Михаил Делягин: России угрожает силовая олигархия

В интервью 'Росбалту' видный российский экономист, руководитель Института проблем глобализации Михаил Делягин оценивает экономическую политику в сегодняшней России и проводимые правительством реформы, комментирует актуальные события, связанные с 'делом ЮКОСа' и банковским кризисом, обрисовывает перспективы развития российской экономики. По мнению экономиста, главная опасность сегодня исходит от либеральных фундаменталистов, приступивших к демонтажу социального государства.

- Каковы, на Ваш взгляд, сегодня основные характерные черты и результаты экономической политики Путина? Какие особенности государственной экономической политики последнего полугодия Вы могли бы выделить?

- Я бы не стал говорить об экономической политике Путина, потому что президент ведет широкий круг вопросов, а выработку экономической политики поручает правительству и ЦБ. Особенность экономической политики последнего полугодия - прежде всего, чрезмерное ужесточение финансовой политики, эхом которого в определенной степени является нынешние банковские проблемы. Так, например, широкая денежная масса (то есть наличные деньги и все деньги банков в Центробанке) за первые 5 месяцев этого года снизилась, чего раньше не было никогда.

Далее - это всемерная либерализация самых разных сфер общественной деятельности. Либерализация ведется ради создания новых рынков без учета социально-экономических и даже политических последствий. Она еще не принесла свои плоды, но с осени и особенно с начала следующего года, я думаю, мы начнем в полном объеме испытывать эти проблемы.

Если говорить в целом о государственной экономической политике последнего полугодия и всех последних лет, то она направлена на реализацию интересов крупного бизнеса - сейчас уже не только старой коммерческой олигархии, но и новой силовой - за счет интересов населения.

Смысл всех реформ, которые сейчас готовятся, сводится к демонтажу социального государства, которое предусмотрено Конституцией, лишению граждан каких-либо социальных гарантий.

- Насколько, на Ваш взгляд, верно поставлены цели экономической политики (удвоение ВВП, борьба с бедностью)?

- Эти цели формулируются зачастую неправильно, чисто формально. Возьмем удвоение ВВП. Это показатель чисто статистический, так как при высокой цене на нефть это слабый результат, а при низкой цене даже не удвоение, а увеличение на 90% будет выдающимся успехом.

Борьба с бедностью и модернизация - это правильная постановка задачи. Но по поводу модернизации вы даже не спросили, поскольку она не рекламируется и, соответственно, мало популярна. То, что президент Путин ставил такую цель, никто уже не помнит, потому что он несколько раз помянул ее в ходе избирательной кампании - и все.

Понижение инфляции до 3% - не только нереалистичная, но еще и контрпродуктивная задача, так как чрезмерное обеспечение финансовой политики ведет к подрыву экономики. Мы это проходили в середине 90-х годов и опять наступаем на эти же грабли сейчас. Последствия этого особенно заметны в банковском секторе.

Цель борьбы с бедностью поставлена совершенно правильно, но, увы, не подкреплена никакими реальными мерами. Если смотреть на реальные действия государства, борьба с бедностью будет осуществляться путем борьбы с бедными, которые будут ставиться в невыносимые условия существования в ходе социальной реформы, и чисто статистическим путем. Так, если натуральную льготу заменить деньгами даже частично, как планируется сейчас, то с формально-статистической точки зрения уровень доходов населения, выраженный в рублях, повысится, - хотя на самом деле, с учетом всех благ, реально получаемых человеком как в денежной, так и в натуральной форме, его благосостояние снизится.

- Что вы можете сказать о причинах 'банковского кризиса'?

- Это кризис не самой банковской системы, а ее регулятора - Центрального банка, действия которого, к сожалению, далеки не только от эффективности, но и от адекватности. Решая абсолютно простую и логичную задачу по ликвидации 'банков-помоек', которые занимаются просто отмыванием денег, ЦБ спровоцировал долговременную панику. А когда она возникла, он блистательно показал, что его руководство полностью не владеет ситуацией.

Особенно характерно выступление Игнатьева в Госдуме, где тот фактически признался, что до последней минуты ничего не знал о проблемах Гута-банка. Было ощущение, что ему про этом журналисты рассказали!

Но самое неприятное - то, что ЦБ не делает простых вещей, которыми можно было бы в любой момент погасить 'кризис' в зародыше и можно погасить его сейчас. Таких вещей всего три. Первая: объявить жестко, чего же ЦБ хочет, в чем смысл его действий. Вторая: если ставить на самом деле, а не на словах задачу зачистки банков, которые занимаются отмыванием денег, так это нужно делать без предварительного объявления войны и за один день. Третья: если есть нормальные банки, которые дестабилизированы общей паникой, то проблема решается стабилизационными кредитами ЦБ.

Конечно, при этом в банк-получатель должен приходить финансовый контролер, представитель ЦБ. Это нормально! И если сейчас проверяющие ЦБ чуть ли не живут в некоторых банках (им даже иногда выделяют специальные кабинеты), то здесь уж сам бог велел. Но ЦБ не делает ничего из описанного не то что неделями, а месяцами.

И мы уже видим на примере Внешторгбанка и Гуты, что бодренькие ребята из некоторых государственных банков подсуетились и сейчас могут начать прибирать к рукам привлекательные коммерческие банки или их активы - по-видимому, с очень хорошим дисконтом. Выглядит это омерзительно.

- Насколько согласована и единообразна государственная политика в отношении крупного бизнеса? Чем, на Ваш взгляд, объясняются противоречивость высказываний государственных деятелей в отношении дела ЮКОСа, которая приводит к серьезным скачкам и падениям на фондовых рынках?

- Государственная политика в отношении крупного бизнеса состоит из 2-х основных элементов. Первый - официальные заявления о том, что мы строим рыночную экономику и крупный бизнес - основа российской конкурентоспособности. Эти заявления верны с теоретической точки зрения и не имеют отношения к реальной экономической политике, осуществляемой в рамках совершенно других идей, по которым крупный бизнес России должен стать 'дойной коровой' для силовой олигархии. И он уже, в общем-то, стал этой 'дойной коровой'. Противоречивые заявления вызваны тем, что, на мой взгляд, нельзя признаться в таких вещах официально, а во-вторых, действительно отсутствует согласованность между различными ведомствами, и государство в результате так называемой административной реформы сейчас находится просто в состоянии паралича.

Разумеется, некоторые заявления некоторых госдеятелей производят впечатление, что это не более чем манипуляция фондовым рынком. То есть кто-то где-то получает информацию еще до того или иного заявления и просто пользуется ситуацией. Был один из моментов, когда Генпрокуратура приняла очень неудачное для ЮКОСа решение. Если смотреть по графику, то падение рынка началось за полчаса до того, как об этом решении стало известно. Такие нюансы были и, на самом деле, они производят очень угнетающее впечатление, более угнетающее, чем само дело ЮКОСа.

- Какие угрозы экономическому развитию России Вы считаете наиболее опасными? Может ли способствовать борьбе с ними различные формы экономического взаимодействия, например ВТО?

- Главная угроза экономическому развитию России исходит сегодня от силовой олигархии, потому что главная проблема - это незащищенность собственности, а силовая олигархия самим фактом своего существования отрицает частную собственность как таковую. Это более последовательное отрицание частной собственности, чем то, которое существовало даже во времена коммунистов. С нормальным развитием рыночной экономики агрессивная силовая олигархия не совместима в принципе.

Сотрудничество в рамках ВТО ситуацию изменить не может, может только усугубить, потому что эта система направлена на либерализацию глобальной торговли, то есть создание равных условий для всех участников мировой торговли вне зависимости от уровня их развития. Таким образом, наши либеральные фундаменталисты намерены вытащить российскую экономику, которую можно сравнить 7-летним ребенком, на один ринг с братьями Кличко, причем с обоими, и заставить его с ними побоксировать. Проблема силовой олигархии не в том, что она хочет что-то модернизировать и что-то развить, у нас есть в истории примеры авторитарной модернизации - не только в Совестном Союзе, в более позднее времена тоже. Проблемы силовой олигархии не в том, что она не рыночная по определению, а в том, что она хочет не развивать, а грабить. Если бы силовая олигархия хотела развивать, она не была бы олигархией, она была бы нормальной государственной бюрократией. Но олигарх - это не ругательство, это научный термин, обозначающий бизнесмена, который зарабатывает критически значимую часть своей прибыли за счет контроля за процессом принятия решений со стороны государства.

То есть это люди, для которых первичны их прибыли, даже если формально они являются чиновниками. А когда представители государства используют это государство для зарабатывания денег, в том числе путем вымогательства или спекуляции на фондовом рынке, то они по определению не способны обеспечивать развитие общества. У них мотив другой.

Если же они ненавидят рынок, не любят либералов и демократии, но при этом осознают себя частью не бизнеса, а именно государственного аппарата, который призван развивать общество, их нелюбовь демократии и рынка является их личной проблемой, а как сословие они способны развивать экономику и общество. Наша силовая олигархия, по ощущениям, к сожалению, на развитие не способна. Потому что у нее другая мотивация. Это люди, которые не хотят развивать, а хотят иметь деньги!

- Каков Ваш прогноз экономического развития России?

- Краткосрочный - благоприятный, потому что при высокой цене на нефть в этом году у нас будет минимум 7% экономический рост. В следующем году он может снизиться до 6%, но все равно будет достаточно высокий. В среднесрочной же плане девальвация неизбежна. Когда - это зависит от нашей внутри политической ситуации, и вполне возможно, что социальная реформа спровоцирует политический кризис, и системный кризис начнется не как экономический, который ударит в политику, а сначала как погружение страны в социально-экономический хаос, а уже потом как последствие для экономики. К сожалению, политика социального геноцида, которая сейчас готовится, еще абсурднее действий ЦБ.

Но мы должны понимать, что уже не все так хорошо на экономическом горизонте, потому что, скажем, в этом году реальные доходы населения из месяца в месяц снижаются, если сравнивать с предшествующим месяцем, убирать сезонность и календарный фактор. Под видом реформ либеральные фундаменталисты реализуют наступление на социальные права граждан. Получается такая цепочка: у бизнеса отбирают все больше и больше денег неформальными путями, он требует снижать налоги, чтобы больше денег оставалось отдавать на поборы вымогателю, да и просто бизнесу всегда хочется налогов поменьше, а денег побольше. И либеральные фундаменталисты четко выполняют эти требования. Что значит снизить налоги? Значит, нужно кого-то обойти и получателю не дать денег. А из бюджетополучателей политически бесправно только население. В результате проводится политика на ухудшение положения населения, хотя никаких экономических предпосылок для этого нет.

- Сейчас много говорят о грядущей инфраструктурной катастрофе. Как пример указывают на зиму 2002-2003 года, когда, по словам Чубайса, без тепла осталось 330 тысяч человек.

- Есть такой показатель - количество отключений тепла и света более чем на сутки. Зимой 2002-2003 года он был более 2,1 млн. человека (если вам отключали более чем 5 раз тепло за сутки, то вас считают как 5 человек - 'пять человекораз'). Этот показатель вырос более, чем в 20 раз по сравнению с предшествующей зимой 2001-2002 года.

Нынешняя зима была спокойной. Коммунальная катастрофа прошлого года вызвана не только износом основных фондов ЖКХ, но и тем, что сама зима была холоднее. А главное - правительство устроило катастрофу, потому что перед выборами повысили зарплату бюджетников, а регионам денег не дали и вице-премьер Матвиенко произнесла историческую фразу, что наше дело - поднять зарплату бюджетникам, а искать деньги для этого - это задача губернаторов. В дотационном регионе денег найти негде, а губернаторы зависят от центра. На них оказывали жуткое политическое давление, и им пришлось, в конечном счете, тратить на зарплаты деньги, которые были предназначены на подготовку к зиме. И к зиме просто не подготовились.

Сейчас ситуация схожая: социальная реформа тоже резко увеличиет расходы региональных бюджетов на социальные нужды - почти в 4 раза и без каких-либо компенсаций. В дотационных регионах может произойти коммунальная катастрофа, но не этой зимой, а после 2005 года. У государства есть время, чтобы эту коммунальную катастрофу предупредить, как у него было время в 2002 году. Но это будет связано не столько с износом основных фондов, сколько с неадекватностью государственной политики. Износ основных фондов ЖКХ велик, скажем за период с 2000 по 2003 год потеря тепла в сетях городского отопления при советском еще нормативе в 16% выросла с 30 до, кажется, 42%, по последним оценкам. Это очень много, это половина почти нашего коммунального хозяйства, более трети его работает на обогрев улиц. В целом система пока работает, но когда она начнет сыпаться и в каких местах - не понятно, потому что в целом реальное состояние основных фондов не известно.

Однако сегодня не вызывают сомнения два тезиса. Первый: общеэкономический кризис ударит по инфраструктуре и может стать катализатором значительно более серьезного технологического, инфраструктурного кризиса. Второй: несмотря на это, главная опасность исходит все же не из канализации, а из голов наших либеральных фундаменталистов.

Беседовал Андрей Фадеев, ИА "Росбалт"