Posted 2 марта 2020,, 15:22
Published 2 марта 2020,, 15:22
Modified 30 марта, 14:48
Updated 30 марта, 14:48
Поступь времени
Из американской президентской гонки выбыл Питер Бутиджедж, 35-летний мэр небольшого, в сто тысяч жителей, города в Индиане. С его выбытием средний возраст оставшихся серьезных кандидатов в президенты от демократов превышает 70 лет. В том, что Бутиджедж, выигравший Айову и занимающий в гонке третье место, выбыл, нет ничего удивительного. Удивительно, как он продержался так долго — дольше десятка известных сенаторов и губернаторов.
И еще удивительно — насколько нормально он воспринимался. Бутиджедж не скрывает гомосексуальной ориентации; его супруг, хотя и не участвовал активно в избирательной кампании, дал несколько интервью. Удивительно, с какой скоростью американцы прошли путь от ситуации, когда, если политик был гомосексуалом, то, конечно, это скрывал. Это было лет тридцать назад. Еще десять лет назад это было политическим гандикапом, усложнявшим ситуацию — но уже могло преодолеваться. А сейчас — и сразу у первого открытого гея-кандидата в президенты — вообще, видимо, не играло никакой роли, как и должно быть, по-хорошему. У Бутиджеджа-кандидата, очевидно, было достаточно слабостей и без этого.
Вопреки распространенному в российской среде мнению, гомосексуальность, конечно, не помогает, а мешает в американской политике. При прочих равных кандидат-гомосексуал набирает меньше голосов. Но это «меньше» за счет остаточной гомофобии можно компенсировать. Неслучайно среди первыми политиков, не скрывавших однополых партнеров, было много ветеранов. Вот и Бутиджедж — ветеран (и даже герой) военных действий. Это одного бы не хватило — бывших военных в американской политике вообще не мало — но он еще учился в Гарварде, работал в Макинзи, стал мэром маленького бедного города, отлично думает и говорит.
Бутиджеджа, наверное, ждет изрядное политическое будущее. Кандидатом в вице-президенты от демократов он вряд ли будет (на этот пост у демократов есть, смешно, более ярко выраженный лидер, чем на кандидата в президенты). В сенаторы или губернаторы баллотироваться малоперспективно, потому что его штат, Индиана, глубоко республиканский. Но вот министерский пост в следующей демократической администрации — это вполне реально.
Быстрая, в историческом времени, и прочная нормализация — в том смысле, что избиратели просто не обращают на это внимание — гомосексуальности, может, по зрелом размышлении, и не удивительна. Одна из причин — как только это перестало табуироваться и преследоваться, общество осознало, насколько вариативны человеческие устройства в сфере секса и пола. Что есть множество «промежуточных» вариантов, да и промежуточность условна из-за многомерности пространства параметров. Для людей среднего возраста, как я, которые помнят 1990-е, когда «donʼt ask, donʼt tell» в США было прогрессом (это близко к нынешнему российскому состоянию) — человеческое общество сделало большой шаг вперед.
Эта нормализация, к слову, произошла не только в отношении кандидатов, состоящих в однополых браках: до недавнего времени считалось, что разводы и, тем более, всплывавшие супружеские измены — смерть для политика. Но вот в 2016 году республиканские избиратели легко поддержали кандидата, которые совершенно не соответствовал прежним нормам.
И при этом «нормализация в политике» идет не единым фронтом. Есть ощущение (и некоторые данные), что дискриминация против политиков-женщин сильнее, чем дискриминация против политиков-гомосексуалов. Про женщин, конечно, дискурс тоже меняется — и женский гандикап меньше с каждым избирательным циклом. И все же можно было бы ожидать, чтобы он исчез раньше, чем гандикап лиц с нестандартной сексуальной ориентацией. А вот, похоже, нет. Пример Бутиджеджа — хорошая иллюстрация.
Прочитать оригинал поста можно здесь.