Черногорская битва за Томос

Украинский Томос (церковный указ Вселенского патриарха), видимо, давно не давал покоя Подгорице — за несколько недель до православного Рождества Христова президент Мило Джуканович подписал Закон «О свободе вероисповедания и убеждений и правовом положении религиозных общин». За внешне невинным названием кроется решение о легализации на законодательном уровне никем не признанной Черногорской автокефальной церкви, независимой от канонической Сербской православной (СПЦ).

Как и следовало ожидать, закон не вызвал в обществе «тишь да гладь, да Божью благодать». Наоборот — едва успокоившийся после бурных прошлогодних протестов, связанных с коррупцией, социум снова забурлил. И это не удивительно — в Черногории даже спустя почти 15 лет после провозглашения независимости все еще сильно влияние бывшего союзного государства — Сербии. И не только в сфере культуры, языка и образования, но, прежде всего, в религиозной. В этой стране с населением всего 600 тысяч человек действуют сотни православных храмов и монастырей, принадлежащих Сербской православной церкви. Большинство из них представляют собой не только религиозную, но и общекультурную мировую ценность, а некоторые — даже под охраной ЮНЕСКО. В сербских храмах и монастырях Черногории покоятся христианские святыни, в частности, мощи Василия Острожского и десница Иоанна Крестителя, к которым стекаются паломники со всего света.

Неудивительно поэтому, что вот уже который день по всей Черногории проходят акции протеста против закона о свободе вероисповедания, на которые вышли, по данным местных СМИ, более ста тысяч человек. Накануне его принятия верующие и священники Черногорско-Приморской митрополии провели в Подгорице шествие в поддержку Сербской православной церкви. По сообщениям черногорской и сербской печати, кроме Подгорицы, люди вышли на улицы и в других городах — Беране, Бело Поле, Которе, Баре, Плевле. А в Никшиче и Будве народ даже перекрыл дороги. Один из лидеров оппозиционного «Демократического фронта» Андрия Мандич заявил прессе, что протестующие «заблокировали большинство городов страны». Задерживая недовольных, полиция действовала жестко. Епископа Сербской православной церкви Мефодия (Остоича) полицейские жестоко избили, сообщает черногорская газета Vijesti, и сейчас он находится в Военнно-медицинской академии в Белграде.

Кипели страсти и в Скупщине — здесь не обошлось без драки. Трое оппозиционных депутатов — Милун Зогович, Андрия Мандич и Милан Кнежевич, — пытаясь остановить голосование, заблокировали работу спикера парламента Ивана Брайовича. После потасовки в зале заседаний полиция задержала всех 18 депутатов оппозиционного «Демократического фронта». Их отпустили через 24 часа (всем грозят админштрафы), оставив под стражей троих злостных зачинщиков, вменяя им «нападение на должностное лицо при исполнении обязанностей».

В ответ оппозиционеры объявили голодовку, а после голосования (закон без арестованных депутатов был принят в три часа ночи оставшимися 45 парламентариями единогласно) один из лидеров «Демократического фронта» Кнежевич призвал митрополита Черногорско-Приморского Сербской православной церкви Амфилохия наложить «клетву» (проклятие) на главу государства. Срочно собравшийся Совет епископов СПЦ позвал верующих заполнить церкви — «там полиция не применит силу». Как сообщают Vijesti, в Белом Поле святой отец Дарко во время литии (молитвы) с участием тысячи прихожан заявил, что «45 из них (депутатов) собрались после полуночи во время мрака и зла, чтобы поднять руки против брата. Так пусть святой Василий отнимет их руки».

Каноническая СПЦ опасается, что после принятия закона у нее отберут имущество и передадут не признанной в православном мире Черногорской автокефальной церкви. И для этого у СПЦ есть все основания. По принятому закону земли, на которых находятся культовые сооружения, построенные до 1 декабря 1918 г., должны быть переданы государству, которое вправе ими распоряжаться по своему усмотрению. Речь идет, в том числе, о древних сербских храмах и монастырях.

Почему 1 декабря 1918 года? Видимо, потому что, согласно историческим фактам, автокефальный статус Черногорской церкви уже был однажды закреплен в Конституции Княжества (Королевства) Черногории, действовавшей в 1905—1918 гг. А после образования Королевства сербов, хорватов и словенцев, решений Собора всех сербских православных епископов и синода Вселенской патриархии указом регента Александра Карагеоргиевича 17 июня 1920 г. было провозглашено включение, среди прочих, Черногорской митрополии вместе с двумя иными епархиями на территории республики в Сербский патриархат. То есть теперь, чтобы непризнанная Черногорская автокефальная церковь снова получила независимость, отменить свое же решение должен Вселенский патриархат. По сути получается даже не наделение независимостью новой церкви, а восстановление ее статус-кво спустя 80 лет. История выглядит значительно проще, чем с Украиной и ее Томосом.

Ничего неожиданного в действиях черногорских властей нет. Уже сразу после объявления Киевом о легализации православной Украинской автокефальной церкви и получения ею Томоса от Константинополя было ясно, что следующей пойдет Черногория. Общее, что объединяет эти два случая из новейшей истории православия, это отношение политикума Запада к России и Сербии с одной стороны и к Украине и Черногории с другой. Очевидно, что Россия и Сербия не ходят в его фаворитах, а скорее — наоборот. Россия — по понятным причинам, а Сербия — из-за дружбы с Москвой и нежелания примириться с аннексией Косова. Украине и Черногории Запад очевидно благоволит (хотя и по разным причинам). Так что получение Томоса от Константинополя это только вопрос времени. Потому что маловероятно, чтобы прозападные черногорские политики решали этот вопрос сами по себе. Главное в этой игре, конечно, не религиозные мотивы, а политические. Нет сомнения, что эта шахматная партия Черногории с Сербией при судействе Запада уже давно предрешена. Подгорица сделала первый ход, второй ждут с берегов Босфора. А осуждение происходящего в Черногории от РПЦ может не столько помочь Белграду в его политико-церковном споре, сколько, наоборот, навредить.

Алла Ярошинская