SmartMoney: Рентген от Зурабова

В здравоохранении появились скрытые резервы — купленное на бюджетные деньги ненужное медоборудование

Представьте, что новенькую иномарку вам продают только в пакете с даром ненужным микроавтобусом. Не купите? А если деньги казенные? Когда в маленькую больницу поселка Мга Ленинградской области привезли целый комплект диагностического оборудования, закупленный по нацпроекту «Здоровье», там, конечно, были рады. Но самый дорогой аппарат — за 500 000 руб. — тут же отправили в подсобку, где он пылится до сих пор.

За мудреным названием «иммуноферментный анализатор» скрывается весьма полезный прибор, позволяющий выявить гепатит или заболевания щитовидной железы. «Но такие диагнозы должны устанавливать врачи, а не лаборанты», — объясняет Елена Воронина, главный специалист Ленинградской области по лабораторной диагностике. В поселковой больнице работников нужной квалификации просто нет. Там хотели — и получили — аппаратуру попроще, например для анализа крови. Ненужное приходилось брать в нагрузку. Дело не в косности провинциальных медиков. «Ну не могут сельские больницы выполнять высокотехнологичные тесты. Нет большого количества пациентов — значит не будет и нужной квалификации», — уверена коллега Ворониной из Самарской области Наталья Краснова.

Навязывая ненужный анализатор, чиновники просто довели до абсурда главную идею национального проекта «Здоровье» — профилактику. Болезни надо выявлять на ранней стадии, тогда и смертность будет ниже. Ради этого и доплаты участковым врачам, и дополнительная диспансеризация граждан, которые слишком бедны или беспечны, чтобы заботиться о своем здоровье. Закупки нового диагностического оборудования — из той же серии. Найти больных в сельской местности и таежной глуши помогут передвижные рентгенографические кабинеты на базе «КамАЗов». Кстати, если заменить рентген бормашиной, можно выполнить указание премьера Виктора Зубкова — вставлять зубы механизаторам прямо в поле.

Но это экзотика. Львиную долю денег, предусмотренных в бюджете на этот год (15,4 млрд руб.), государство собирается потратить на переоснащение кабинетов врачей и больничных палат, чтобы они перестали выглядеть как при царе Горохе. Новое оборудование — относительно небольшая часть всего нацпроекта (131,3 млрд руб.), зато, казалось бы, беспроигрышная. Прибавка к зарплате породила конфликт участковых и врачей-специалистов, строительство новых медицинских центров ведется в чистом поле, и пока даже непонятно, откуда взять персонал, который будет там работать. А тут всего-то — привезти, установить и включить в розетку. Ошибиться трудно. Но можно. Закупочная кампания 2006 г., почти такая же по масштабам (14,3 млрд руб.), как и нынешняя, закончилась претензиями Счетной палаты (СП) и отставкой главного покупателя — руководителя Росздрава Вячеслава Прохорова. Второй блин тоже получается невыпеченным. Агентство по здравоохранению отчитывается об успехах: по итогам конкурсов первого полугодия оно сэкономило 1,7 млрд руб. Рискнем предположить, что зря потрачена куда большая сумма.

НАВЯЗЧИВЫЙ СЕРВИС

Глупость с пакетными закупками для лабораторий вроде бы исправили — в этом году врачам можно отказываться от ненужных подарков. Но потраченных впустую денег не вернешь. В 2006 г. на радостях купили 1500 иммуноферментных анализаторов, и, сколько из них простаивает, ни чиновники, ни представители медицинского сообщества подсчитать не берутся. Впрочем, опрос главных диагностов Ленинградской, Тверской, Белгородской, Самарской областей и Казани показал, что лишнюю и дорогую аппаратуру в маленькие больницы и поликлиники завозили аккуратно.

Хуже другое: в мебель превращаются вполне востребованные приборы. В Ленинградской области сложные анализы крови из сельской местности вновь отправляют в городские больницы — как будто никакого нацпроекта и не было. Старая техника была, конечно, хуже, зато не требовала для работы дорогостоящих реагентов. «Реагенты раньше стоили 10 коп. на один анализ, а сейчас — 25 руб.», — объясняет Елена Воронина. Нужно ли объяснять, что дополнительных денег на реагенты в больницы не поступило? Аналогичные проблемы испытывают сейчас некоторые школы, которым государство, запустившее нацпроект «Образование», обеспечило выход в Интернет, но забыло оплатить трафик.

Примеры административной «грации» можно множить и множить. В Казани, рассказывает главный диагност Татарстана Ирина Байдина, одна больница получает два комплекта для лаборатории, другая — ни одного. Легче дождаться, пока бюджет найдет еще 2 млн руб. (стоимость комплекта), чем оформить все нужные для исправления ошибки начальства бумаги.

Но все ведь объясняется благими намерениями. Завезли лишнее оборудование? Надо же приводить в порядок сидящие без элементарных лекарств сельские больницы. Дорогие реагенты? Потому что закупается самое лучшее — у лидеров мировой медицинской промышленности. За два последних года в больницах появились ультразвуковые аппараты Toshiba Medical Systems и Siemens Medical Solutions, электрокардиографы General Electric Medical Systems. Помимо российских посредников, поставивших оборудование мировых лидеров, заработали и отечественные производители — за ними в основном поставки аппаратов для рентгена и флюорографии. По данным Минпромэнерго, в 2006 г. выпуск оборудования в медицинской промышленности вырос на 35%. В 2007 г. надо ожидать не худших результатов: доля закупаемой по нацпроекту российской техники увеличилась с 42 до 50%. Бизнес на госзакупках творит чудеса.

КОНКУРС БЕЗ КОНКУРСА

У коммерческого директора компании «Медицинские технологии ЛТД» Альберта Саркисяна есть повод написать благодарственное письмо первому вице-премьеру Дмитрию Медведеву. Его фирма в этом году выиграла конкурсы на поставки рентгеновского оборудования на общую сумму 1,8 млрд руб. — больше, чем кто-либо другой из поставщиков Росздрава. Учитывая, что основная часть выделенных на оборудование денег уже распределена, вряд ли кому-то удастся повторить этот рекорд. «Мы стали другой компанией — так оценивает Саркисян участие в нацпроекте. — Были мелким бизнесом, стали средним». Конкретных финансовых показателей он не раскрывает, но, по данным СПАРК, чистая прибыль «Медицинских технологий» в 2006 г., когда компания в первый раз получила госзаказ, выросла более чем в 5 раз — до 38 млн руб. Бурный рост финансовых показателей характерен для всех поставщиков. Например, импортер медицинского оборудования «Медкор-2000» увеличил прибыль в 2006 г. с 10,3 млн руб. до 55 млн руб.

Свой успех Саркисян объясняет ценами — ниже, чем у импортных аналогов, — и оперативностью. О конкурсах на 2006 г. стало известно 21 ноября 2005 г., когда Росздрав поместил извещение в бюллетене «Конкурсные торги». Но технические требования к аппаратуре были обнародованы буквально перед Новым годом, 27 декабря, а представить все необходимые документы претенденты должны были к 17 января. Не до праздников. «Приходилось сидеть ночами», — вспоминает Саркисян.

Менеджер компании «БиоХимМак» Татьяна Лукина рассказывает о других проколах в организации. «БиоХимМак» выиграла конкурс на поставки зарубежного лабораторного оборудования. По условиям конкурса доставку победитель брал на себя. Тут Лукина узнала, как работают госорганы: «Нам спустили телефоны получателей, и я не помню ни одного верного!» Пришлось осваивать репортерские навыки — самим искать контакты. Игра стоит свеч: в этом году «БиоХимМак» поставила Росздраву оборудования на 375,5 млн руб. Саркисян столкнулся с другими трудностями: оборудованию для рентгена, которое поставляет его фирма, нужны специальные кабинеты, а провинциальные поликлиники и больницы не всегда успевали подготовить их в срок.

Зато преодолевшие попали в обойму. В этом году круг поставщиков оборудования мало изменился, хотя заявки можно было подавать уже не в авральном режиме — с 29 января по 5 марта — и требования к оборудованию были известны заранее. Ничего удивительного, считает Лукина, просто появился опыт. Те, кто зарекомендовал себя в прошлом году, лучше были готовы к конкурсам в этом.

Впрочем, появились и новички. ООО «Группа “Президиум”», чья специализация — строительство медицинских центров и импорт сложного рентгенографического оборудования, в прошлом году не участвовало в конкурсе. Не видели объявления, признается Ольга Гаврило, менеджер, которая сейчас курирует работу по нацпроекту. Зато, увидев, в 2007 г. с ходу взяли «серебро» среди поставщиков — выиграли конкурс на 1 млрд руб.

А вот директор компании «Юнимед» Александр Шибанов предпочел не связываться с чиновниками. Когда стали известны условия конкурса, Шибанов понял, что просто физически не успевает подготовить документы. «Юнимед» — импортер, и ему пришлось бы срочно заручиться согласием производителя поставить на российский рынок сотни приборов. В этом году «Юнимед» тоже не участвовал в конкурсах. «В сельских больницах работают бабушки, а им привозят современное оборудование и даже не пытаются их обучить», — недоумевает Шибанов. Происходящее не вызывает у него восторга.

В Счетной палате скептицизм Шибанова разделяли, по крайней мере в прошлом году. В отчете аудитора Валерия Горегляда указывалось, что некоторые компании посылали заявки об участии в конкурсе раньше официального извещения, то есть знали обо всем заранее. В этой связи упоминается в отчете и «Медицинские технологии ЛТД», но Саркисян категорически отрицает, будто раньше других узнал о выгодном контракте. Зато другой вывод Горегляда оспорить невозможно: из 53 контрактов, заключенных по итогам конкурса, 14 Росздрав подписал с единственными претендентами. Закон о госзакупках такое запрещает, хотя и допускает исключения, когда проведение конкурса с одним участником согласовывается с ФАС. Чиновники антимонопольного ведомства не смогли пояснить , одобрили ли они сделки медицинских чиновников. Интересно, что в 11 случаях из 15 безальтернативным победителем оказывалась одна и та же компания — «Медстор», получившая, как указывается в отчете, заказов на 1,8 млрд руб., или 12,4% всех затрат на оборудование в 2006 г. В этом году успехи «Медстор» пока скромнее — 648,5 млн руб.

Депутат Госдумы Александр Хинштейн объяснял успехи компании тем, что ее контролирует жена бывшего министра здравоохранения Юлия Зурабова, — впрочем, он сказал, что документов, подтверждающих это, у него нет, а есть только «оперативные данные». В самой компании категорически отказались обсуждать свои успехи с репортером . Уклонился от общения и аудитор Горегляд — после прошлогоднего отчета он сменил участок работы и теперь занимается акцизами и таможенным регулированием. Новых проверок проекта «Здоровье» СП пока не проводила, но простое знакомство с конкурсной документацией этого года показывает, что некоторые конкурсы по-прежнему проводятся с нарушением закона. Например, 13 июля Росздрав подвел итоги открытого аукциона на поставку тест-систем для диагностического оборудования — на 15 лотов претендовали 6 участников, причем в 14 случаях выборы были безальтернативными. В протоколе аукциона указано, что извещение о проведении аукциона было опубликовано 4 июля, хотя закон требует извещать о готовящихся торгах за 20 дней.

ПОСПЕШНЫЙ ДИАГНОЗ

Что сказать о риелторе, который оценивает квартиру по фотографии? В марте ФАС предписала Росздраву пересмотреть результаты конкурса на поставки иммуноферментных анализаторов. Компания «Сапфир», заявка которой пришла к финишу второй, сочла себя несправедливо обиженной, ведь она предложила лучшую цену. «Наше предложение было почти в 2 раза ниже [чем у победителя]», — рассказывает заместитель гендиректора «Сапфира» Геннадий Мельников. За партию в 86 аппаратов отечественный производитель «Сапфир» просил 27 млн руб., а победитель, подразделение глобальной компании Bio-Rad Laboratories ООО «Био-Рад», — 43,6 млн руб. Решающим стал приговор экспертов: на фотографии с изображением анализатора они не нашли компьютера, который позволил бы врачам выйти в сеть и обмениваться данными. «Сапфир» пожаловался в ФАС, ведь компьютер в его аппарате был, просто встроенный и не слишком заметный на фотографии. Если бы эксперты потрудились внимательно прочитать заявку, в которой описывался комплект оборудования, они бы все поняли. Мельников не сомневается, что решение было предвзятым. Комиссия антимонопольного ведомства встала на сторону «Сапфира» — конкурс отменили и провели во второй раз. Победило… ООО «Био-Рад». На этот раз в его пользу сыграло уже не наличие компьютера, а его технические характеристики: процессор в импортной машине оказался помощнее. То, что Генпрокуратура возбудила уголовное дело по подозрению в неуплате фирмой «Био-Рад» налогов на 67 млн руб., не повлияло на решение конкурсной комиссии.

Для главы Российской ассоциации медицинской лабораторной диагностики Дмитрия Сапрыгина случай «Сапфира» — лишнее подтверждение его правоты: закупки оборудования были подготовлены из рук вон плохо. В конце декабря 2005 г. его в числе других экспертов вызвали в Росздрав и предложили написать технические требования к закупаемой аппаратуре. За один день. «Это совершенно нереально», — возмущается Сапрыгин. Тогда он справился с заданием за три дня. Опоздал — требования были уже отосланы претендентам. Подписать документ задним числом Сапрыгин отказался. Он до сих пор убежден, что речь идет не просто о неразберихе в только что запущенном нацпроекте — требования затачивались под продукцию конкретных компаний, хотя называть их он не берется, все равно не докажешь. Можно ведь объявить конкурс на покупку автомобиля с двигателем определенной мощности, а можно «уточнить» условия, чтобы на радиаторе обязательно было четыре кольца или лев на задних лапах. Mercedes не пройдет. Ничего не поделаешь — конкурс.

СМЕТА ГИППОКРАТА

Какие приборы приобретались для того, чтобы выявить болезни россиян

2 100 000 руб. Флюорограф малодозовый цифровой «ФЦ-01-Электрон» (Россия)
954 000 руб. Ультразвуковой аппарат «Карис Плюс» (Россия)
930 000 руб. Стационарный ультразвуковой диагностический аппарат, модель Sonoline G 40 (Корея, США)
101 000 руб. Шестиканальный электрокардиограф, модель МАС 1200ST (Германия)
223 000 руб. Фиброгастроскоп, модель GIF-E3 Olympus Corp. (Япония)
1 990 000 руб. Аппарат рентгеновский, модель «Мовиплан» (Россия)

НЕ УКРАДИ

Чему можно научиться у Мексики

Ни к чему нагнетать попусту — все воруют. Те, кому нужно в правительстве, знают, а остальным и знать ни к чему, поучал корреспондента чиновник, чья прямая обязанность — контролировать расходы на медоборудование.

Ничьи, то есть бюджетные, деньги контролировать труднее, чем частные. Трудно — не значит невозможно. В Мексике, которую сближают с Россией нефтяное богатство и традиции управляемой демократии,похоже, придумали способ потратить без воровства.

В 1997 г. президент Эрнесто Седильо утвердил Программу образования, здравоохранения и питания (получилась испаноязычная аббревиатура Progresa). Проект с годовым бюджетом $1 млрд представлял собой систему целевых субсидий, которые бедняки могли потратить на лечение, обучение детей или просто улучшение питания.

Распределяющая роль чиновников сводилась к минимуму: даже поселения, в которых сначала отрабатывался проект, подбирались методом случайной выборки. Эффективность проекта оценивали независимые от правительства эксперты — экономисты из университетов США. К 2002 г., когда новый президент Висенте Фокс решал, закрывать Progresa или нет, внешние эксперты подтвердили, что миллиарды потрачены не впустую: число девочек, посещающих среднюю школу, увеличилось на 14%, мальчиков — на 8%, а заболеваемость среди детей младше пяти лет снизилась на 12%.

Новая власть сохранила проект — правда, под новым названием Oportunidades, добавив к нему другие социальные программы, например создание народного банка для кредитования беднейших граждан. Ну а в начале 2006 г., когда Дмитрий Медведев только осваивался на посту первого вице-премьера, президент Фокс вывел все программы по борьбе с бедностью из-под контроля правительства, передав контроль над ними специальному Национальному координационному центру социальной защиты.