Posted 1 декабря 2003,, 11:42

Published 1 декабря 2003,, 11:42

Modified 31 января, 19:28

Updated 31 января, 19:28

Кошмар идеальной Думы

1 декабря 2003, 11:42
В последние годы Государственная Дума становилась всё более управляемой и подконтрольной исполнительной власти. Окажется ли новый российский парламент очередным шагом на этом пути?

Третья Дума провела последнее свое заседание за девять дней до избрания следующей, четвертой, и за две недели до десятилетнего юбилея первой.

Даже самый восторженный поклонник уходящего в небытие парламента согласится, что парламент этот еще менее своих предшественников был наделен волей, уверенностью в себе и склонностью к инициативе.

"Лакейская Дума", - сказал любимец одного из предшествующих наших парламентов Владимир Рыжков, добавив для баланса, что именно так называли некогда третью Госдуму царского созыва, всецело послушную воле Столыпина.

Правомерно это сравнение или нет, но все деяния третьей Думы XXI века - принятие земельного и трудового кодексов, перестройка естественных монополий, утверждение постмодернистской государственной символики, снижение налогов и пр. и пр. - никоим образом не могут быть поставлены ей в заслугу или в упрек. Ведь во всех этих начинаниях авторство принадлежит не парламенту, а реальным центрам власти - Кремлю и отчасти Белому дому, которые в спорных ситуациях иногда брали в расчет мнение регионального начальства и бизнес-верхушки, но лишь в последнюю очередь - думских формирований.

Эта Дума во всех без исключения серьезных случаях одобряла проекты, спускаемые в парламент реальной властью, внося туда косметические изменения, иногда - оттягивая их принятие, но чаще - деликатно санкционируя все подряд, даже очевидные промахи и оплошности. Пример - закон о гражданстве, ненужную суровость некоторых статей которого думское большинство вместе с начальством сначала не заметило, а затем вместе с начальством же и прозрело, безо всяких споров утвердив поправки к свежепринятому закону.

Роль самоприкладывающейся гербовой печати - это, конечно, не совсем та роль, которую призван играть парламент - по своему статуту средоточие общественных воль и интересов. Но не следует видеть в судьбе третьей Думы некий провал на поступательном пути российского парламентаризма. Напротив, "послушная" Дума N3 - самая что ни на есть естественная наследница "оппозиционной" Думы N2.

На первый взгляд, две Думы отличаются друг от друга как стихи и проза, лед и пламень. В третьей - прокремлевское большинство, во второй было антикремлевское. Третьей выпало жить и работать в эпоху твердой власти, экономического роста и равноудаления своевольных олигархов и губернаторов. Деятельность второй пришлась на эпоху разгула тех и других, а сверх того - на эпоху дефолта и постоянно действующего внутрикремлевского кризиса.

Но именно самые отчаянные кризисные месяцы, с августа 1998-го по май 1999-го, как раз и раскрывают реальный потенциал нашего парламентаризма.

После августовского дефолта 98-го Дума настаивает на отставке кабинета Кириенко и добивается своего. Внесенную Ельциным кандидатуру Черномырдина парламентарии дважды отклоняют и угрожают чуть ли не восстанием, если она будет внесена в третий раз. Ельцин в последний момент пасует и соглашается сделать премьером выдвинутого думцами Примакова.

Казалось, могущество парламента достигает высшей точки. Но то, что такое могущество Думе не по плечу, можно было заметить именно в этот звездный ее час - стоило только обратить внимание на подлинную причину неистовства, охватившего парламент в сентябре 98-го, накануне предполагавшегося третьего "премьерского" голосования по Черномырдину.

По конституции троекратное отклонение выдвинутого президентом премьера означало роспуск Думы и досрочные выборы. Уверенные в себе и в народе политики только этого и должны были хотеть. Досрочные выборы на фоне дефолта, триумф левых, свой в доску премьер, неизбежная в этом случае отставка ненавистного им Ельцина... Но, вопреки политической логике и вполне в духе логики интриганской, думцы тогда предприняли всё, чтобы не допустить роспуска, сделав ставку не на собственную политическую силу, не на взятие власти, а на подковерные комбинации и на слабость Кремля.

После этого "правительство думского большинства", триумфально сформированное Примаковым, было, само о том не догадываясь, лишь политической фикцией. Когда в мае 99-го окрепший Кремль уволил Примакова, пресловутое "думское большинство" и пальцем не пошевелило, чтобы отстоять "своего" премьера. А уж о том, чтобы отклонить кандидатуру нового премьера Степашина, даже и речи не было.
Влияние Думы уверенно шло вниз, и парламентские выборы 1999-го года стали лишь очередным этапом этого движения.

За четыре года жизни третьей Думы случились два события, не столько уменьшающие ее собственное влияние, сколько бьющие по сложившейся у нас партийной системе.

Во-первых, было организовано отделение от власти партий, не являющихся "партиями власти". Коснулось это в первую очередь КПРФ и было исполнено в форме реорганизации аппарата Госдумы. Коммунистический думский аппарат, созданный в середине 90-х и служивший главным административным ресурсом партии, в прошлом году был со скандалом уволен. Неизбежным следствием этого стал исход из компартии почти всех лиц с высоким номенклатурным статусом - от думского спикера до левых губернаторов. То, что лишение властных рычагов ускорило исторический закат КПРФ, это бесспорный факт. А насколько ускорило - покажет 7 декабря.

Вторая новация, дополняющая и развивающая первую, - это идущая полным ходом кампания по отделению партий от корпораций и олигархических структур: той же КПРФ - от "Росагропромстроя" и ЮКОСа, "Яблока" - от ЮКОСа; в этом же русле - планы отделить СПС от РАО "ЕЭС" и т.п.

В обществе современного типа проводить такую операцию не было бы нужды, поскольку партии там по большей части сами держатся на приличном расстоянии от корпораций. А в нашем корпоративном государстве хирургически отделить оппозиционных политиков и от структур власти, и от олигархов - это превратить политиков в величины почти не наблюдаемые. Потому что партия, живущая лишь поддержкой избирателей, - это у нас что-то такое, к чему плохо готовы избиратели и совсем не готовы старые партии.

Если довести этот курс до логического конца, в Думе останутся только "партии власти" разной окраски. Это превратит Думу в учреждение, идеально приспособленное для принятия спускаемых сверху законов. И совершенно не приспособленное для политического общения с народом. Может быть, Дума ничего другого и не заслужила. Но заслужил ли народ?

Сергей Шелин, специально для ИА 'Росбалт'