"Противостояние США и России — сугубо идеологическая проблема"

Слово «неокон» в русском языке уже давно имеет отрицательный оттенок – приход неоконсерваторов в Белый дом принес миру интервенцию в Ирак, а внешняя политика США стала носить ярко выраженный моралистский характер, что не замедлило сказаться на отношениях с Россией. О том, кто такие неоконы, в интервью «Росбалту» рассказал один из членов этого политического движения, научный сотрудник «мозгового центра» «American Enterprise Institute» Джошуа Муравчик.

- Любая политическая идеология рождается в определенных исторических условиях. Что дало рождение американскому неоконсерватизму?

- Толчок к появлению неоконсерватизма был дан в 60-е и 70-е годы, когда в ответ на события во Вьетнаме многие либералы решили отойти от убеждения, что коммунизм представляет собой наибольшую угрозу для США, что, в результате, должно было повлиять на выстраивание внешней политики. Нельзя сказать, чтобы они стали прокоммунистически настроенными, но их позиция сводилась к тому, что Америка была чрезмерно анти-коммунистической, что и привело к войне во Вьетнаме. По их мнению, было бы лучше, если бы США занимали более сдержанную позицию в отношении коммунизма, так это избавило бы страну от тех проблем, которые принесла с собой война во Вьетнаме.

Однако не все либералы были с ними согласны. Так, небольшая группа продолжала считать, что коммунизм является главной угрозой и наибольшим злом, а, значит, США не должны были сдавать своих позиций во Вьетнаме, где мы в первую очередь противостояли коммунистам. Эта небольшая группа либералов и получила название «неоконсерваторы».

- Что является основой неоконсервативной идеологии?

- Неоконсервативная идеология состоит из нескольких основных элементов. Во-первых, это морализм. Неоконы верят, что политика, как внутренняя, так и внешняя, это не только вопрос интересов, но и ценностей, которые надо защищать и продвигать. Неоконы отрицательно относились к коммунизму, они отрицательно относились к Саддаму Хуссейну и Слободану Милошевичу, и так же они будут относиться к любой другой диктатуре и любому другому диктатору. Для неоконов Америка – это сила добра, которая должна продвигать свободу и ассоциируемые с ней ценности.

Во-вторых, это интернационализм, что означает на практике, что благосостояние США зависит от того, что происходит в мире, в том числе в самых удаленных его уголках. Соответственно, негативные события за национальными границами лучше контролировать, поскольку они имеют особенность распространяться.

В-третьих, неоконы придерживаются силовых решений, так как считают, что использование силы часто оправданно и необходимо в международных отношениях. Соответственно, у США должны быть возможности для того, чтобы использовать силу, США должны обладать военной мощью. Если большинство либералов считают, что в этом вопросе инициатива должна принадлежать ООН, и что сила должна применяться после дипломатических усилий и оказания помощи, то мы пусть и не возражаем против помощи и дипломатии, но очень скептически относимся к ООН. Мы считаем, что США должны быть сильными в военном отношении и что США должны использовать свою военную силу в различных ситуациях.

В-четвертых, неоконы искренне верят в демократию и стараются способствовать ее распространению по всему миру.

- В чем основное отличие между консерваторами и неоконсерваторами?

- Из тех четырех принципов, которые я вам перечислил, консерваторы поддерживают только один. Они разделяют с нами убеждение в том, что США должны иметь сильную армию и должны быть готовы ее использовать. И они так же, как и мы, не верят в ООН. Но вот что касается остальных принципов, то здесь у консерваторов другое мнение. Их не волнует момент ценностей, они считают самым главной движущей силой политики интересы. Они не являются интернационалистами, а даже наоборот, придерживаются изоляционизма и стараются защищать американские интересы, не ввязываясь во внутренние дела других стран. И в отношении распространения демократии консерваторы занимают скептическую позицию.

- Сегодня критика в адрес неоконсерваторов раздается повсюду, находите ли вы ее обоснованной?

- Большинство критики, действительно, является обоснованной. Наша философия оказала огромное влияние на американскую внешнюю политику, в которой за последние годы были как удачи, так и поражения. Критикуют нас, в основном, за войну с терроризмом и интервенцию в Ирак. Однако здесь не все так просто.

Я считаю, что неоконсерваторы не совершили никаких стратегических ошибок. Ошибки были совершены США, а не неоконсерваторами, несмотря на то, что мы были вдохновителями большинства политических решений. Так, например, не все было сделано правильно в Ираке, нужно было изначально послать туда больше войск, по-другому организовывать работу администрации, иначе решать вопрос с иракской армией и другими структурами безопасности, но эти ошибки не имеют отношения к нам и нашей идеологии.

- Тем не менее, все чаще и чаще раздаются голоса о том, что дни неоконсерватизма сочтены. Что вы думаете по этому поводу?

- Да, некоторые даже заявляют, что неоконсерватизм умер. Я категорически с этим не согласен. Да, наше положение пошатнулось из-за тех проблем, с которыми столкнулись США в Ираке. И даже если мы не несем за это ответственности, как я уже говорил, мы сильнее других выступали за военное вторжение в Ирак и сейчас эта война идет далеко не так, как нам этого бы хотелось.

Но, в конце концов, эти проблемы уже существуют и завтра не исчезнут, а кроме нас никто с ними справиться не может. Есть ситуация в Ираке, есть война с терроризмом. У нас есть понимание того, как надо вести войну с терроризмом и, в частности, с джихадизмом, у нас есть понимание того, что нужно менять Ближний Восток через распространение демократии. Может быть мы не правы, но никаких других альтернативных решений предложено не было. Так что на сегодняшний момент у США есть только один план – и это наш план. И эта ситуация не меняется уже пять лет.

Единственной альтернативой было предложение группы французов, которые, видимо, являются либо антисемитами, либо просто не переносят Израиль, которые заявили, что если США перестанет поддерживать Израиль, все проблемы решатся. На мой взгляд это совершенно глупая идея, но, тем не менее, это хоть какая-то идея, и, в принципе, понятно, что они имеют ввиду. Но на этом, в общем-то и все. Поэтому, я считаю, что неоконсерватизм будет продолжать идеологически доминировать в США до тех пор, пока не появится существенной альтернативы.

- Вы упомянули поддержку, которую США оказывают Израилю. Какие отношения существуют между неоконами и еврейским лобби?

- У нас не очень тесные связи с основным органом еврейского лобби – «AIPAC». Поэтому я даже не знаю, можно ли назвать это отношениями. Однако все неоконсерваторы настроены про-израильски и для этого у нас есть объективные причины. Израиль – это демократия, Израиль борется за свое выживание и существует во враждебной среде.

- Считаете ли вы, что резко отрицательное отношение к коммунизму, на основе которого неоконсерватизм был создан, является отчасти причиной того охлаждения, которое мы наблюдаем между США и Россией сейчас?

- Не в последнюю очередь. Однако неоконсерваторы были в первом ряду среди тех, кто надеялся, что с исчезновением СССР в американо-российских отношениях начнется новая глава. Такие же надежды возлагались и на отношения с другими бывшими коммунистическими странами. Ключевым моментом для неоконов была и есть идеология, и хотя многие в США говорили, что противостояние между Россией и США является чем-то неизбежным из-за географической протяженности обеих стран, которая определяет национальные интересы, мы всегда настаивали на том, что противостояние во время «холодной войны» было сугубо идеологическим.

Беседовала Юлия Нетесова