Единый день раздражения

Несмотря на все усилия властей сохранить видимость успешно проведенных выборов, результаты завершившейся в воскресенье региональной избирательной кампании свидетельствуют о предельной усталости электората. Если бы избиратели получили возможность увидеть в бюллетенях хоть какую-то реальную альтернативу «Единой России» и ее кандидатам, то оппозиция могла бы праздновать победу в десятках регионов.

Российские выборы сразу в нескольких субъектах федерации перестали быть имитационными. Больше всего обсуждают, разумеется, Иркутскую область – единственную, где в минувшее воскресенье на губернаторских выборах кандидату, поддержанному Кремлем, не удалось победить в первом туре. Там 27 сентября придется голосовать еще раз – во второй тур вышли и.о. губернатора Сергей Ерощенко и кандидат от КПРФ Сергей Левченко. В первом туре они набрали 49,56% и 36,66% голосов соответственно.

Еще в двух регионах победа действующих губернаторов была настолько неубедительной, что политологи даже сомневаются в легитимности их избрания: глава республики Марий Эл Леонид Маркелов набрал 50,76% голосов, а губернатору Амурской области Александру Козлову победу принесли 50,64% голосов.

Во многих областях на выборах законодательных собраний (которые проходили в 11 регионах) коммунисты, а кое-где даже ЛДПР, заняли вторые места, лишь слегка отстав от «Единой России». Если бы выборы не проходили преимущественно по смешанной избирательной системе (часть депутатов выбирают по спискам, а часть — по одномандатным округам), единороссы вообще повсеместно бы потеряли большинство в законодательной власти на региональном уровне. Именно за счет одномандатников партия власти на этот раз и добрала мандаты на местах. Так же она, наверняка, вынуждена будет поступить и в 2016 году на выборах в Госдуму, поскольку все понимают, что голосование 13 сентября 2015 года было генеральной репетицией перед большой федеральной кампанией.

И для власти эта репетиция оказалась крайне неудачной, несмотря на то, что она применила весь арсенал доступных ей мер. Во-первых, с выборов было снято большинство представителей так называемой «несистемной» оппозиции. Той же Демократической коалиции, основной которой стала партия ПАРНАС, оставили только Костромскую область, где у нее были минимальные шансы. И бессмысленно спорить, насколько неудачной была стратегия несистемной демократической оппозиции на этих выборах в целом, если им не дали поучаствовать в выборах ни в Калужской области, ни в Новосибирске. Кстати, в результате в том же Новосибирске коммунисты, который поддерживал мэр Локоть, уступили «Единой России» лишь символические 0,6%.

Появились на этот раз и очень интересные примеры участия в выборах малоизвестных партий, чьи отделения на местах «откупили» представители местных элит, которым не нашлось места в списках «Единой России», или которые не захотели, чтобы их ассоциировали с этой партией.

Например, в Ужурском районе Красноярского края, который по своим размерам почти равен двум государствам Люксембург, «Партия возрождения села» обогнала единороссов по партийным спискам примерно на 10% голосов. Обиженные властью аграрии сумели также набрать там половину мест и по одномандатным округам и теперь получают большинство в райсовете. При этом только одномандатные округа спасли единороссов от потери большинства в городской думе краевого центра — Красноярска.

В чем же причина того, что Россия вдруг электорально возвращается сразу в 2004-2005 годы, когда были еще возможны победы так называемой «системной» оппозиции и вторые туры на губернаторских выборах?

Главная причина — усталость не только от «Единой России», но и от всей действующей власти в целом. Явка местами, например, в Архангельской области на губернаторских выборах, упала до 15-20%. Особенно это проявлялось там, где не было такого тотального и весьма жесткого контроля как в Кемеровской области, где бессменный руководитель Аман Тулеев «организовал» явку в 87% и получил около 97% голосов избирателей.

Но по большей части люди «голосовали ногами», отказываясь участвовать в «выборах без выбора». Хотя были и те, кто дошел до избирательных участков с желанием высказаться против «Единой России» и ее кандидатов, но отсутствие выбора приводило к тому, что они отдавали свои голоса за так называемую «системную» или «парламентскую» оппозицию. Чтобы затем, разумеется, вновь в ней разочароваться, поскольку эта оппозиция всего лишь часть нынешней четырехголовой партии власти.

Однако по такой схеме с населением можно взаимодействовать только до тех пор, пока оно не увидит, что возможны и другие варианты. Так уже было в конце 1980-х годов, когда в короткий срок рухнула казавшаяся ранее незыблемой политическая монополия КПСС. Похожим образом дело обстояло и на выборах мэра Москвы в 2013 году, где протестные настроения населения аккумулировал Алексей Навальный, занявший в итоге второе место с 27,24% голосов.

В Костроме на этот раз у «несистемной оппозиции» не получилось повторить его успех. Но это не значит, что она не сможет преодолеть эту проблему, изменив стратегию на более адекватную и привлекая новые лица. Или, как вариант, появится какая-то новая, доныне неизвестная политическая сила, которую россияне посчитают приемлемой для себя альтернативой. И тогда действующей власти могут, как минимум, не позволить помешать регистрации оппозиционеров на выборах.

Иван Преображенский