Posted 27 ноября 2020,, 11:38

Published 27 ноября 2020,, 11:38

Modified 5 февраля, 07:06

Updated 5 февраля, 07:06

Сто дней одиночества

27 ноября 2020, 11:38
До тех пор, пока Навальный оставался в России, он несомненно был точкой фокусировки многих знаковых процессов. Сейчас, судя по всему, его «звезда» закатилась.

Завтра исполняется сто дней с того момента, как Алексей Навальный был отравлен в томском отеле и вместо того, чтобы вернуться в Москву, в бессознательном состоянии прибыл в Омск, а затем в Берлин. Последовавшие за этим события взбудоражили не только Россию, но весь мир: главный отечественный оппозиционер стал гостем германского канцлера, российские власти были громогласно обвинены в попытке политического убийства, а против страны введены международные санкции. Не укладывалось в голове, как отечественная верхушка сначала сподобилась своими ошибками создать из Навального символ протеста, а затем совершить акт чудовищного саморазоблачения с применением запрещенного боевого химического вещества и потоками самой невероятной лжи.

Однако сегодня многое из происшедшего стоит оценить несколько иначе. То, что поначалу выглядело как очевидный провал Кремля, сейчас таковым не кажется. Как это часто случается, западные санкции коснулись нескольких чиновников, не вызвав никаких серьезных экономических последствий. Вранье десятков высокопоставленных лиц, не гнушавшихся каждодневно путаться в своих «показаниях», равно как и демонстративное игнорирование всех заявлений о возбуждении уголовного дела однозначно показали: современный российский режим и Навальный несовместимы. Как откровенно сказал кто-то из «ответственных работников»: захотели бы убить — убили бы. Собственно, в этом сегодня мало кто сомневается — в том числе, я думаю, и сам Навальный.

«Сто дней одиночества» сильно изменили позиции Алексея Анатольевича на российской политической сцене. В уходящем году события, в центре которых он оказался, стали одними из самых обсуждаемых в стране — наряду с эпидемией короновируса, изменением Конституции и протестами в Белоруссии. На протяжении предшествующих трех лет Навальный устойчиво входил в первую десятку персонажей по частоте упоминаний в российских СМИ, всякий раз оказываясь там единственным человеком, который не занимал официальных постов. Аудитория его блога и Youtube канала превышала 4,1 млн. человек, а самые известные сюжеты, типа фильма «Он вам не Димон!» набирали по 36 млн просмотров. После отравления на некоторое время рейтинг Алексея Анатольевича взлетел более чем вдвое, а в списке публичных лиц, которым россияне доверяли больше всего, он достиг четвертой позиции, легко обойдя Мишустина и Шойгу. Однако, повторю, всё — или почти всё — сильно изменилось в последнее время.

Похоже, российским властям в очередной раз повезло. Рассчитать дозу яда и спрогнозировать действия пилота или врачей скорой помощи было невозможно — но в итоге оппозиционер оказался в Германии, и, несмотря на первые заявления после выписки из больницы, не торопится возвращаться в Россию. Я говорю это без доли иронии, потому что убежден — Алексей Анатольевич должен быть жив и свободен, а не лежать в гробу или сидеть в тюрьме. Между тем по итогам прошедших месяцев стали заметны два обстоятельства. Во-первых, покушение на главного (без преувеличения) противника режима не вызвало массовой реакции (достаточно сравнить ситуацию с последствиями президентских выборов в Беларуси, где заключение в тюрьму по сути такого же блогера и преследование принявшей участие в выборной гонке его жены привело к трем месяцам многотысячных протестов, нарастающему хозяйственному коллапсу и полной делегитимации власти). Во-вторых, власть апробировала жесткий вариант высылки неугодного активиста за рубеж — и по сути превратила его в эмигранта, а в России, на мой взгляд, давно уже сформировалась ситуация, в которой эмигрантское сообщество считается совершенно особым, не способным серьезно повлиять на происходящие в стране процессы. Что бы ни произошло в России в ближайшие годы, новых восторженных встреч на Финляндском вокзале не будет.

Сегодня, мне кажется, у российской оппозиции появляется серьезный повод задуматься о будущем — не только и не столько страны, сколько своем собственном. К сожалению, довольно обоснованными представляются сейчас два обстоятельства.

Во-первых, по мере развития современных средств коммуникации возможность доносить до народа альтернативные провластным точки зрения растет — однако в то же время достигаемая интернетом мобилизация во многом остается поверхностной. В России «демократия» или «страна без жуликов и воров» в качестве абстрактного идеала воспринимаются позитивно, но готовности бороться за этот идеал не порождают. Власть наращивает давление на общество, идут процессы, людей бросают в тюрьмы по придуманным «засекреченными» свидетелями поводам — но обратной реакции так и нет. Случай Навального показывает: совершенно непонятно, каких тем должен смело касаться активист и сколь известным он должен быть, чтобы его страдания (или его призывы) изменили общество. Даже до самоизоляции и дистанционки мы стали жить дистанционно — просмотры и лайки не провоцируют действий, а скорее все очевиднее заменяют их.

Во-вторых, путинская пропаганда оказалась весьма успешной в противопоставлении россиян «наших» и «тамошних» — в глазах подавляющего большинства «русский мир» представлен не успешными русскими, живущими за границей, которые были бы рады обратить свои таланты на пользу России, а неудачниками, после распада СССР оставшимися на своих местах, которых сейчас Москва должна «защищать» в Донбассе или Приднестровье. Советов из-за рубежа нам не надо — и муссирование темы «иностранных агентов» делает свое дело, уверенно разрушая ту связку между свободной глобальной Россией и все более авторитарной локальной, которая крайне необходима для нормального развития единого российского общества.

До тех пор, пока Навальный оставался в России, он несомненно был точкой фокусировки многих знаковых процессов. Его можно было любить или не любить, сходиться с ним во взглядах или не соглашаться, считать хорошим организатором или разрушителем любых демократических коалиций — но он очевидно присутствовал как важнейший reference point на оппозиционном фланге. Сейчас, судя по всему, его «звезда» закатилась. И то, что это произошло поразительно быстро, и к тому же на фоне непримиримой борьбы за свободу, которую ведут наши белорусские соседи, показывает, насколько плохо обстоят реальные дела российской либеральной оппозиции…