Европа-2003: Год на размышления

Эта традиция, наверное, является общей для всех стран и народов, где только принято христианское летоисчисление: в конце декабря буквально все, от рядового гражданина до высших должностных лиц государства, занимаются подведением итогов уходящего года. Не составляют исключения и европейцы - причем так же, как и любые другие чиновники, брюссельские администраторы вовсю пользуются своеобразной 'двойной бухгалтерией': журналистам выдаются радужные 'балансы' и оптимистичные прогнозы, для внутреннего же употребления используются цифры, более приближенные к реальности. Впрочем, речь пойдет не о них...

В минувшем году в европейской политике, по мнению большинства политобозревателей, произошли три знаковых события: поистине судьбоносный саммит в Греции, где были приняты заявления 10 стран о вступлении в Евросоюз, раскол на про- и антиамериканскую коалиции в преддверие и во время войны в Ираке, а также исторический провал брюссельского собрания руководителей стран ЕС, почти похоронивший идею Конституции Европы.

Евросоюз в этом году более, чем когда-либо, утвердился в своей жизнеспособности и привлекательности: сразу 10 стран Восточной и Южной Европы большинством голосов своих граждан изъявили желание вступить в это сообщество. Конечно, есть как сторонники, так и противники вступления, которым есть много чего сказать как в пользу, так и против вступления, однако хотелось бы подчеркнуть, что в данный момент сторонников оказалось гораздо больше. Стабильность, экономическая независимость и высокий уровень жизни привлекают к себе множество людей, живущих в этих странах, и те силы, которые так или иначе взяли несколько лет назад курс на вступление в ЕС, в полной мере использовали эти аргументы для того, чтобы склонить избирателей проголосовать на референдумах за присоединение.

Интересно, что в 'старых' странах Евросоюза к вступлению, как минимум, пяти из этих десяти стран большинство людей относится достаточно прохладно: как показывают многочисленные опросы общественного мнения, весьма многие граждане ЕС ожидают от этой акции ужесточения конкуренции на рынке труда, общего снижения уровня жизни и роста преступности. Последнему вопросу в Германии и Франции все больше внимания уделяют СМИ: репортажи о 'польской мафии' бьют рекорды читаемости, конкурируя лишь с фельетонами о 'новых русских', в массовом порядке покупающих последние два года чешское гражданство. В общем, если бы референдумы о присоединении к ЕС проводились не только в странах-новичках, но и в странах, уже принадлежащих к этому почтенному сообществу, то результат мог бы оказаться совершенно иным.

А так триумфальное расширение Евросоюза ободрило и других кандидатов: в 2007 году официальному Брюсселю придется рассматривать заявки еще трех стран - Болгарии, Хорватии и Румынии (что будет с заявкой Турции - совсем другая история), а очередь на 2015 год вдруг заняли две, казалось бы, совсем уж неожиданные страны: Украина и Грузия. Похоже, во всей Европе (если не считать Россию, которая, как и Турция, является страной евроазиатской) один только батька Лукашенко не торопится в дружную семью закатных государств, да и то - кто может сказать это наверняка?

Война в Ираке стала для европейцев не только лишним доказательством того, что во-первых, единого голоса у Евросоюза по-прежнему не имеется, а во-вторых, его отсутствие никого, по большому счету, не волнует. Конечно же, внешне все эти лихорадочные поездки европейских лидеров друг к другу накануне и во время войны, а также их громогласные заявления за и против войны в Ираке со стороны выглядели вполне созревшим политическим кризисом. Да что там - они и были кризисом, но только в том, что касалось внешней политики стран Евросоюза.

Внутри же европейских пределов все оказалось не столь трагично, и если американская администрация демонстративно отказала фирмам 'стран-отступниц' (прежде всего, ФРГ и Франции) в контрактах на восстановление Ирака, то та же Великобритания никаких резких телодвижений в этом направлении не предпринимала, а напротив, поспешила не менее демонстративно поддержать эти две страны в двух важнейших для ЕС вопросах: в проекте создания Вооруженных сил Европы и в 'конституционной битве' против иракских союзников - Польши и Испании. Соответственно, говорить о кардинальном расколе и о скорой кончине Евросоюза можно лишь тем, кому даже в легком дождике в Брюсселе мерещатся признаки скорого краха 'гнилого Запада'.

Тем не менее, лишний раз Европейский Союз доказал, что он покуда не может с полным правом считаться даже прообразом будущего государства: его управляющие структуры рыхлы и Европе далеко еще до внешнеполитических высказываний 'единым голосом'.

Подобную же тенденцию можно проследить и в отношениях с Израилем. Во Франции, Австрии и Бельгии все четче прорисовывается стремление постучать кулаком по столу и, чем черт не шутит, даже и припугнуть строптивую израильскую военщину, упорно не желающую покупать 'Миражи' и 'Еврофайтеры' вместо привычных 'Томкэтов' (на уныло страдающих на площадях европейских столиц, отъевшихся на более чем приличных социальных пособиях палестинских демонстрантов им, по большому счету, наплевать). В то же время Германия и Голландия, спокойно и уверенно продающие в Израиль двигатели к танкам 'Меркава' и дизеля для израильских подводных лодок, напротив, всеми силами препятствуют любой конкретной антиизраильской акции под эгидой Евросоюза.

Так что в этом смысле европейским странам по-прежнему своя рубашка ближе к телу. Именно к такому выводу пришел, в частности, искушенный политик Йошка Фишер, без шума и пыли отказавшийся осенью от своих претензий на пост министра иностранных дел ЕС - просто потому, что такой пост вряд ли в ближайшем будущем появится.

Ни министра иностранных дел, ни президента ЕС, скорее всего, попросту не будет - потому что не будет Конституции Евросоюза. Величественное строение, возведенное на бумаге Евроконвентом под руководством блестящего политика, бывшего президента Франции Валери Жискар д'Эстена, останется воздушным замком. Сам Жискар, получивший за эту работу самую престижную политическую награду ЕС - аахенскую премию имени Карла Великого, которая присуждается раз в год за выдающийся вклад в дело европейской консолидации, уже в тот момент, когда передавал проект Конституции действующему руководителю Евросовета, итальянскому премьеру Сильвио Берлускони, предчувствовал, что над его творением уже протянуты заправленные красными чернилами авторучки множества доброхотов-корректоров.

В своей речи он заклинал всех и вся 'не менять в проекте ни единой запятой, уж лучше полностью от него отказаться'. Берлускони произнес ответную речь, которая, в принципе, могла быть выражена одной-единственной фразой: 'Ну, там видно будет', - после чего руководители как 'старых', так и 'новых' членов ЕС наперегонки ринулись высказывать свои предложения о том, как бы половчее проект перекроить. Все это вылилось в известное противостояние 'стран-доноров' и 'стран-рецепиентов' за распределение влияния в будущем Европарламенте.

Судя по положению дел на сегодняшний день, до общей Конституции Евросоюз еще долго не дозреет, так что возникновения на карте нового единого федеративного или конфедеративного государства покуда не предвидится. ЕС продолжает оставаться достаточно рыхлой, аморфной, и именно поэтому весьма стабильной массой.

Отдельно хотелось бы отметить возросшую в европейских странах угрозу терроризма. Здесь аморфность ЕС пошла не на пользу, а явно во вред странам Евросоюза, по-прежнему не имеющим общей системы или общей концепции борьбы с этим явлением. Если французские и испанские спецслужбы, поднаторевшие в беспрестанной войне с корсиканскими и баскскими сепаратистами, давно уже имеют и необходимый опыт, и, что гораздо важнее, необходимую правовую базу для успешного противодействия террористам, то, скажем, немецкие правоохранительные органы оказались буквально связаны по рукам и ногам.

Арестовать преступника, имеющего доказанные контакты с террористической организацией, нельзя. Арестованного и благородно переданного коллегами из другой страны следует отпустить, потому что так решил руководствующийся мягчайшими в Европе законами суд, а паче чаяния осужденного террориста нельзя выдворить из страны, потому что на родине ему, чего доброго, сделают больно.

Это не журналистское преувеличение: немецкая Генпрокуратура не смогла арестовать члена 'Аль-Каиды' Кристиана Ганчарски - это сделала французская Securite, передав его немцам. Члена группы Мохаммеда Аты Мунира эль Мотассадека гамбургский суд отпустил на свободу: одна-единственная телеграмма с протоколом допроса его 'коллеги' перевесила в глазах судей все горы доказательств его виновности, собранные следователями, а отсидевший 4 года убийца, 'халиф Кельнский' Метин Каплан получил разрешение оставаться в ФРГ на социальном пособии. Судьи почему-то пребывают в твердой уверенности, что в Турции ему немедленно сделают 'секир башка', хотя этот янычарский вид наказания был отменен там два года назад вместе с любым другим видом смертной казни - о чем турецкие власти не поленились трижды уведомить немецкую Фемиду.

Неудивительно, что к 'обычной' для всей Европы угрозы исламистского терроризма у Германии появились проблемы с внезапно возникшим терроризмом праворадикальным: бритоголовые ребята крепко надеются на милость немецких судей.

Подобные же проблемы с правовой базой испытывает и правоохранительный комплекс Италии: отсюда проистекает консолидация нескольких доселе разрозненных леворадикальных группировок в 'Новые красные бригады', отсюда и взрывоопасные рождественские посылки из Болоньи, в течение трех дней полученные председателем Еврокомиссии Романо Проди, директором Европейского Центрального банка Жан-Клодом Трише во Франкфурте-на-Майне и штаб-квартирой Интерпола в Гааге.

Каковы же выводы из вышеизложенного? Собственно, их не так уж и много: во-первых, будущий год, вопреки официальным речам европейских руководителей, не станет ни 'судьбоносным', ни 'переломным' - несмотря на кардинальное расширение ЕС, политика его членов вряд ли потерпит какие-либо радикальные изменения. Во-вторых же, появления на мировой сцене нового самостоятельного и сильного игрока-супердержавы со своими вооруженными силами и своими геополитическими интересами ожидать не стоит. Скорее, можно ожидать появления внутри Евросоюза нового клуба богатых стран, который составит некое внутреннее ядро ЕС и отодвинет жаждущих экономической помощи новичков чуть подальше. Впрочем, прогнозы - дело неблагодарное, о чем знает любой журналист со времен Мишеля де Нотр-Дама, которого финалисты высшей лиги КВН-2003 запросто называют Ностриком. С Новым годом!

Борис Немировский, ИА 'Росбалт'. Брюссель