Тень Распутина накрыла Кремль

«Нет ничего более постоянного, чем временное» — изречение, приписываемое американскому либертарианцу-анархисту Альберту Джею Ноку, как нельзя лучше иллюстрирует нынешнюю российскую действительность. Это в полной мере относится и ко всевозможным рестрикциям, введенным властями в связи с пандемией коронавируса.

Некоторая растерянность, охватившая правящую верхушку после появления COVID-19 в России, сменилась агрессивным наступлением на последние остатки свободы. Высокое начальство, понятно, уверяет, что все это сугубо временные меры. Но исторический опыт подсказывает, что элементы чрезвычайщины могут и впредь оставаться неустранимыми атрибутами повседневности, а в рассматриваемом случае — «новой нормальности». И пока неясно, кто, что, как и когда этому помешает. Поскольку Конституция РФ превратилась, с позволения сказать, в пособие для старшеклассников и абитуриентов.

Это, между прочим, не пустые опасения. У российского руководства определенно есть неодолимое желание как можно дольше сохранять запреты и ограничения, введенные во время эпидемии. Следовательно, можно почти не сомневаться, что «вторая волна» вирусной напасти «по чистой случайности» совпадет с весьма вероятным ростом протестных настроений этой осенью.

В минувшие месяцы идейные противники неоднократно упрекали Кремль в нежелании вводить полномасштабное чрезвычайное положение. Почему власть не пошла на этот шаг, ее антагонисты объясняли совершенно по-разному. Однако, пожалуй, критики так до конца и не разгадали всех деталей. Они все больше упирали на скаредность, неготовность делиться деньгами. Без этого, естественно, не обошлось. Но были упущены из виду другие особенности. Между тем, свою роль явно сыграла обида Владимира Путина, которую вызвал вынужденный перенос юбилейного парада и конституционного плебисцита. Планы-то были поистине грандиозными.

Демонстрация всенародной поддержки и державной мощи могла произвести должное впечатление только в строго определенное время. А с того момента слишком многое изменилось, поэтому предстоящее общественное ликование и потрясание кулаками будет иметь несколько карикатурный оттенок.

Так что в высоких умах рано или поздно должен был возникнуть сакраментальный вопрос: а кто, собственно говоря, виноват в происшедшем, кто так нам напакостил? Не иначе, как вмешались злые потусторонние силы. И здесь необходимо вспомнить, что сетевое издание «Проект» писало, что кремлевские обитатели увязли в болоте религиозно-мистических настроений, суеверий и иррационализма. На эту же мысль наводит и простое совпадение фактов.

13 января стало известно, что якутский шаман Александр Габышев задумал третий поход «на Кремль». До той поры колдуна, как известно, излавливали, увещевали и, сочтя вменяемым, отпускали. И широкая общественность об этой истории, можно сказать, стала забывать. Но вдруг 12 мая пришла новость, что чародея самым решительным образом скрутили и на этот раз полностью усомнились в его психическом здоровье. И вот на днях суд в Якутии признал законной госпитализацию Габышева.

Конечно, все бывает. Человеческая психика — тонкая материя, поэтому за несколько месяцев многое может измениться. Но есть предположение, что расстройство личности, возможно, случилось не только у северного кудесника.

Мистический страх перед переменами вынуждает российскую власть уповать на запреты и репрессии как на последнее средство. Новации избирательного законодательства призваны окончательно уничтожить политическую конкуренцию и сделать существующий режим несменяемым. Закон о едином федеральном информационном регистре должен поспособствовать установлению тотального контроля над гражданами. А драконовские меры против криптовалют — полностью перекрыть альтернативные каналы финансирования оппозиционных политических сил и общественных организаций. Впрочем, таким образом правящие круги шаг за шагом загоняют себя в ловушку.

В историографии и мемуарной литературе существуют различные оценки личности и роли Григория Распутина. Однако значительная часть современного ему общества считало сибирского «старца» главным виновником уничтожения престижа династии Романовых. К чему это привело, тоже хорошо известно. Мистика и шарлатанство, как показал российский опыт, мало совместимы с прочностью государственных устоев. Более того, усиление иррационализма, по сути дела, верный предвестник неминуемого краха.

Роман Трунов