Справедливость избирательная и показательная

По официальным данным, жертвами гражданской войны в Сьерре-Леоне стали более 150 тыс. человек. Сколько погибло на самом деле, не скажет никто. В Африке никого никогда не заботил точный подсчет смертей.

Тейлора судит Специальный трибунал по Сьерра-Леоне. Его обвиняют по трем определениям, включающим в себя 11 статей: нарушение законов и обычаев войны, преступления против человечности и нарушения международного права.

Президент Либерии Чарльз Тейлор ушел в отставку со своего поста в июле 2003 года. В ноябре 2005 года Совет Безопасности ООН поручил Миссии ООН в Либерии задержать и взять под стражу бывшего президента и передать его в Спецтрибунал по Сьерра-Леоне. В марте 2006 года Чарльз Тейлор был арестован в Нигерии и доставлен в суд во Фритауне. Однако председатель Спецтрибунала постановил, что судить бывшего президента во Фритауне опасно, поскольку это может привести к волне насилия во всем регионе, и Тейлора переправили в Гаагу.

Тейлор – первый африканский президент, который предстал перед международным правосудием по обвинениям в преступлениях против человечности. Остальным главам государств до сих пор удавалось этого избегать. Примеров тому много. Но дело не в Тейлоре. По африканским меркам он – не самый кровавый, не самый жестокий и не самый изворотливый. Дело в прецеденте – в стремлении Запада подтвердить, что правосудие должно работать.

Африка – это континент, который воевал всегда. В Либерии, где правил Тейлор, гражданская война и не прекращалась. В 1989 году бизнесмен и боевик Тейлор, в свое время прошедший спецподготовку в лагерях Каддафи, создал группировку «Национальный патриотический фронт Либерии» и начал борьбу за власть в своей стране. Ему скоро удалось стать одним из самых влиятельных полевых командиров Западной Африки. Тейлор сместил президента страны Сэмуэля Кеньона Доу, но, как это часто случается, среди группировки произошел раскол и виток войны вышел на новые обороты. Всего в ходе гражданской войны в Либерии погибли более 200 тысяч человек и еще миллион либерийцев бежали.

Но судят бывшего президента не за безобразия, учиненные над собственным народом. В вину ему вменяют финансирование войны в соседней Сьерра-Леоне.

Сьерра-Леоне, моя любовь!

Известный американский журналист Роберт Пелтон, побывавший в большинстве горячих точек мира, о Сьерра-Леоне отозвался так: «Место, где мир сошел с ума». Одно из беднейших государств планеты, Сьерра-Леоне обладает запасами важного для всего остального мира сырья – чистым углеродом в виде прозрачных твердых камешков. Причиной войны и послужил контроль над месторождениями алмазов. Если учитывать тот факт, что к началу войны (1991 год) страна находилась в коллапсе – государственные и общественные институты практически не работали, население жило за счет контрабанды, – то неудивительно, что Сьерра-Леоне быстро превратилась в поле для военных игр.

Одним из основных игроков была группировка Революционный объединенный фронт (RUF) под предводительством Фодая Санко, однокашника Тейлора по ливийским лагерям. Что несколько необычно для Африки, RUF не придерживался никакой внятной идеологии. Для Санко была важна власть и, разумеется, контроль над алмазами. Способы, какими он этого добивался, потрясают воображение даже тех, кому война знакома не понаслышке. Боевые действия сопровождались расправами над мирными жителями: людям отрубали конечности, беременным женщинам вспарывали животы, детей заставляли убивать собственных родителей. О таких вещах, как пытки и грабежи, можно не упоминать. Это было в порядке вещей. RUF прославился еще и тем, что вербовал в свои ряды детей. В определенный момент детская армия RUF (солдатам было от 8 до 14 лет) насчитывала 25 тыс. штыков.

Война между правительством Сьерра-Леоне и повстанцами длилась с переменным успехом. Мировое сообщество в лице ООН увещевало обе стороны, но реальной пользы от этой структуры не было. К 1995 году RUF начал контролировать большую часть страны. Ситуация выправилась только тогда, когда правительство Валентина Штрассера пригласило наемников – частную военную компанию Executive Outcomes. В течение месяца EO загнала повстанцев в приграничные джунгли. После чего от EO постарались благополучно избавиться: эффективных «кризис-менеджеров» сильно испугались.

Ты – мне, я – тебе

Основная трудность заключалась в том, что боевики RUF контролировали районы добычи алмазов на юге страны, но из-за международных санкций не могли продать их или выменять на необходимое им оружие. Вот тогда Тейлор и предложил Санко примитивную, но надежную схему: необработанные алмазы в обмен на оружие. В 1997 году Тейлор пошел на президентские выборы в стране, которые и выиграл, набрав 75% голосов. Это неудивительно, поскольку кампания проводилась под негласным лозунгом «Голосуй как надо, а не то будешь убит». После того как Тейлор пришел к власти, он скоро развернулся, активно вооружая и финансируя боевиков RUF, делая это, естественно, из бескорыстной любви к алмазам.

Хаос в Сьерра-Леоне творился до 1998 года, пока наконец в дело не вмешалась нигерийская армия, принудившая боевиков к перемирию. В 1999-м, когда насилие фактически сошло на нет, ситуацию в Сьерра-Леоне рискнула-таки взять под свой контроль ООН. Как и везде в Африке, ее действия отличались крайней неэффективностью. Достаточно сказать, что бюджет миссии ООН в Сьерра-Леоне составлял $500 млн в год. Эти деньги шли на обеспечение присутствия в стране военного персонала (17 500 человек, включая 260 наблюдателей и 60 полицейских) и гражданской администрации, занимавшей лучшие отели, имевшей в своем распоряжении новенькие автомобили и тратившей на офисные расходы более годового бюджета Сьерра-Леоне.

Не безвинная овечка, а козел отпущения

Поскольку в таких случаях виновного необходимо представить мировой общественности, то его нашли быстро. И оказался им Чарльз Тейлор, по мнению Спецтрибунала, фактически контролировавший ситуацию в Сьерра-Леоне в течение доброго десятка лет. Тейлор вовсе не является безвинной овечкой. Более того, он, скорее всего, действительно виновен в преступлениях, в которых его обвиняют – в убийствах, сексуальном насилии, организации актов терроризма, работорговле, организации вооруженных отрядов несовершеннолетних и т.д. Но за кадром остается то, что вместе с Тейлором на скамью подсудимых должны сесть и многие другие.

В африканских войнах, за редким исключением, нет правых и виноватых. Когда счет жертв идет на сотни и тысячи, это уже неважно. Подельник Тейлора Фодай Санко умер, не дождавшись суда, но бывший правитель Сьерра-Леоне Валентин Штрассер точно так же виновен в преступлениях против человечности. Именно он пригласил Executive Outcomes для того, чтобы разгромить RUF (о том, какими методами EO это сделала, предпочел умолчать даже журнал Soldier Of Fortune).

Тейлору отведена роль козла отпущения, и он это прекрасно понимает. Он уже заявил, что не признает компетенции суда и отказывается от защиты: «Я решил не делать из себя фиговый листок легитимности для этого процесса». Действительно, всех африканских правителей можно судить за преступления против человечества. По крайней мере, за уничтожение какой-либо группы по национальному или этническому признаку. Например, президента Зимбабве Роберта Мугабе, в 1980-х года уничтожившего, по разным оценкам, от 30 до 150 тысяч человек, или президента Экваториальной Гвинеи Теодоро Обианг Нгуема, по сравнению с которым авторитарные режимы Северной Кореи или Лаоса выглядят просто забавными. Мировое сообщество об этом прекрасно знает, но предпочитает помалкивать.

Соринка в глазу Тейлора, бревно в глазу ООН

Осудить прежде всего необходимо систему – систему, которая позволила Африке полыхать огнем начиная с 1960-х годов. Это система европейского либерализма и «транзита» демократических институтов континенту, на котором демократия никогда не ночевала. Попытка внедрить западные ценности в большинстве случаев оборачивалась кровопролитной гражданской войной. «Цивилизованному миру» это выгодно: пока из неконтролируемой Африки идет сырье, войны будут продолжаться. Запад зависит от ресурсов Африки и пойдет на все, чтобы их поток не прекращался. Человеческие жизни при этом в расчет не берутся.

Но мировое сообщество в лице ООН этого упорно не хочет замечать, выступая на сцену, только когда необходимо показать миру, что закон превыше всего и назначенные виновными не уйдут от наказания. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун уже приветствовал начало суда над Чарльзом Тейлором: «Это важный день для международного сообщества. Он станет вкладом в борьбу с безнаказанностью и за укрепление верховенства права не только в Западной Африке, но и в мире в целом».

Однако генсек ООН забыл сказать, где было мировое сообщество и ООН (пусть тогда и не им возглавляемое), когда во всей Африке полыхали войны. Простой факт: в ходе вооруженных конфликтов на территории Африки с начала 1960-х годов с лица земли исчезло больше людей, чем за пару предыдущих сотен лет, включая все потери от работорговли. Что сделала ООН для прекращения или хотя бы обуздания постоянных межплеменных убийств? Практически ничего.

Первая гражданская война в Анголе прекратилась потому, что все основные игроки – СССР, ЮАР, Куба – выдохлись экономически. Вторую погасили наемники из той же Executive Outcomes. Едва не вспыхнувшую гражданскую войну в Намибии в 1989 году жестко пресек полицейский спецназ страны, в то время как силы ООН ничего для этого не сделали. Многолетняя война в Мозамбике была прекращена совместными усилиями Саморы Машела и Питера Боты.

Про более ранние события можно и не вспоминать. Когда в 1960 году в провинции Катанга в бывшем бельгийском Конго вспыхнул мятеж, ООН ничего не смогла сделать для его прекращения. Начавшуюся в Конго резню белого населения остановили бельгийские парашютисты и отряды наемников-иностранцев. Но, как только повстанцы симба были разбиты, генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршельд потребовал от Бельгии вывести оттуда свои войска, которые «грубо вмешались в дела независимого государства».

После чего туда были введены войска ООН, никак не помешавшие некоторым лидерам конголезцев устроить резню в провинции Касаи, на факт которой ООН отреагировала вяло. Куда более близкая к нашему времени история резни в Руанде лишний раз подтвердила неспособность ООН оказывать хоть какое-то влияние на положение дел в отдельных странах. Несмотря на присутствие миротворцев, резня в этой стране начала принимать самые дикие даже для Африки формы: улицы руандийских городов и деревень в буквальном смысле слова были завалены трупами. В ООН тем временем проходили заседания, посвященные «поискам выхода из конфликта».

Эпилог

Вряд ли Тейлор умрет в тюрьме, не дождавшись приговора за свои преступления. Ему 59 лет, здоровье крепкое, да и после смерти Слободана Милошевича, который умер во время процесса, так и не узнав свой приговор, Международный трибунал не может себе позволить сесть в лужу еще раз. Так что Тейлора будут беречь, следить за его состоянием, чтобы через некоторое количество месяцев объявить его виновным в мыслимых и немыслимых преступлениях и показать миру, что правосудие работает. Правда, за это время в Африке убьют еще некоторое количество людей, в некоторых странах, возможно, сменятся правительства, к власти придут новые диктаторы, которые через десяток лет развяжут очередные войны. Но все это будет потом. Впрочем, к тому времени для Спецтрибунала найдется очередной подсудимый.

Сергей Карамаев, политолог-африканист
Материал предоставлен журналом «Смысл»