Posted 27 февраля 2007,, 10:57

Published 27 февраля 2007,, 10:57

Modified 31 января, 22:25

Updated 31 января, 22:25

«Ваххабитам не жить на этой земле»

27 февраля 2007, 10:57
О религиозной ситуации в Чечне "Росбалту" рассказал муфтий Чеченской Республики, председатель Духовного управления мусульман ЧР Султан Мирзаев.

В прошлом году в Грозном началось строительство мечети имени первого президента республики Ахмат-хаджи Кадырова, которая станет самой большой в Европе. Об этой стройке и религиозной ситуации в республике "Росбалту" рассказал муфтий Чеченской Республики, председатель Духовного управления мусульман ЧР Султан Мирзаев.


- Как возникла идея столь грандиозного строительства?

- Когда Ахмат-хаджи Кадыров побывал в Турции, он увидел в городе Конья аналогичную мечеть, только с двумя минаретами. У него была мечта: вот бы построить в Чечне такую мечеть! И его сын, Рамзан Кадыров, осуществил эту мечту. Эта мечеть - символ возрождения духовности Чеченской Республики. Завершение строительства предполагается в 2008 году. Рассчитанная на десять тысяч верующих одновременно, мечеть возводится по турецкому проекту, однако без финансового участия Турции, за счет средств Фонда Ахмат-хаджи Кадырова. Вся проектная документация заверена в комитете по архитектуре и градостроительству ЧР. Мечеть станет частью комплекса, включающего здание муфтията, музей Ахмат-хаджи Кадырова, исламский центр с библиотекой. Открытие исламского университета пока не планируется.

- Сколько всего мечетей в Чечне?

- В республике более трехсот мечетей. Около тридцати процентов из них восстанавливаются. Есть и те, что полностью разрушены.

- Иностранные пожертвования на их восстановление не принимаются?

- Принимаются, если б давали!

- Неужели не дают?

- Мы не просим. Кувейтский министр по делам религии неоднократно предлагал мне построить мечеть, клинику или школу. Переговоры об этом продолжатся в ближайшее время. Брунейцы тоже говорили, что осилят несколько миллионов долларов.

- Есть ли в Чечне исламские университеты?

- В Курчалое - исламский институт имени Ахмат-хаджи Кадырова.

- Сколько студентов в нем обучаются?

- Сейчас там идет перестройка, здание вуза расширяется, обучение временно прервано. В целом там учится около 200-300 человек. Они изучают те же предметы, что и в обычных институтах.

- А что касается богословских предметов?

- Все, что преподается в нашем институте – это ислам, традиционно исповедуемый нашими отцами и дедами. Вообще, я противник определений «традиционный» или «нетрадиционный», потому что ислам один – и все. А то, что говорят ваххабиты – это ни к Корану, ни к исламу, ни к Аллаху, ни к людям никакого отношения не имеет. У них свой интерес, свои цели. Мусульманин ты или нет – для них нет разницы: кто с ними, тот с ними, а кто не с ними – тот против них. Я всегда об этом говорил. Поэтому в любой мечети, если кто скажет хотя бы слово, оправдывающее деятельность ваххабитов – у нас это очень сильно наказуемо. Никто в мире от ваххабитов так не пострадал, как мы, чеченцы. И этого направления, пока мы живы, пока мы дышим – я даю слово, здесь их не будет.

- В официальных мечетях их нет, но, возможно, существуют ваххабитские общины, неподконтрольные ДУМ ЧР?

- Может быть, но я не следователь, чтобы знать, где они, что они. Ваххабитская пропаганда в Чеченской Республике запрещена полностью.

- Поступают сообщения о появлении сторонников исламской партии «Хизб ут-Тахрир» в разных регионах России. Есть ли они в Чечне?

- Они и в Москве есть, и в Татарстане, и в Дагестане. Начинать надо с Москвы, наверное.

- Распространяется ли в Чечне ваххабитская литература?

- По магазинам, по базарам ходит наша комиссия. Заключен договор с министерством внутренних дел. Я не имею права взять и кого-то наказать, но мое право – указать, что нельзя, а что можно. В составленном ДУМ каталоге перечислено, какую литературу продавать можно, а какую – нет. И вот эти переводы Корана – Крачковского, например – мы тоже изымаем.

- Почему?

- Потому что этот перевод и принес нам вот эту беду! Не зная арабской грамматики, ваххабиты брали книгу Крачковского - буквальный перевод, без толкования, и в их изложении от толерантности Корана ничего не оставалось, словам священной книги придавался другой смысл.

- А перевод Пороховой?

- Я лично - противник всех этих переводов. Если кто хочет перевести Коран – пусть 5-6 лет изучает грамматику, а потом переводит, если ему так необходимо.

- Может, лучше только по-арабски читать?

- Лучше по-арабски, конечно.

- Вы знаете арабский?

- Знаю.

- Хорошо?

- Не хорошо - нормально!

- Где изучали?

- В Чеченской Республике. Никуда не ездил.

- А в хадж ходили?

- Ходил.

- Еще за границей бывали?

- Был 4-5 раз в Саудовской Аравии, был в Сирии, в Брунее - ездил по нашим духовным вопросам. Я был в Брунее в 2006 г., и они думали, что здесь идет война, джихад, Россия нас бомбит, убивает. А когда узнали точную информацию о том, что здесь реально творится, что все созидается, Россия нам помогает морально и материально, были очень удивлены и дали слово, что откроют посольство в Москве. Мы пригласили их в республику. В этом году, или в мае, или в августе, ко дню рождения Ахмат-хаджи Кадырова, у нас намечается международная исламская конференция.

- Отправляется ли молодежь для получения исламского образования за границу?

- Только в Сирию и в Египет, потому что к Саудовской Аравии… никак у нас душа не ляжет. В Сирии преподают суфизм, а в Саудовской Аравии его не признают, и для нас это неприемлемо. Если бы в республике не было суфизма, ваххабиты взяли бы верх. Благодаря суфистам, приверженцам тарикатов, мы и выиграли эту войну, этот мир и сегодняшний солнечный день.

- Насколько опасно открыто выступать против ваххабитов?

- Я и мои заместители ходим с охраной и личным оружием. Теракты против руководства муфтиятов организуют скрывающиеся где-то в лесах остатки ваххабитов. Сегодня против ваххабитов ведется сильнейшая борьба, поэтому они разными действиями – запугиванием, убийствами – пытаются этому противостоять. Но даже если они убьют всех муфтиев Северного Кавказа, ваххабитам не жить на этой земле. Мы, все чеченцы - против ваххабитов, потому что ничего хорошего они нам не принесли. Это они заставили называть нас террористами и экстремистами.

- Каково ваше отношение к проблеме исламского терроризма?

- Нет исламского терроризма. Почему террористов, например, в Италии, Испании не называют христианскими террористами? Потому что это – христиане!

В прошлом году я был на международном форуме «Ислам и христианство на берегах Средиземноморья» в Италии. Один из его итальянских участников, перечисляя громкие теракты, упомянул о «нападении чеченских террористов на Беслан». Конечно, меня это очень сильно задело. Я сказал, что это была не бесланская трагедия – это была очередная чеченская трагедия, потому что из-за этого теракта снова пострадали чеченцы. Спрашиваю: у вас есть неоспоримые доказательства, что террористами были именно чеченцы? Там были и осетины, и русские (а может, и итальянцы!), а чеченцев – посчитать на пальцах одной руки. Дети Осетии терпели этот террор три дня, а чеченские дети – пятнадцать лет под этим террором, под этими бомбами. В 1995 году, сказал я им, в городе Шали был нанесен ракетно-бомбовый удар по роддому. Новорожденных чеченских детей собирали по кусочкам. Что же вы не говорите об этом, если вы такие гуманисты? Или чеченские дети – это не люди? И каждый из президиума подошел и извинился передо мной. Надо прекратить исламофобию и чеченофобию в России. Если мы их в России прекратим, то и за рубежом это тоже прекратится.

Я, мои друзья и братья воевали против ваххабитов за сохранение целостности России. Я был неоднократно тяжело ранен. Когда в 2002 году подорвали Дом правительства, я находился там, и в тяжелейшем состоянии был доставлен в Москву. Пережил восемь операций, предстоят еще две. Мне обидно, когда меня называют бандитом, террористом или кем-то еще. Но даже сейчас такое отношение сохраняется. Недавно я летел из Москвы в Минводы, милиция потребовала показать документы. Спрашиваю: почему вы потребовали их только у меня, ведь я такой же гражданин России, как и все? Отвечают: ты небритый. Говорю: Ваш Солженицын тоже небритый, у него тоже требовать будете? А сколько казаков ходит – у них тоже по бородам будете документы проверять и подозревать? Такие милиционеры, как вы – это беда России! Нельзя людей различать по бороде, по лицу, по тому, красивый он или нет – надо смотреть на его действия.

- Иногда высказывается мнение, что ислам в Чечне не очень укоренен, что это в достаточной степени привнесенное явление, он не является глубокой религиозной практикой…

- Это неправда. У нас очень укорененный ислам, и все чеченцы его исповедуют. Смотришь - вот идет девушка. Когда наступает время молитвы, она молится, она держит уразу, а как она одевается – это ее личное дело.

- В каких отношениях вы с представителями других конфессий?

- Мы прекрасно общаемся. Когда нам выделили 500 тысяч долларов на мечеть и столько же – на церковь, мы сделали благородный жест, отдали свои деньги на храм Архангела Михаила – и вон он стоит, еще красивей, чем раньше (восстановленная церковь находится в нескольких сотнях метров от мечети - «Росбалт»). Пророк учил, что нужно жить в мире с соседями, уважать их обычаи, помогать им вне зависимости от того, мусульмане они, или нет. Я сам грозненский, и мои соседи – русские, армяне, евреи – сейчас где-то в России, но они меня помнят. Когда начался хаос 1991-1999 годов, я их в обиду никогда не давал. Чуть что – они сразу прибегали ко мне. Я насмерть стоял за них, и таких случаев было много.

- Как вы относитесь к преподаванию в школе основ православной культуры?

- Нормально. Я думаю, это приведет к духовно-нравственному, моральному воспитанию молодежи. Учить нужно основам всех традиционных для России религий. Это приведет только к хорошему.

- Возможно ли построение в Чечне исламского государства, применение законов шариата?

- У нас в Чеченской Республике не может этого быть. У нас все в рамках законов Российской Федерации, этого достаточно. Мы живем в светском государстве.

Беседовала Яна Амелина, Грозный-Москва