Война как средство конструирования нации

В Кабардино-Балкарии 21 мая был нерабочим днем - в Нальчике отмечали 144-ю годовщину окончания Кавказской войны и День памяти павших за свободу Черкесии в Русско-Чеченской войне 1763 – 1864 годов.

Отмечание данного скорбного юбилея началось накануне, 20 мая. Тогда в 20 часов 30 минут под звуки «древнего черкесского рога» несколько сотен присутствующих у памятника жертвам кавказской войны «Псе Жыг», «поднеся полусогнутую правую ладонь (IэштIым ныкъуэ) к виску, почтили память предков. После чего состоялось символическое зажжение 101 огня по числу лет войны».

На следующий день, 21 мая, прошел Марш памяти. Участники марша несли флаги «исторической Черкесии, абазинские и абхазские флаги». Скорбно звучал «древний рог», «оповещая жителей города о скорбной дате в истории черкесского народа». Был выставлен Почетный караул: «Вокруг памятника встали двенадцать человек с черкесскими флагами. Обрядовый рог подал сигнал о начале минуты молчания. Живые цветы к подножию памятника возложили президент КБР, члены парламента и правительства республики, трудовые коллективы, общественные организации, в том числе казачество и национальные центры республики». Организатором траурных мероприятий выступила общественная организация «Черкесский конгресс».

День Памяти, 21 мая, в КБР был объявлен нерабочим днем. К гражданам Кабардино-Балкарии обратился президент КБР Арсен Каноков. В его заявлении, в частности, говорилось: «Склоняя головы перед памятью жертв Кавказской войны, мы отдаем должное тем, кто вопреки всем невзгодам и тяжким испытаниям сохранил историческую родину, гордимся тем, что адыгский народ не исчез, а, напротив, еще более окреп, приумножил свой духовный и созидательный потенциал». Не забыта была в выступлении президента Канокова и тема дружбы с Россией: «Оглядываясь назад, мы должны помнить и о том, что Кавказская война — это единственная черная страница в многовековой истории взаимоотношений Кабардино-Балкарии и России. Не так давно мы торжественно отметили 450-летие добровольного вхождения Кабардино-Балкарии в состав Российского государства. Празднование этой знаменательной даты придало новый импульс консолидации нашего общества, укреплению единства народа Кабардино-Балкарии, ярко и убедительно продемонстрировало его верность однажды данной клятве «Навеки с Россией».

Тема Кавказской войны не может быть охвачена в одной статье, но все же стоит сказать о некоторых фактах. Как отмечал виднейший специалист по истории Кавказской войны осетинский историк профессор Марк Блиев, в конце 18-го века в связи с началом выращивания кукурузы в горах резко выросло население горских районов, что вызвало возникновение своеобразной «набеговой экономики». Набеги с целью грабежа соседних народов становятся неотъемлемой чертой жизненного уклада горского общества. С падением Крымского ханства усиливается роль Западного Кавказа как главного поставщика рабов на невольничьи рынки Турции. Постоянные набеги горцев на русские поселения, как бы ни пытались их приукрасить некоторые «историки», имели явно меркантильно-грабительский характер и мало походили «на борьбу за свободу». Попытки прекратить постоянную, как выражались этнографы 19-го века, «охоту на рабов» путем уговоров, дипломатических договоров, кордонных линий ни к чему не приводил. Нормальная жизнь на границе с закубанскими черкесами была невозможной. У кубанских казаков существовал даже особый жанр песен-плачей по похищенным и уведенным в рабство близким. Надо отметить, что набегам подвергались не только русские села и станицы: с целью захвата рабов и грабежа горцы постоянно нападали и друг на друга.Так, турецкие историки сообщают о сотнях тысяч черкесских девушек (они ценились гораздо дороже прочих), проданных на турецких базарах только в 19-м веке. Их туда поставляли не русские.

Начало активных военных действий на Северном Кавказе началось только с приходом Ермолова (почему нынешние адыго-черкесские «историки» отсчитывают эту дату с 1763 года, автору статьи непонятно) и было вызвано желанием покончить с грабежем и работорговлей. Война была жестокой и кровавой и закончилась в 1864 году взятием аула Каабда. После окончания войны русская администрация потребовала от горцев выселиться на равнину, землей наделяли при этом очень щедро. Не желавшие селиться на равнине могли ухеть в Турцию. Уезжавшие в Турцию могли продать имущество или брать его с собой, они сохраняли свое оружие, одежду и т.п. Большинство адыго-черкесов предпочло выехать в Турцию.

Право на выезд получили и другие народы Кавказа, из Кабарды, к примеру, выехало несколько сотен человек. В Турции, из-за неготовности принять выехавших, началась массовая их гибель, что и явилось главной трагедией для горцев Западного Кавказа. Часть их вернулась в Россию. Те же, кто остался на Кубани, благодаря большему количеству земель и помощи российской администрации (это доказанный факт), жили для того времени весьма зажиточно, и, применительно к адыго-черкесам Западного Кавказа, кавказская война из массового сознания исчезла (в отличии от Чечни и Дагестана) практически сразу после ее окончания. Адыго-черкесские народы и в царское, и в советское время демонстрировали высочайший уровень лояльности и московским властям. Во время Гражданской войны, которую можно считать «лакмусовой бумажкой» межнациональных отношений, в Кабарде не было ни одного столкновения кабардинцев с казаками или русскими крестьянами (примерно так же было и на Кубани, в местах проживания воевавших с Россией черкесов и адыгейцев). А во время Великой Отечественной войны 115-я кавалерийская дивизия, сформированная из кабардинских добровольцев, в полном составе дралась с фашистами, в отличии от чеченской 114-й, три четверти «добровольцев» из которой после получения оружия дезертировали и ушли в горы для ведения партизанской войны против Красной Армии. Но сейчас о положительных фактах российско-адыго-черкесских отношений вспоминают редко, мало того, акцентирование внимания на этих моментах российско-кавказских отношений объявляется «духовным холопством» и «рецидивами имперского влияния».

Зато нет недостатка в бесконечном муссировании темы «борьбы горцев за свободу и независимость» и «нечеловеческих зверств» со стороны «геноцидоносной России». Фактически на Северном Кавказе из исторической науки исчезла дискуссионность, научная полемика заменена на бесконечное повторение определенного набора штампов и недоказуемых утверждений, примитивность и схематичность которых подкрепляеся псевдотрагическим пафосом и антироссийскими проклятиями. И уже на уровне официальных властей, уже как непреложная истина звучат цифры о «уничтожении русскими извергами каждого второго адыга», об «истреблении 14 адыгских наций», «насильственной депортации» адыгов в Турцию (переселение было добровольным). Как краеугольный, непреложный факт постоянно провозглашается тезис о никогда в действительности не существовавших «едином черкесском народе» и «единой Черкесии».

В этом плане весьма примечательно рассмотреть конкретную роль и место Кабарды в истории Кавказской войны. Как сказал 21 мая Арсен Каноков, «Кавказская война — это единственная черная страница в многовековой истории взаимоотношений Кабардино-Балкарии и России». Но что же в реальности представляла собой эта «черная страница»?

Со времен Ивана Грозного Кабарда рассматривалась как самостоятельная, но вассальная (кроме небольшого периода нейтральности в 18-м веке) России территория. Кабарда имела собственный флаг и герб. Территория Большой и Малой Кабарды управлялась несколькими, часто враждовавшими между собой княжескими фамилиями. Эта вражда часто приводила к тому, что против России выступал кто-либо из князей, если его враг был настроен пророссийски. Но единым фронтом против России Кабарда практически никогда не выступала. Однако даже частного характера вооруженные конфликты русских с кабардинцами в 18-м — начале 19 века были достаточно редки, а начиная с середины 20-х годов 19 века, когда на восточном и западном Кавказе собственно и разгорается Кавказская война, их не было вообще. Во всей активной фазе Кавказской войны Кабарда сохраняла дружественный России нейтралитет, а на стороне России воевали два батальона кабардинских добровольцев. Если этих добровольцев по терминологии нынешних адыго-черкесских «этнопатриотов» (самоназвание) можно зачислить в «предателей общечеркесского дела, не выражающих стремления и чаяния народа», то нельзя игнорировать следующий факт. Когда имам Шамиль попытался прорваться на Западный Кавказ и соединиться там собственно с черкесскими «борцами за свободу», то, встретив явно враждебный к себе настрой кабардинцев, готовых с оружием встретить войска Шамиля, отказался от своих планов. Вот такой в реальности была «черная страница» в истории кабардино-российских отношений.

Современные попытки создания «единочеркесского» духовного, а, возможно, в перспективе и политического пространства явяются откровенно лживыми и искусственными. Прапрадеды нынешних кабардинцев ощущали себя подданными России, а черкесов и закубанских адыгов считали если не врагами, то уж никак не братьями, и никакой трагедийности ни во время, ни после Кавказской войны не испытывали. И все нынешнее нагнетание страстей в связи с «трагическим юбилеем», по крайней мере в КБР, основывается на откровенно лживой исторической подоснове. И весьма примечательно, что на траурных мероприятиях 20 - 21 мая развевались черкесские и абхазские знамена, а не исторические знамена Кабарды или современные Кабардино-Балкарии.

Попытки забыть историю, замолчать ее всегда беспочвенны. Информация о каких-либо событиях, фактах или исторических явлениях всегда будет существовать. Но в каком виде эта информация будет представлена: в виде правды, полуправды или откровенной лжи, далеко не всегда можно предсказать. В настоящее время видны неприкрытые попытки в ряде стран переписать историю и на подобной основе выработать новую государственную идеологию и «национальное самосознание» и «создать нацию». На Украине «создание нации» ведется на основе «голодомора», в Польше – Катынского расстрела, в странах Балтии – «оккупации и геноцида». «Создание нации» подразумевает формирования у населения «комплекса жертвы», следствием которого являются формирование бесконечного списка претензий и требование бесконечных компенсаций.

Все вышеперечисленное в полной мере мы видим и на примере современного Северного Кавказа, в частности КБР. Тема «геноцида черкесского народа в результате Кавказской войны», которую активно в течение последних лет раздувают в адыго-черкесских республиках, зеркально, до мельчайших деталей повторяет украинскую тему «геноцида украинского народа через создание «голодомора». Что навевает мысли о едином сценарии и одном режиссере.

Пусть никого не смущают отсылки к празднованию «450-летия добровольного вхождения» и лозунги «навеки с Россией». Возможно, такие акты, как отмечание «Дня памяти», по мнению некоторых, должны способствовать снижению межнационального напряжения и снижению террористической опасности…

Дмитрий Сыромятников