Ставка больше, чем жизнь

Эстонский парламент вроде бы убедил себя в том, что предложение президента вернуться к рассмотрению проблемы пограничных договоров с Россией (читай – отменить злополучную преамбулу к закону о ратификации сухопутного и морского пограничных договоров) если и заслуживает внимания, то исключительно прессы. А он, парламент, после каникул его рассматривать не будет.

Лидер IRL Март Лаар нашел весьма странное оправдание такой позиции: мол, президент вряд ли обратится с этим предложением в парламент… письменно. При этом у президента в Эстонии нет права законодательной инициативы, так что письменно он обратился к нему или устно – никакой роли не играет. То есть Лаар по ходу выдумал условие, которое президент теперь будет думать – выполнять, или не выполнять.

Как поведет себя парламент на «очной ставке» в сентябре, предугадать сложно. Вполне возможно, он сделает вид, будто предложения президента вообще не было. Президент же, очевидно, сдаваться не собирается: в конце июля он направил в адрес губернатора Ханты-Мансийского автономного округа Александра Филиппенко благодарственное письмо - в качестве своеобразного напоминания о том, что он был в Ханты-Мансийске, а также о том, что он сказал по приезде. Раньше подобные письма если и были, то не становились достоянием гласности.

На сегодняшний день по отношению к «указательному» предложению президента эстонские политики разделились на три фракции: коалиция и оппозиция – само собой, но свои доводы привели и «европейцы» - депутат Европарламента Тоомас Сави и еврокомиссар Сийм Каллас. Оба – за отмену преамбулы.

Нельзя сказать, что высказанное со всеми приличествующими реверансами предложение президента отменить преамбулу находится в Эстонии в центре общественной дискуссии. Более того, если даже специалисты путают преамбулу к закону о ратификации с преамбулой к договору и количество самих договоров (а их, повторюсь, два), то вообще, казалось бы, и говорить не о чем. Однако речь идет не больше и не меньше, как о судьбе нынешнего формата эстонской государственности, построенного на «оккупации» и «правовой преемственности». И все "заинтересованные лица" в Эстонии это понимают.

Вот как, напомним, оценили «постыдное» предложение президента националисты: «С отменой преамбулы к пограничному договору и с заключением нового пораженческого пограничного договора Эстония отступит от Тартуского мира и правовой преемственности, что позволит России относиться к Эстонии как к новообразованному государству, которое Россия вовсе и не оккупировала, требовать предоставления гражданства Эстонии и избирательного права т.н. лицам без гражданства, а также установления двуязычия».

Поэтому говорить, как Каллас, о том, что Медведев на встрече с Ильвесом «сознательно не поднимал тему русского меньшинства», не приходится. Другое дело, что парламент, вдруг подчинившись ошибочному мнению оппозиции, может отменить преамбулу, представив это «техническим вопросом» без далеко идущих последствий. Вопрос внутренней политики, так сказать.

На этом фоне совершенно естественным, а потому совершенно радикальным, выглядит предложение заместителя фракции IRL, бывшего председателя конституционной комиссии парламента Урмаса Рейнсалу. (Показательно, что предложение опубликовано в партийной газете. То, что в первом номере партийной газеты на русском языке – очевидная, думаю, случайность.) «Считаю, что парламент и правительство могли бы взвесить предложение доктора Мяльксоо, а именно: если у двух государств различное понимание международного права, Эстония могла бы в качестве акта доброй воли предложить России вынести вопрос на обсуждение международного суда ООН. Это цивилизованный подход в решении правовых споров, правда, суд может решать вопрос лишь в том случае, если обе стороны дадут на то свое согласие», - заявляет Рейнслау.

Подобное же предложение я делал пять лет тому назад, но, так как никакого авторского права на предложение решить вопрос в суде не существует, пусть это будет «предложение Мяльксоо». Теперь осталось только переждать свист с российской стороны и реплики типа «Да заколебали эти (полторы страницы эпитетов) со своими судами!». Потом еще подождать. А затем продолжить.

Предложение Мяльксоо интересно тем, что это вариант «внешнего» решения. Такой прием часто используется, когда инициатора «внутриполитического» решения ждет немедленная политическая смерть. Таким образом, например, с помощью Европейского суда по правам человека из греческого уголовного кодекса исчезла статья о наказании за гомосексуализм. Можно представить, что стало бы с политиком в православной Греции, предложи он парламенту отменить ее «просто так». Совсем другое дело – «внешнее» решение. Счастливы все.

Рейнсалу признает, что «с пограничным договором связан правовой статус Эстонской Республики, и это – не технический вопрос». Целиком с ним согласен. Что представляет собой предложение Рейнсалу для России? Возможность окончательно решить в свою пользу вопрос соотечественников – раз, возможность иметь нормальные пограничные договоры – два, возможность «закрыть» правовой нигилизм 90-х - три. Что оно представляет собой для русских из Эстонии? Единственную реальную возможность добиться формального равноправия. Что это означает для Эстонии? С учетом предыдущего, воистину, «ставка больше, чем жизнь». И слова Рейнсалу про «акт доброй воли» уже не вызывают усмешки.

Перед тем, как оценить перспективы России в Гаагском суде, рассмотрим сначала, чем вообще этот суд занимается. Согласно ч. 2 ст. 36 статуса, «государства - участники настоящего Статута могут в любое время заявить, что они признают без особого о том соглашения, ipso facto, в отношении любого иного государства, принявшего такое же обязательство, юрисдикцию Суда обязательной по всем правовым спорам, касающимся:

a) толкования договора;

b) любого вопроса международного права;

c) наличия факта, который, если он будет установлен, представит собой нарушение международного обязательства;

d) характера и размеров возмещения, причитающегося за нарушение международного обязательства».

Россия, насколько известно, декларации о признании не делала (на это указывает и Рейнсалу, говоря, что для проведения суда нужно согласие обеих сторон). Проблематика спора, очевидно, определяется компетенцией суда. Поэтому понятно, что процесс может развиваться не выдвижением исков и встречных исков, а путем соглашения о предметах спора. И уже споры по поводу соглашения о предметах спора могут быть весьма и весьма увлекательными.

Например, Россия сходу занимает бронебойную позицию в части объявления нарушением принципов международного права наличие в конституции Эстонии статьи 122, согласно которой сухопутная граница Эстонии определяется Тартуским мирным договором. Представьте, что два соседних государства на конституционном уровне объявляют спорную деревню Синепупово своей территорией. Это делает бессмысленным заключение любого пограничного договора (в части данной деревни), так как обе конституции одновременно декларируют, что по юридической силе они выше международных договоров.

Далее, безусловно, «оккупация» и «правовая преемственность» (не «правопреемственность»!). Вот что по этому поводу писала зам. председателя комитета Госдумы РФ по международным делам Наталья Нарочницкая: «Если бы в основу действенного курса Российской Федерации в отношении Прибалтики было положено и четко донесено до всех понимание, что Россия будет иметь дело не с довоенными государствами, а с частями Советского Союза, то есть с бывшими Латвийской, Эстонской и Литовской Советскими Социалистическими республиками, пожелавшими стать независимыми государствами, многое было бы по-другому». Предложение Мяльксоо дает реальную возможность вернуться к этому вопросу.

Пока в Эстонии на предложение Мяльксоо отреагировал только эстонский посол в России Симму Тийк. Развернув метафору Рейнсалу о том, что Тартуский мир – «свидетельство о рождении» Эстонской Республики, Тийк сказал: «Мне никогда не приходило в голову сомневаться в словах моих родителей о том, что я их ребенок, и идти в суд подтверждать свое свидетельство о рождении». С точки зрения юриста, Тийк, конечно, лукавит: Тартуский мир по отношению к нынешнему формату Эстонской Республики – в лучшем случае, свидетельство об опекунстве.

Напоследок – еще одна цитата из Нарочницкой: «Очевидно, что уход Прибалтики следовало оформлять как выход из состава СССР республик Советского Союза, что имело бы совершенно иные юридические условия. Однако западная стратегия, проведенная собственными же российскими политиками в годы всеобщего нигилизма и безвременья, как раз была нацелена именно против потенциально «иных» условий. Они бы не позволили вышвырнуть безоговорочно русскую армию и втянуть в западный стратегический ареал обретения Петра Великого, которые не давали старушке Европе покоя в течение двух веков. Теперь Латвию патрулируют натовские самолеты, этнократический режим лишает русских гражданских и политических прав, права изучать собственную культуру и язык на том основании, что Латвия была под оккупационным режимом. Без отпора обоснованию этнократии этим тезисом вряд ли можно добиться успеха».

Сергей Середенко