Режим не ищет скрепы для России

Как возникла проблема и в чем она состоит. Демократическая революция 91-го года смела сохранявшийся десятилетиями миф про «победа коммунизма неизбежна». Но Революция осталась незавершенной, она не смогла отстранить от власти партгосаппарат — тот класс, для которого госидеология была жизненно необходима. В новейшей истории России возникла фундаментальная дилемма — либо провести люстрацию и очиститься от паразитирующей номенклатуры, либо придумать и внедрить новую тоталитарную идеологию.

Кому и зачем была нужна комидеология. Официальная идеология — это самый всеохватный вид цензуры. Ее задача — обеспечить распространение только такой информации, которая утверждает, что «мы строим самый передовой общественный строй». Принятие этой лжи (несогласных отправляли в тюрьмы и психбольницы) автоматически означало признание руководителей «комстроительства» самыми выдающимися государственными деятелями «всего земшара», практически, новыми святыми. «Комидеологизация» России решала важнейшую для большевиков задачу — снимался вопрос о демократических выборах, о свободной дискуссии, о правах оппонентов… Система и ее вождь становились «вечно живыми». А требовавшие перемен изначально оказывались врагами народа и прогресса.

Вопрос об устройстве и удержании госидеологии, или, как тогда говорили — «борьба за чистоту марксистско-ленинского учения», всегда оставался в числе главных задач власти. (Уточню, что для К. Маркса термин «марксистская идеология» был бы просто оксюмороном. Он им не только никогда не пользовался, но и не предвидел возможность появления, ибо идеология по Марксу — это искажение картины реальности.)

Пост-СССР и попытка реинкарнации госидеологии. Т.н. СССР вовсе не был устроен «по Марксу». Поэтому со смертью Ленина родился ленинизм, а позднее Каганович придумал термин «сталинизм», что, впрочем, не спасло его (точнее — их обоих) от (само)убийства. Но, после того, как Хрущев объявил это понятие наиболее ужасающим, о «сталинизме» говорить перестали, либо упоминали его в чисто отрицательном смысле…

Повторю — нерушимый «СССР» рухнул. Но номенклатура, впившись ногтями и зубами во властные кресла, во многих частях бывшего «Союза» и, конечно, в России продолжает оставаться на плаву. Значит, проблема увековечения власти, т. е. проблема поиска новой госидеологии и освобождения от невыносимого бремени свободных выборов, остается самой актуальной…

Как идеологию искали и почему не нашли. Давайте разберемся. Официальная пропаганда предприняла ряд попыток создать новую идеологию. Нам предлагали принять придуманный в Азербайджане и для Азербайджана концепт «национальный лидер», т. е. руководитель, чья власть не определяется на выборах и не зависит от их итогов, но термин приживаться не захотел. Неудача постигла и председателя Госдумы Володина, объявившего — «Путин — это Россия, нет Путина — нет России». Два года назад В. Сурков порадовал читателей концептом «путинизм», но, получилось даже хуже, чем у Лазаря Моисеевича…

Казалось бы, есть органичная, не тоталитарная идеология, есть та объективная система ценностей и правил, которая не выдумывается по приказу начальника, а выявляется из всей ткани нашей истории и культуры (ведь, слава Богу, и Ньютон не создал, а открыл закон тяготения!) Так что же представляют собой наши «скрепы»? Ответ на этот вопрос давно выявлен и изложен независимыми российскими социальными исследователями… Но ответ остался невостребованным номенклатурой! Ведь власть не признает народ, независимую науку, интеллигенцию субъектом общественной жизни и в диалог с ними никогда не вступает! Режим не ищет скрепы для России, он ищет скрепы для сохранения самого себя!

Госидеология и победа в ВОВ. Постоянное искусственное «придыхание» официальной пропаганды при слове «война» не имеет никакого отношения к реальному переживанию трагедии военного прошлого и к празднику победы «со слезами на глазах». Власть не волнует то, что миллионы погибших остались не захороненными, обещанные квартиры ветеранам никто не дал. Да и сама тема носит искусственный характер, ведь настоящих ветеранов остались единицы. Речь не идет и о том, чтобы открыть, как было обещано Путиным, военные архивы. Народу-победителю не положено знать правду о своей победе!

Рассуждая о войне, власти решают совсем другую задачу. Они пытаются трагическую историю Отечественной войны переформатировать в почву для выращивания новой госидеологии. Несколько дней назад вице-спикер И. Яровая внесла в Госдуму законопроект об усилении ответственности за реабилитацию нацизма и распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР во время Второй Мировой войны. Российское правительство проект уже поддержало.

…Разбирать проект по пунктам — все равно, что искусственно вызывать у себя зубную боль. Доказывать, с пеной у рта, очевидное — реабилитация нацизма невозможна, ибо у нас нет нацистов — никому не надо. Но набор шифров и иносказаний, содержащихся в проекте, на самом деле, направлен на решение других задач.

А) Есть официальная концепция ВОВ и спорить с ней запрещено, утверждает Яровая.

Отвечу кратко. Во-первых, официальной концепции Отечественной войны нет. Многие вопросы, по сей день, остаются без ответа. Во-вторых, запрет на дискуссию есть уничтожение свободной гуманитарной мысли. Социальная наука без дискуссий невозможна. Мы имеем дело с новой попыткой приклеить клеймо «продажная девка американского империализма» но на сей раз не на кибернетику с генетикой, как это делал мракобес Сталин, а на всю альтернативную социальную мысль. В-третьих — речь идет о попытке Госдумы нарушить основные конституционные права — на свободу слова, свободу научного творчества, на запрет госидеологии.

Б) С проектом Яровой связано предложение запретить сравнение Гитлера и Сталина.

Отвечаю: во-первых, запрет на мысль, на сравнение и сопоставление — это повторение средневекового мракобесия. Мне трудно представить себе какого-то человека, который свободно и сознательно заявляет — я запрещаю себе думать о том-то и то-то. Пример из более древних времен тоже знаком — он называется «забыть Герострата» и тоже против Яровой. Во-вторых, запрет на сравнение двух диктаторов — это доказательство несостоятельности официальной доктрины. Это означает, что официальная концепция ВОВ не выдерживает сопоставления с исторической правдой.

В) Проект Яровой апеллирует к решениям Нюрнбергского трибунала и ссылается на них как на неоспоримые и незыблемые.

Два уточнения. Документы Нюрнберга в полном объеме у нас до сих пор не опубликованы. И вы догадываетесь, почему. Во-вторых, значимость решений суда несколько обесценивает то обстоятельство, что, прежде чем начать процесс, советские представители тайно договорились с американскими коллегами — какие темы не могут быть вынесены на рассмотрение. И американцы слово сдержали…

Заканчивая обсуждение темы — ВОВ и идеология… Сделаю еще несколько уточнений. Многие коллеги задают недоуменный вопрос — ну, превратит власть свою концепцию ВОВ в сакрально-идеологическую, и что дальше? Как это связано с сегодняшним днем?

На такое замечание не сразу ответишь. Видимо, власти почему-то считают, что канонизировав победу, они обяжут сделать вывод — мы победили, значит и сегодня мы, продолжатели Советского (забудем про распад) государства, обладаем особым статусом и привилегиями. А дальше еще более странный вывод — нынешний руководитель государства тоже обладает особым статусом. С такими идеологемами не согласится ни наша страна, ни наши ближние и дальние соседи, приговорившие Кремль к позорным санкциям. Но, за неимением гербовой, пишут на простой. Другой идеологии у них нет.

Так и не надо!

Но самый печальный аспект проведенных рассуждений состоит в том, что, хотя для многих сказанное почти очевидно, сама же власть слышит только себя. Она не способна на честный и свободный диалог. Значит, неизбежная развязка этого узла может оказаться очень драматической!

Игорь Чубайс