Хватит истерить

СМИ убеждают, что мир стоит на пороге глобальных перемен. С этим никто не спорит. Одно уточнение – мы живем в такой ситуации последние двести лет.

Мы живем в эпоху информационной истерии. Я не луддит и не склонен призывать кого бы то ни было возвращаться в лоно «матушки-природы», отказываясь от цивилизационных благ. Но есть объективная реальность: архитектура информационного пространства выстроена так, что при регулярном погружении в него складывается абсолютное ощущение приближающегося «конца времен». Даже в застольном трепе рано или поздно ключевой темой становится кризис – в той или иной вариации. Разговоры о приближении второй волны экономических неурядиц все чаще заканчиваются параноидальным прогнозом конца света.

Я не ханжа и отдаю себе отчет в том, что катастрофы и «чернуха» - это неотъемлемая часть информационной картинки. Которая, к тому же – судя по телевизионным рейтингам – хорошо продается. И уж тем более я понимаю, что призывы не тиражировать темы бытового насилия или природных катастроф воспринимаются как первые ростки цензуры. Но объективная реальность такова, что новые технологии за последние несколько десятилетий облегчили доступ любой информации к конечному потребителю. А сам потребитель при этом практически не адаптировался к новой информационной реальности.

Не берусь утверждать – какой могла бы стать эта самая адаптация. Может быть, мы все должны немного «очерстветь». Или же научиться критическому восприятию поступающей к нам информации. Но факт остается фактом – в 21 веке катастроф и войн не стало больше – по сравнению с тем же двадцатым веком. Больше стало «прямого эфира». И именно этому обстоятельству мы обязаны нашими коллективными фобиями.

Не стало больше войн, не выросли показатели несправедливости, не скакнула вверх шкала человеческой жестокости. Просто ту самую замочную скважину, из которой к нам просачивалась информация о несправедливости мира, технологическая революция внезапно превратила в открытую настежь дверь. И мы ошеломленно стоим на пороге, обдуваемые информационным ветром, в котором чернуха стала нормой.

Когда я слышу разговоры о неизбежности новой глобальной войны, то вспоминаю рассказы моей бабушки. Она несколько десятилетий жила на Дальнем Востоке – и все это время у нее в доме хранился «тревожно-эвакуационный» чемодан - на случай военного конфликта с Китаем. И неотъемлемым спутником суматохи ежедневного быта всегда была мысль о ядерной войне. Вот в ее жизни была угроза тотальной войны – и вовсе не эмпирическая, надо сказать! Так что давайте будем честными – вряд ли большинство моих сверстников сегодня допускают мысль о реальности внезапного атомного апокалипсиса. Кто-то скажет – «изменилась ситуация». Я не стану спорить – я именно к этому и веду.

Мир никогда не был стабилен. Никогда лев не гулял с ягненком по одной поляне, а сильные никогда не отказывали себе в удовольствии унизить слабых. Кто сегодня помнит о разрушительных природных катастрофах двадцатого века? Кто знает, число жертв великого множества локальных и никому не известных конфликтов первой половины прошлого столетия? Кто возьмется составить рейтинг «жестоких десятилетий»?

Есть какой-то горделивый снобизм во всех заявлениях о том, что мы сегодня стоим на рубеже глобальных потрясений. А разве за последние два столетия в истории той же Российской империи были периоды, которые не заслуживали аналогичных характеристик? Наполеоновские войны начала 19-го века перелицовывали политическую карту Европы. Восстание декабристов сломало привычные взаимоотношения внутри дворянской элиты. Восточная (Крымская) война, по сути, была мировой войной – по географии боевых действий. Отмена крепостного права перевернула с ног на голову весь гражданский быт России. Период бомбистов, ознаменовал наступление эпохи политического террора. Боевые действия на Балканах, русско-японская война, революция 1905 года. Период реакции, Первая мировая, две революции. Гражданская война, голод, репрессии. Вторая мировая, железный занавес, Карибский кризис… И это - весьма приблизительный и наскоро составленный список. И где тут нет тех самых глобальных потрясений, право на которые современные эксперты так стремятся монополизировать?

«Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые! Его призвали всеблагие как собеседника на пир», - Тютчев был прав: мы не китайцы, чтобы проклинать друг друга пожеланием жить в эпоху перемен. Порой кажется, будто тем, кто называет себя интеллигентами и интеллектуалами льстит сама мысль о том, что они живут в эпоху глобального слома. Наверное, ощущение «последних времен» прибавляет самоценности их собственному существованию. Чем еще объяснить «соцсоревнование» апокалиптических прогнозов из их уст?

Все аргументы понятны – мир и впрямь меняется, грядет шестой технологический уклад, глобальный кризис грозит перекроить весь привычный миропорядок. Но в условиях перманентных трансформаций наша цивилизация живет как минимум последние два столетия. А попытка окрестить настоящее «последними временами» все больше похожа на желание медиаменеджеров всучить потребителю старый товар в новой обертке.

Недельный отказ от новостей сузит границы вашей личной ойкумены до ближайшего окружения, и избавит вас от назойливого общества пророчествующих «пикейных жилетов». Вполне возможно, в этой тишине вы с удивлением поймете, из чего на самом деле состоит ваша жизнь. Не исключено, что вам даже понравится новое качество окружающей вас реальности. Если вы, конечно, не стали информационным наркоманом – как я.

Павел Казарин