Самозахват Крыма

Одной из проблем, доставшейся нынешним властям Крыма в наследство от «украинских времен», является вопрос самозахватов земли.

«Застрельщиками» проблемы еще в 2000-х годах выступали крымскотатарские активисты. Захват происходил под лозунгом «возвращения земель» крымскотатарскому народу. Затем, глядя на активность крымских татар, присвоением земель занялись и представители других национальностей. В результате эти процессы вышли из-под контроля Киева.

Как заявил корреспонденту «Росбалта» крымский политолог Николай Кузьмин, самозахваты и спекуляция землей давно стали бизнесом, выгодным для определенных кругов на полуострове и за его пределами. «С одной стороны, самозахваты были неким социальным протестом на то, что земля не выделялась обычным гражданам, но при этом активно раздавалась по коррупционным схемам. С другой стороны, этот социальный протест эксплуатировался, в основном, Меджлисом крымских татар. Это был и способ давления на власть, и способ бизнес-деятельности. Захваченные участки, даже не узаконенные, продавались по определенным схемам. Например, покойный премьер Крыма Василий Джарты в 2010 году рассказывал, что ему в Киеве предлагали купить землю на самозахватах», – соообщил Николай Кузьмин.

Проблема самозахватов земли в Крыму имеет спекулятивный характер, согласен и замдиректора Центра изучения проблем безопасности и сотрудничества в Причерноморье Владимир Джаралла. «Самозахваты изначально происходили под политическими лозунгами. Сторонники Меджлиса заявляли: наш народ надо обеспечить землей, поэтому мы захватываем землю, которая принадлежала нашим предкам. При этом Меджлис выглядел как противник власти, хотя на самом деле он был ее партнером. Под видом самозахвата происходила теневая приватизация земли, считает эксперт.

Украинское законодательство не предусматривало свободной продажи земель, и подобная схема позволяла заказчикам – из Киева, Москвы, Днепропетровска – «организовывать» себе большие участки для строительства торговых центров, пансионатов. Почти везде схема развивалась одинаково. Сначала происходил самозахват, а затем власть шла навстречу, передавая часть земель. Потом эти земли оказывались перепроданными, и через некоторое время мы видели на них новый торговый центр, либо пансионат», – рассказал Владимир Джаралла.

Эти процессы, по словам политического эксперта, начались в 2005 году. В 2008 году они временно прекратились, что еще раз подтверждает их экономическую природу. «Происходящее вызывало серьезное возмущение у местных жителей, и часто ситуация оказывалась на грани межнационального столкновения. А в последние год-полтора процесс стал просто неконтролируемым. В него «вписались» группы, которые не контролировались никем, конкурировали с Меджлисом и не имели отношений с властью. Ситуация стала очень болезненной», – подчеркнул Джаралла.

По мнению эксперта, проблемы обеспечения населения землей в Крыму в действительности не существует. Часто выяснялось, что организаторы самозахватов уже наделены землей. Российские власти Крыма с самого начала заявили о «толерантности» к самозахватчикам и готовности решить проблему бесконфликтно. Было обещано проработать механизмы легализации самозахватов. Но процесс сразу же забуксовал. Во-первых, захваченные земли зачастую оказывались вовсе не бесхозными, а имели своих законных владельцев. Так, инвентаризация показала, что 90 га самозахватов находятся на земельных паях бывших работников колхозов и совхозов, 32 га – на арендованных землях, и еще около 410 га принадлежат госпредприятиям. Это составляет около трети всех самозахватов, и эти земли передать новым хозяевам затруднительно в правовом плане.

Во-вторых, открылось, что организаторы самозахватов вовсе не горят желанием легализовать свое «новоприобретенное имущество». Легализация потребует передачи захваченной земли рядовым членам той же крымскотатарской общины. Но ведь не для этого происходили самозахваты. В ноябре зампред Совмина Крыма Руслан Бальбек сообщил, что лишь 10 из 59 руководителей так называемых «полян протеста» сдали списки участников – нуждающихся в земельных участках.

«С этой проблемой мучились еще украинские власти после прихода Виктора Януковича. Они тоже пытались как-то решать вопрос. Но политика «другой стороны» упиралась в схему: отдайте нам все, что мы захватили, и не спрашивайте – кому что достанется и как это будет распределяться», – заметил Николай Кузьмин.

Если учесть, что земли изначально захватывались под конкретные проекты, а не для передачи рядовым гражданам, то такая нерасторопность общинных лидеров становится легкообъяснимой. «При решении вопроса наделения землей представителей депортированных народов нынешняя, российская власть Крыма должна, и, полагаю, будет решать данный вопрос в законодательном порядке. Если лидеры «полян протеста» не ускорят подготовку списков участников и не предоставят их специальной комиссии, как об этом договаривались, то власть сама составит такие списки и создаст реестр», – полагает политолог Кирилл Губа.

Однако палки в колеса процессу будут ставить и уже ставят не только лидеры самозахватов, но и те, кто стоит за ними.
«Очевидно, решение вопроса самозахватов земель умышленно затягивается в основном по вине тех лиц и организаций, которые годами курировали самовольно занятые земельные массивы и превратили это дело в бизнес», – согласен Кирилл Губа.

Несмотря на то, что самозахваты происходили еще во времена украинской власти, ответственность за них лежит на нынешних чиновниках, полагает бывший председатель парламента республики Леонид Грач. «Руководство Крыма мало поменялось, в том числе и в лицах. За исключением Сергея Аксенова, все остальные чиновники остались те же», – заметил Грач.

Большое число людей во власти и бизнесе, заинтересованных в сохранении «феодальной вольницы» в Крыму, подсказывает, что земельная проблема на полуострове будет оставаться нерешенной еще продолжительное время.

Дмитрий Ремизов