Каждая жертва насилия несчастна по-своему

Тема насилия над женщинами в массовой культуре существует давно, но в российском обществе отношение к ней до сих пор неоднозначное. Еще одной попыткой привлечь внимание к острой социальной проблеме стал сериал режиссера Валери Гай Германики «Обоюдное согласие».

«Я никогда не замечала, но, оказывается, я почти всегда снимаю про становление женщины. И, видимо, этот остросоциальный аспект меня волнует по-настоящему, та тема, которая затрагивается в «Обоюдном согласии», — признается Гай Германика.

Действительно, в прославившем ее фильме «Все умрут, а я останусь» ярко показано, куда молодую девушку заводят привлекательность, доверчивость и слабость — и как жесток может быть женский социум, пребывающий в состоянии вечной конкуренции. Сериал «Краткий курс счастливой жизни» повествует о взрослых женщинах, которые не могут похвастать душевным покоем и гармонией. А проект «Обоюдное согласие», в котором сочетаются драма и триллер, представляет собой историю одного преступления, раскрывающую не только грязные тайны отдельных людей, но и язвы современного общества.

Главную роль — молодой учительницы Анны, обвинившей старых знакомых в групповом изнасиловании, — исполняет Светлана Иванова, для которой это также не первый опыт в рамках данной тематики. В сериале «Вербное воскресенье» 2010 года актриса сыграла восходящую звезду советского балета, изнасилованную внуком члена Политбюро. Попытки девушки наказать мажора приводят к тому, что она попадает в опалу, а затем сама оказывается за решеткой, где вскоре погибает.

И для тех, кто знаком с обоими сериалами, очевидна некоторая вторичность игры Ивановой: при всей разнице в сюжетах, по амплуа она напоминает себя же в этой давней роли. Героиня «Обоюдного согласия» преподает русский язык и литературу, что привносит в образ некоторую одухотворенность и уязвимость. Однако это лишь впечатление от первых серий, в то время как анонс проекта обещает неожиданные повороты.

Начинается с того, что Анна, избитая, в разорванном платье и босиком, приходит в полицейский участок и пишет заявление на мужчин, с которыми она провела ночь на яхте. Это непростые люди, и представители закона не спешат давать делу ход — с помощью манипуляций разной степени цинизма они склоняют Анну к тому, чтобы все замять. Пугают тем, что после такого «никто ее замуж не возьмет». Да и доверия девушка у них не вызывает в силу стандартного набора штампов — открытое платье, знакомство с обвиняемыми, их состоятельность, алкоголь…

Верит Анне только опытный следователь, уже собирающийся на пенсию, — эту роль весьма органично исполняет Андрей Козлов, известный по играм «Что? Где? Когда» и «Брейн-ринг». Ему хочется достойно завершить карьеру и разобраться с теми, кто фигурирует в деле Анны, а больше ей не на кого рассчитывать.

Возможно, в первую очередь когнитивный диссонанс у окружающих вызывает поведение девушки: она не плачет, не кричит, не умоляет о помощи, а сухо, почти протокольно констатирует события прошедшей ночи. Российское общество, впрочем, и так не склонно доверять женщине, выдвинувшей обвинение в насилии, а если преступление очевидно имело место, всячески стремится выставить виноватой саму жертву.

Психологи давно ищут корни этого феномена, но некоторые тезисы о «виктимблейминге» на поверку оказываются спорными. Увы, в первую очередь многие обыватели просто не считают секс по принуждению чем-то особо страшным, за что следует «ломать человеку жизнь». Понять это легко: веками женщина считалась собственностью и после мировой «сексуальной революции» прошло слишком мало времени.

А еще характерно, что посторонним людям всегда «виднее», как должна себя вести настоящая жертва, чтобы заслужить их доверие и сочувствие. В частности, одна из учениц Анны утверждает, что после изнасилования «не ходят на шопинг». Героине приходится сопротивляться общественному давлению — и когда школьники оставляют ей оскорбительное послание в туалете, она просто ставит в нем недостающее тире.

Словом, первые серии задают очень напряженный и затейливый старт, в котором нет четкого деления на черное и белое. В чем Гай Германику точно нельзя упрекнуть — так это в стремлении выбить у зрителя слезу затертыми приемами, играющими исключительно на эмоциях.

Кроме того, скептики и адепты принципа «сама виновата» найдутся всегда — это подтверждают отзывы на все известные фильмы об изнасиловании. Если не короткая юбка, так улыбка или просто обмен парой слов с посторонним мужчиной будут истолкованы как «намек» и «провокация». И непонятно, как по столь кривой логике стоит вести себя женщине, чтобы избежать насилия. Реальность давно доказала, что ни скромная одежда, ни трезвый образ жизни не могут защитить. Похоже, перевернутое сознание некоторых «праведников» истолковывает насилие как наказание женщины за свободу и самостоятельность — действия без указки со стороны мужа или отца, как в патриархальном обществе.

Поэтому не столь важно, по каким сюжетным дорожкам поведет зрителя «Обоюдное согласие», — главное, что продекларирована необходимость этого согласия. К сожалению, это до сих пор неочевидно для многих людей, даже образованных и вроде бы нормально воспитанных.

Людмила Семенова