Ганзейская Германия: часть вторая

В начале нашей поездки мы побывали в Висмаре и Шверине. Теперь нам неплохо было бы понять, какими домами застраивался старинный германский город. Для сей цели отправиться можно, к примеру, в Люнебург или в Гослар. Там сохранилась рядовая застройка прошлого, поскольку эти городки бог миловал во время военных бомбежек.

При этом как тот, так и другой, в целом для Ганзы нетипичны. Они – не морские и не торговые. Стоят в стороне от Балтики. Люнебург, в частности, разбогател на добычи соли, столь важной для Любека, торгующего сельдью по всей Европе. А Гослар был «аристократом». Его серебряные рудники давали монету, лежавшую в основе всякой коммерческой деятельности.

Ни в Люнебурге, ни в Госларе не швартовались ганзейские корабли, но мысленно соединив их с Висмаром, мы можем представить картину, которая более-менее адекватна средневековой действительности.

Люнебург – близко от Гамбурга. Доехать туда можно менее чем за час. И даже билет недорог. Гослар, напротив, забрался аж к черту на рога – в предгорья Гарца, в тот знаменитый массив, где ведьмы на Брокене гуляют в Вальпургиеву ночь. До Гослара ехать долго и дорого, но, прямо скажем, он того стоит. Там сразу мы можем увидеть то чудо, которое совершали в средневековье деньги.

Гослар серебряный

Серебряные прииски работали в Госларе задолго до того, как корабли Ганзы стали бороздить просторы Балтики. И те доходы, что вдруг свалились на голову бюргерам, стали со временем преображать их жизнь примерно как нефтедоллары ныне преображают жизнь пухнущей от богатства Москвы.

Где можно на дальнем расстоянии от Рима увидеть прекрасные романские фрески начала XIII века? В Госларе. Как раз в те годы, когда старина Никлот на берегах Балтики с трудом отбивался от Генриха Льва, в цивилизованный Гослар пришли мастера, построившие кирху Neuwerk.

Ее вы найдете сразу, лишь только войдете в город со стороны вокзала. Апсида храма сияет фресками так, как будто вы не в горах Гарца, а где-то на Апеннинах. При этом в кирхе играет орган. А если музыка смолкает, в открытую дверь слышны птичьи голоса – невероятное сочетание шедевров культуры с особой атмосферой маленького, притулившегося на природе уютного городка.

В Neuwerk можно взглянуть еще на прекрасную резную скульптуру с тем ярким, пронзительным германским трагизмом, который мы видели в Висмаре.

Но кирха – конфетка, которую можно недолго посмаковать. Обертка же – сам город с его фахверковыми домами, оставшимися порой от XVI-XVII столетий.

Фахверк – лицо Германии. Деревянный каркас, наполненный кирпичами. Порой, это такой же китч, как пиво-сосиска-губная гармошка. Но в Госларе дома настоящие. Конечно, не все идут из глубины веков, но атмосфера на улицах городка такая, что можно почувствовать, каким все было здесь пять столетий назад. В больших городах подобное восприятие давно уже недоступно.

И вот удивительная черта: в высоких домах центра города германский национальный стиль пронизан влиянием итальянского ренессанса. Порой, если присмотреться, то можно увидеть, как между четко выделенными этажами фахверковых домов идет поясок с декоративными элементами – ну, скажем, с изящными раковинами, как на Архангельском соборе Кремля, который тоже стал результатом синтеза национальной культуры с доминирующим стилем эпохи.

По Гослару можно бродить бесконечно, стремясь открыть за поворотом извилистых улочек новый дом с изящным орнаментом, оригинальным балконом или эркером. Но есть еще место, которое точно нельзя миновать.

В начале XI столетия здесь, в Госларе, поближе к деньгам построен был имперский дворец, стоящий на своем месте по сей день. Дворец и сам по себе хорош – редкий пример светской романской архитектуры. Но главное - внутри. В конце XIX века огромный зал, где тысячу лет назад сбирались, наверное, сразу десятки иль даже сотни рыцарей, расписан был мощными картинами, которые представляли историю народа, обретшего, наконец, единство в империи. Задача была той же, что в шверинском замке, но исполнение другим.

Здесь в Госларе нет мекленбургского провинциального романтизма. Здесь – чисто имперские мощь и напор. Здесь – череда императоров от Карла Великого до Вильгельма I. Здесь Лютер, вернувший немцам идейную независимость от Рима. Здесь Барбаросса, спящий, согласно легенде, в далекой, тайной пещере и внезапно подымающийся при мысли о том, что Германия вдруг воспряла. И здесь же сама Германия – спящая красавица, скинувшая вековую дремоту и пробудившаяся к новой жизни – той, что удивит всю Европу.

Как ни покажется это странным, но долго бродя по дворцу Гослара, я ощущал, что в стенах этого зала, в интриге его сюжетов, в величии и пафосе простирающихся от пола до потолка картин сокрыта, наверное, тайна истории ХХ века. Тайна германского национализма – страшного и прекрасного, сентиментального и жестокого, вдохновляющего и провоцирующего.

Словами это не передать. Но в Госларе кожей чувствуешь то, что вроде бы давно набило оскомину взятыми из учебников банальностями.

Люнебург соляной

Люнебург, пожалуй, попроще Гослара. Но зато он территориально гораздо ближе к Гамбургу. И уж его-то нетрудно посетить, если мы путешествуем по ганзейским городам.

Здесь тоже немало фахверковых домов, но они другие. Даже по цвету. В Госларе меж деревянных балок доминирует белый, в Люнебурге – красный, кирпичный. Причем, местный фахверк здесь не парадный. Он чаще встречается на краю города, чем на центральных улицах. И в этом смысле сей город, наверное, более контрастный, чем Гослар.

В центре Люнебурга много больших кирпичных домов с островерхими крышами. Типичных домов германского бюргерского барокко. Не пышных, как итальянские палаццо, но прочных и достойных – соответствующих материальному положению их обладателей, а не стремлению аристократии пускать пыль в глаза.

Порой игривыми завитками на фронтонах дома напоминают нам южную архитектуру. Но чаще их строили с прагматичной северной спецификой – с фронтонами, пропускающими сквозь себя суровый балтийский ветер.

Глядя на фасад, думаешь, что здание уходит вверх на шесть-семь этажей. Но стоит вдруг заглянуть с тылов, и видно: верхние окна – лишь имитация, простые отверстия, через которые зловещий норд-ост уходит куда-то на юго-запад, во Францию или Испанию.

Подобных домов немало и в Любеке. Однако когда мы доберемся до этой ганзейской столицы, увидим, что там они представляют собой островки в море безвкусной застройки, которую немцы вынуждены были осуществить после военных разрушений.

Заранее посетив Люнебург, мы после мысленно можем заделать трагические прорехи и худо-бедно представить себе, как должен был выглядеть блестящий Любек по-настоящему.

Барочным домам Люнебурга не чуждо определенное пижонство. Но не внесенное стандартами, разработанными в Риме, а собственное – скромное и оригинальное. Когда идешь по улицам, видишь на фасадах какой-то странный витиеватый узор, и лишь присмотревшись внимательно, понимаешь, что он удивительным образом «сплетен» из кирпича. Точнее, кирпич – универсальный строительный материал ганзейских городов – положен так, что из него образуется длинная веревка, вьющаяся порой по всему фасаду, обвивающая двери, окна и разного рода символы, которые по какой-то причине хозяин решает здесь поместить. Не знаю точно, но мне представляется, что это даже не веревки, а корабельные канаты, которым место как раз на домах купцов, сделавших состояния морской торговлей.

Один из лучших домов такого типа – «Черный дом», Шютинг на площади Ам занде в самом центре Люнебурга. Но кроме него есть еще много других.

А дальше от центра – особенно по направлению к Св. Михелю, расположенному на противоположном от вокзала краю городка, идут маленькие фахверковые дома. И вновь, как в Госларе, - с претензией на ренессанс, с четким поэтажным членением и декоративным пояском. Но скромным, доморощенным. Порой, если присмотреться, на этом пояске можно обнаружить типичные лица XVI столетия – с характерными беретами и еще более характерными бородами.

Скромный, стоящий на окраине Св. Михель – храм жителей этих небогатых люнебургских улочек. Там возле него царит удивительный бюргерский покой. Kinder, Küche, Kirche… Может, еще пиво с сосисками. И ничего больше. Благо соль добывается, сельдь ловится, и денежки капают.

Св. Йоханн, который ближе к вокзалу, тоже простой и милый. Готика XIV столетия. Изнутри сквозь окна первого этажа можно видеть колышущиеся на ветру ветки деревьев. Здесь также светло, как в нашем любимом Св. Николае из Висмара, однако размеры не те. Св. Йоханн – домашний, и свет в нем уже не парит под гигантскими сводами, а мягко ложится на окна, скамьи и странный, причудливый барочный орган – единственный выпендреж, который позволили себе достойные люнебургские бюргеры.

Дмитрий Травин

Продолжение следует…