Беларусь: общество создается и защищается

В Беларуси происходит уникальный процесс — небывалая жестокость властей вовлекает в политику все большее число людей, вынуждает их создавать структуры взаимной поддержки, новые формы коммуникации, то есть фактически формировать гражданское общество. Одновременно создаются моральные нормы этого общества: «Мы все — одна нация, включая политических противников».

Даже если протест в Беларуси пока не привел к смене власти, то строительство гражданского общества не останавливается ни на один день, и это важнее всего.

Если людям не дают объединяться по профессиональному признаку, они объединяются по домам и микрорайонам. У студентов свои способы самоорганизации, у преподавателей, врачей, рабочих — свои. Психологи, волонтеры-юристы оказывают помощь жертвам репрессий, спасатели спасают демонстрантов, которые бросились в реку, убегая от ОМОНа. Спасателей за это арестовывают, а люди в ответ еще сильнее сплачиваются.

Уже теперь протестующие выполняют многие функции, которые должно выполнять государство. В то время как власть, наоборот, разрушает государственность.

Во-первых, власть пытается расколоть общество, а белорусы не позволяют. Кого-то раздражают бело-красно-белые флаги? Люди берут на улицу оба флага, протестный и официальный. Власть пытается устроить раскол между западными и восточными областями, между православными и католиками, — а протестующие не дают. Хочет настроить их против России, а они не настраиваются!

Во-вторых, власть выводит ситуацию из правового поля, а протестующие упорно возвращают ее туда, выполняя каждую точку и запятую, записанную в законе. Что сделала Мария Колесникова? Ее похищают, хотят насильно выдворить в Украину. Она проходит белорусский погранконтроль, а в нейтральной зоне рвет паспорт, чтобы украинские пограничники не смогли ее впустить. Белорусские силовики вынуждены ее задержать, и получается скандал. И вот уже Кремль делает заявление, что похищать людей нехорошо.

Надо признать, что Путин в этих вопросах хитрее Лукашенко. Он знает, что для любого чиновника в авторитарной системе самое важное — процедура. Поэтому в России, если, допустим, решат запретить дышать, то сначала примут закон о вреде дыхания и заставят Конституционный суд его одобрить. Беззаконие должно совершаться «по закону», иначе чиновник не сможет работать. Лукашенко этого не учел и теперь вынужден все делать нелепо, неуклюже, нервно. Его люди — тоже. Когда высокопоставленный силовик лично бьет витрины в кафе, куда впустили протестующих, — о чем это говорит? Разве нельзя кому-то приказать? Видимо, нервы на пределе. И трудно, когда нет бюрократической инструкции о битье стекол.

Лукашенко обращается к российской власти: если скинут меня, то следующая очередь ваша. К сожалению, в этом он ошибается, но сама постановка вопроса говорит о панике. И панику вызывает не столько факт протестов, сколько самоорганизация граждан.

Опасность сейчас в том, что диктатор усиленно провоцирует протестующих ответить ударом на удар, превратить мирный протест в силовой. Тогда Лукашенко формально вернется в правовое поле, то есть беззаконие получит легитимацию. Дикие избиения дубинками во дворах, охота на отдельных демонстрантов, случайно отставших от общей колонны, — все это только сначала было для запугивания. Теперь цель другая — спровоцировать драку. И очень важно — для Лукашенко, — чтобы провокация удалась до его визита в Москву.

Ситуация опасная, во-первых, потому что людям действительно трудно сдерживаться, всякому терпению есть предел. Во-вторых, силовики — это все-таки профессионалы. Их специально учили, как спровоцировать драку. Они добьются своего, если протестующим не помогут другие профессионалы — психологи, конфликтологи и другие специалисты. Только профессионал может найти форму самозащиты без контр-насилия. Такое политическое айкидо. Если это получится, если окажется, что такое в принципе возможно, то можно будет сказать, что белорусы вернули Европу на европейский путь (и это не преувеличение).

Думаю, если честные люди из России, Украины и других стран хотят проявить солидарность с белорусами, то именно такая профессиональная помощь сейчас важнее всего.

Григорий Меламедов, политолог