Москва - Бухарест: что происходит?

Замглавы МИД РФ Сергей Губарев посетил Бухарест, чтобы «перезагрузить» российско-румынские отношения. Это тревожит, потому что всякий, кто знаком с политикой румынского государства, знает: вести такую перезагрузку Румыния намеревается только за чужой счет.

Первая победа Румынии

По сообщениям СМИ, Сергей Губарев «подчеркнул заинтересованность Москвы в ведении переговоров с Бухарестом, в том числе по приднестровскому вопросу.

Глава МИД Румынии Теодор Баконски, со своей стороны, позитивно оценил факт организации российско-румынских консультаций, отметив при этом, что такие встречи являются «удобным случаем для того, чтоб узнать позиции сторон и оценить перспективы разрешения приднестровского конфликта». Баконски подчеркнул, что позиция Румынии заключается в «поддержке скорейшего нахождения долгосрочного решения конфликта, которое бы обеспечило стабильность и процветание региона, на основе уважения принципов суверенитета и территориальной целостности Республики Молдова в ее международно признанных границах».

Как видим, Бухарест уже одержал первую дипломатическую победу над Москвой. Мало того, что Румыния не является ни гарантом, ни посредником, ни наблюдателем в переговорах по молдо-приднестровскому урегулированию, так она ведь и не скрывает перед Россией задачу недопущения обретения Приднестровьем какого бы то ни было статуса в границах бывшей МССР. Между тем,Теодор Баконски говорит о суверенитете и целостности Молдовы, но ни намеком не упоминает о возможном статусе Приднестровья – «политическом», «правовом», «особом», «политико-правовом» и т.п. А ведь таких терминов за 20 лет переговоров накопилось много. Но нет: для облегчения задачи аншлюса Бухаресту Приднестровье даже с малейшим статусом не нужно. А нужно левобережье Днестра, раздробленное между несколькими районами Молдовы. Чтобы не от кого было протестовать, когда час нового «Великого Объединения» пробьет.

Румыния давно не скрывает, что ставит следующие задачи. Во-первых, добиться приоритетного влияния в Молдове. Во-вторых, добиться вывода российских войск из Приднестровья. В-третьих, исключить российское и украинское сопротивление этим процессам. В-четвертых, подготовить и провести присоединение к Румынии всей бывшей Молдавской ССР, то есть современные Молдову с Гагаузской автономией, а также Приднестровье. В-пятых, включить в состав Румынии Южную Бессарабию, Северную Буковину, украинский Черноморский шельф (в районе острова Змеиный) и ряд островов на Дунае (остров Майкан и др.).

Сергей Губарев, если и понял это, то, судя по СМИ, никак на эту стратегию не отреагировал и ничего собеседнику не сказал.

Как сообщалось ранее, «в румынской столице Сергей Губарев также встретился с госсекретарем МИД Румынии Богданом Ауреску. Румынский дипломат приветствовал принятое в Москве 22 сентября решение о начале официальной работы формата «5+2» по урегулированию молдавско-приднестровского конфликта. В этом контексте Ауреску высоко оценил роль и усилия России для достижения этой цели. В ходе дискуссии румынского дипломата с Сергеем Губаревым обсуждались также экономические, социальные и политические аспекты приднестровского конфликта. Стороны договорились продолжить диалог по приднестровской проблематике».

Настойчивость Румынии в достижении своих целей достойна уважения. Казалось бы, зачем руководству румынского МИД стремиться превратить своих российских партнеров в «парнерш», если, во-первых, Молдова является независимым и не входящим в состав Румынии государством, а, во-вторых, Румыния к переговорам в формате «5+2» не имеет ни малейшего отношения? Однако если исходить из желания Бухареста присоединить к себе бывшую Советскую Молдавию, тогда все становится на свои места.

Кнут и пряник по-румынски

В игре с Москвой румынские политики сочетают пряник и кнут. Так, сообщается, что румынский европарламентарий, председатель Комитета по внешней политике румынского сената Титус Корлэцян считает, что «требования президента Траяна Бэсеску о выводе российских войск из Приднестровья не решат проблему, пока не будут подкреплены конкретными действиями, скоординированными с партнерами Румынии в ЕС и США». По мнению тезки римского императора, для подкрепления этого тезиса требуется, чтобы статус наблюдателей, который имеют Брюссель и Вашингтон, был поднят «до уровня эффективных сторон переговорного формата». Российские же возражения по поводу размещения элементов ПРО США в Румынии жестко отсекаются: критика со стороны представителей России по поводу установки элементов ПРО на румынской военной базе в Девеселу, полагает глава сенатского внешнеполитического комитета, «уже не имеет изначальной твердости и является лишь эхом президентской кампании, стартующей в России в следующем году».

Итак, «картина маслом», написанная товариществом румынских высокопоставленных художников: Приднестровье без статуса, российские войска с берегов Днестра полностью и безоговорочно выведены, ЕС и США превращаются в гарантов или посредников урегулирования, американские ракеты в Румынии размещены. Какое полотно расписали в ответ российские переговорщики перед Бухарестом – неясно. И есть ли у российской стороны вообще продуманная стратегия и тактика в этом вопросе?

Румынское высокохудожественное полотно дополняется тем, что США не намерены давать России юридические гарантии того, что развертываемые в Европе объекты противоракетной обороны не будут ограничивать российские ядерные силы. Следовательно, Румыния становится передним краем возможного военного противостояния, и это вообще делает крайне опасным обсуждение с Бухарестом молдавских и приднестровских дел. Что в такой ситуации МИД РФ может добиться от Румынии? Ответ прост: ничего.

Зато Румынии от России нужно многое. Помимо сдачи ПМР и отказа от борьбы за сохранение своих позиций в Молдове, Бухарест требует от Москвы возврата так называемого «румынского золота», вывезенного во время Первой мировой войны в Российскую империю как страну-союзницу в условиях захвата немцами румынской столицы. Об ущербе, связанном с оккупацией Правобережья Днестра в 1918-1940 годах Румынией, а также об оккупации всей Советской Молдавии в 1941-1944 годах румынами и их нацистскими союзниками, в Бухаресте почему-то молчат. Хотя перед этими суммами слитки 95-летней давности тускнеют.

Без маскировки

Тут надо добавить, что сами унионисты, видимо, расслабились и перестали скрывать свои замыслы. Ярким примером служит радиопередача, в которой было прямо сказано, что в Румынию должна войти как Молдова, так и Приднестровье.

Так, бывший депутат парламента Молдовы (и посол Молдовы в России!) Анатол Царану, выступая по радио «Arena FM», заявил: «Мода на унионизм растет. Ежегодно из Республики Молдова в Румынию на учебу уезжает около 5 тыс. молодых людей. На самом деле другой перспективы нет – только объединение. Проблема лишь во времени». А по мнению его собеседника Вала Бутнару, после предполагаемого объединения не будет федерации даже между Молдовой и Румынией. В Молдове будут «мини-парламент и мини-правительство. Это будет форма автономии».

Из этих слов ясно, что ожидает Приднестровье, которому вообще не дадут никакого статуса.

По словам посла Молдовы в РФ, «Румыния – это уже не просто Румыния, это уже часть Европейского союза с потенциалом Европы и НАТО. В этом смысле Румыния представляет мировую сверхсилу. Здесь, между Молдовой и Румынией, находится больное место Европы, которое необходимо вылечить». С ним солидарен и Бутнару: «Не надо сдавать Приднестровье. В первую очередь потому, что ни одно государство не уступает добровольно свои территории. А во вторую – потому что мы не можем позволить России консолидироваться окончательно и создавать опасность для ЕС. Эту территорию необходимо изолировать». Царану ставит точку: «Не думаю, что Приднестровье может стать серьезной преградой на пути объединения с Румынией. Юридически это наша территория».

Вот она, ключевая фраза! Никто не собирается давать «самопровозглашенной ПМР» вольную, никто не думает проводить границу по Днестру на манер 1918-1940 года.

Бутнару даже обозначил примерное время воссоздания «Великой Румынии» (с ПМР в ее составе): «Через шесть лет исполняется 100 лет со дня объединения Румынии и Бессарабии. Как правило, исторические циклы вертятся вокруг таких дат. Они также обладают большой символической силой. И вы прекрасно знаете, что иногда символы становятся реальностью. Значит, что-то должно произойти».

Царану при этом мыслит стратегически: «Для меня очевидно, что за объединением будущее. Формула и необходимая форма будут найдены. Не это важно. Важен результат. Проблема в том, сколько времени это займет. Для нас важно, чтобы это случилось как можно скорее… Для меня объединение Германии является примером. Я бы хотел, чтобы и мы, румыны, были счастливы, также как немцы».

К этому следует добавить то, о чем «Росбалту» уже не раз приходилось писать. Это – допуск румынских «советников» в молдавские государственные структуры, включая силовые. Это – получение Румынией, в том числе ее спецслужбами, полного банка данные через министерство информатизации РМ о гражданах Молдовы. Это – цель отключить молдавские газовые и энергетические системы от систем СНГ и подключить их к румынским. Это – финансирование унионистских организаций и СМИ в Молдове. К тому же в этом году в самой Румынии была создана «Гражданская платформа «Actiunea 2012», которая представляет собой коалицию неправительственных организаций и инициативных групп, поддерживающих объединение Молдовы с Румынией. А учебники по «Истории румын» для молдавских учебных заведений решено издавать при финансовой помощи Бухареста.

Внимание – грабли!

Все это неопровержимо свидетельствует, что любые переговоры с Румынией по молдавским или приднестровским делам – это сдача позиций, проигрыш всей дипломатической игры, отказ от поддержки антиунионистски настроенных сил по обе стороны Днестра. Это – фактическая помощь Бухаресту в будущем включении в состав Румынии РМ, ПМР и ряда украинских территорий. «Перезагрузка» российско-румынских отношений попросту не нужна, ибо юридических рычагов вползания в молдо-приднестровские дела у Бухареста нет. Румынию можно в молдо-приднестровских делах держать в дипломатическом «стойле» и без всякой «перезагрузки».

Учитывая традиционный румынский национализм, надо четко понимать, что опасность румынский экспансии будет сохраняться до тех пор, пока эта агрессивная страна не будет расчленена в силу каких-то геополитических причин и не прекратит существование в своих нынешних границах. Молдавские унионистские силы сойдут на нет, когда им просто не с кем будет объединяться. Это – аксиома.

Но и сейчас есть средства хотя бы ослабить унионистский натиск. Нужно следующее.

Во-первых, добиться от Румынии заключения Договора с Молдовой о границе, то есть недвусмысленного, без оговорок, признания статус-кво. Во-вторых, Румыния должна покаяться за свои преступления – оккупацию Бессарабии 1918-1940 годах и всей Советской Молдавии 1941-1944 годах. Покаяние должно распространяться и на оккупацию Южной Бессарабии и Северной Буковины.

В-третьих, Бухарест должен официально отказаться от унионистской идеологии на государственном уровне и от поддержки ее носителей. В том числе – в Молдове.

В-четвертых, Румыния целиком и полностью прекратить финансовую помощь молдавским унионистам.

В-пятых, Россия и Украина могли бы скоординировать свои действия в отношении Румынии. Например, лояльность Киева к будущему пребыванию в Крыму Черноморского флота РФ могла бы быть компенсирована пактом о российской военной помощи Украине на случай ее конфликта с Румынией.

В-шестых, Россия могла бы задействовать различные рычаги блокирования приема родины графа Дракулы в Шенгенскую зону ввиду явной работы Бухареста по воссозданию «Великой Румынии».

Когда-то Талейран сказал, что «в политике бывает вещь хуже, чем преступление. Это – ошибка».

Так стоит ли российским дипломатам наступать на грабли, о которых предупреждал еще 200 лет назад французский коллега?