составили иностранные добровольцы из более чем 80 стран.

Против ИГИЛ были брошены огромные силы, начиная от вооруженных сил и ополчений Ирана, Ирака и Сирии и заканчивая несколькими независимыми международными коалициями, включавшими США, РФ, другие страны.

ИГИЛ противопоставил себя всей планете, заявив о своих планах создания глобального «халифата», который должен был в себя включать все земли, где когда-либо жили мусульмане, например, Испанию и часть Украины. Эта организация «прославилась» жестокими террористическими актами, например, геноцидом народа езидов, а также работорговлей. В августе 2014 года в местности Шангал (по-арабски Синджар) боевики ИГИЛ физически уничтожили множество езидов, отказавшихся принять ислам. Более 350 тысяч езидов стали беженцами, из них 70 тысяч были вынуждены скрываться в горах, тысячи женщин были проданы в сексуальное рабство.

Но если вы выступаете против всей планеты, вы должны быть готовы к тому, что вся планета выступит против вас. У ИГИЛ оказалось слишком много врагов, и в настоящее время эта организация утратила почти все территории, вернулась к диверсионно-террористической тактике (с которой она начинала). В Сирии и Ираке их позиции подорваны. Но существует новая версия ИГИЛ, набирающая силу в Афганистане, — ИГИЛ-Хорасан, потенциально даже более опасная. Некоторые боевики переместились туда.

— Можно ли на этом фоне говорить о затухании войны в Сирии? Какова там сейчас ситуация?

— Война в Сирии и Ираке как-то незаметно для всех прогорела. Когда горит лес, то пожар может дойти до естественных границ, например, до горного хребта или большой реки, и сойти на нет. Приблизительно что-то подобное случилось в Сирии и Ираке. И дело не только в уничтожении ИГИЛ, там было много других сражающихся сил.

Но сейчас пожар достиг неких естественных границ и поэтому стал затухать. Сирия и, в какой-то мере, Ирак поделены между разными этно-конфессиональными вооруженными группировками и мировыми державами. Да, партизанско-диверсионные акции там могут продолжаться еще долго. Но крупные военные операции почти прекратились.

— Зоны, которые там контролируют разные силы — Асад и его союзники Иран и Россия, Турция и ее союзники, американцы и их союзники — курды, — расширяются, или их границы определились?

— Это самое главное. Границы зон более-менее определились. Сирия и Ирак поделены на зоны влияния. Примерно 60% Сирии, включая столицу Дамаск, а также главный финансово-промышленный центр Сирии — Алеппо, контролируют алавитско-шиитский режим Асада и те силы, на которые он опирается: иранско-шиитские войска и ополчение со всего региона (включая ливанскую Хезболлу, иракские бригады из Хашд аль-Шааби, афганских и пакистанских шиитов), а также российские войска. Этот регион поделен на зоны влияния Ирана и России. Сейчас Асад активно раздает сирийское гражданство шиитским боевикам. Похоже, они останутся в стране надолго. Без них Асад не сможет контролировать страну, в которой его популярность невелика и где он может толком опираться лишь на 2 млн своих единоверцев-алавитов (10% населения страны). Среди доминирующей суннитской общины Асад не слишком популярен, хотя у него есть сторонники и среди суннитов, и среди христиан в таких крупных городах, как Дамаск и Алеппо.

Примерно 25% территории Сирии на севере и востоке под контролем курдской милиции ОНС (Отряды народной самообороны), партии Демократический союз (Местное отделение РПК — Курдской рабочей партии) и американской армии, которая их поддерживает. Курдская милиция сыграла важную роль в борьбе с ИГИЛ, взяв его «столицу» Ракку, и США активно поддерживают курдские отряды. Здесь происходят постоянные конфликты с турецкими войсками, так как РПК ведет одновременно партизанскую войну на территории Турции за автономию Северного («турецкого») Курдистана (из 80 млн человек населения Турции курды составляют не менее четверти). Пожалуй, это — одна из наиболее опасных зон напряжения в Сирии, где имеет место курдско-турецкое противостояние. Но пока американцы присутствуют в Сирии, они в какой-то мере защищают курдов, а недавно передали им очередную крупную партию оружия. Кроме того, США, по некоторым данным, оказывают финансовую помощь этому региону. Новая вспышка войны там может случиться, если США, как обещает Трамп, выведут войска из Сирии.

Около 10% территории Северной Сирии контролируются турецкими войсками. Это регион Идлиб, занятый Турцией курдский кантон Африн и ряд других территорий, общее население которых составляет около 4 млн человек. Именно сюда отошли отряды суннитской антиасадовской оппозиции со всей Сирии. Не стоит путать их с ИГИЛ — эти отряды сражались против ИГИЛ и против Асада. Однако сейчас все они существуют в рамках турецкого протектората. Турция планирует переместить сюда 3,5 млн сирийских беженцев (преимущественно суннитов), сформировать новую централизованную армию из сил оппозиции. Фактически в противовес шиитской Сирии Асада и иранцев, поддерживаемых Россией, здесь создается другая — суннитская Сирия, по турецким лекалам. Если Сирия Асада контролируется иранцами и РФ, то на севере формируется что-то вроде суннитской Сирии под контролем президента Турции Реджепа Эрдогана. Он разместил здесь турецкие войска и наблюдательные пункты, не позволив России и Ирану войти в Идлиб.

— А что происходит в Африне, после того как он был оккупирован турецкими войсками?

— Здесь сложилась наиболее тяжелая ситуация. Местное население подвергается выселениям, у крестьян отбирают урожаи, курдов выселяют из их домов. Также здесь идет партизанская война РПК и ОНС против турецких войск и их союзников из числа антиасадовской оппозиции.

— Итак, Сирия поделена на зоны влияния различных держав. Что дальше?

— Любая попытка одних держав вторгнуться в зоны влияния других мощных государств грозит здесь войной уже между ними. Напомню, что в феврале 2018 года авиация США уничтожила асадовско-иранско-российскую колонну, пытавшуюся зайти в районы курдско-американского влияния. Поэтому зоны влияния стабилизировались. Никто сейчас не решается перейти черту, за которой — война держав.

— Соседний Ирак также поделен на зоны влияния?

— Да, нечто подобное произошло и в соседней преимущественно арабской стране — Ираке. Преобладающая часть страны контролируется шиитским правительством. Внутри него существует серьезный разлад и соревнуются между собой проамериканские и проиранские группировки. Но в условиях продолжающегося противостояния с ИГИЛ некоторые суннитские племена, курды, шиитские политики и религиозные лидеры пока вынуждены держаться вместе.

С другой стороны, в Ираке существует Региональная курдская автономия, где в свою очередь состязаются за власть проамериканские и проиранские партии курдов. Также на севере Ирака есть противостояние между турецкой армией и регионами, контролируемыми РПК. Как и в Сирии, здесь происходит постепенная кристаллизация курдских государственных структур. Независимый Курдистан постепенно формируется на Ближнем Востоке.

Но и в случае с Ираком можно говорить об определенной стабилизации зон влияния этно-конфессиональных группировок и держав. Надолго ли установилась эта хрупкая стабильность, сказать чрезвычайно сложно. Особенно на фоне вылазок ИГИЛ в Сирии и Ираке, турецко-курдского противостояния в обеих странах. И все же крупные военные операции закончились, появляются более-менее стабильные зоны влияния разных сил. Может быть, это и не полный мир, но это уже и не та жуткая война, которая длилась так долго.

Но прежних государств — Сирии и Ирака, в том виде, в котором они некогда существовали, больше нет и, возможно, уже не будет. Регион крайне фрагментирован. Власть в руках руководителей местных племен и религиозных сект, за спинами которых в ряде случаев выступают мощные неарабские государства — США, РФ, Иран, Турция. Таков итог провала светского арабского национального государства в Ираке и Сирии.

Беседовал Александр Желенин