Сколько стоят разговоры о мигрантах

Столичное правительство утвердило план мероприятий по реализации госполитики в сфере межэтнических отношений. Он, в частности, предусматривает создание «дискуссионных площадок», мониторинг СМИ, просветительскую работу в Интернете, билборды против ксенофобии, разъяснительные беседы с мигрантами и многое другое. В общей сложности план обойдется бюджету в 110,6 млн рублей. «Росбалт» поинтересовался у экспертов, эффективно ли нововведение.

Как рассказал в интервью агентству замглавы департамента межрегионального сотрудничества, национальной политики и связей с религиозными организациями Владилен Боков, «план представляет собой сгруппированные по тематике мероприятия в наиболее актуальных направлениях: образование, культура, молодежная среда, миграция, взаимодействие с институтами гражданского общества, средствами массовой информации».

«Ксенофобия - не столько свойство московского общества, сколько характеристика информационной среды», - подчеркнул Боков. В связи с этим-то, по его словам, и «планируется создание телевизионных программ, документальных фильмов, раскрывающих тему проявлений этничности в мегаполисе. Кроме того, предлагается более активно задействовать ресурс социальной рекламы и городского оформления, в том числе во время проведения массовых спортивных и культурных акций».

К числу важных аспектов миграционной повестки собеседник агентства относит «создание дискуссионных площадок», где, как он говорит, «будут обсуждаться реальные проблемы сферы». «Будут, - продолжает он, - активно привлекаться институты гражданского общества, в том числе национальные и религиозные организации, в реализации проектов, направленных на культурно-просветительскую деятельность» и, между прочим, «профилактику пороков общества».

Чтобы пороки высветить, «предусмотрен мониторинг, на основании данных которого усилия возможно будет сосредоточить на точечной работе на местах», - добавил Боков, пояснив, что поскольку «каждый наш административный округ сопоставим с городом-миллионником», «настроения там могут разниться в зависимости от этнического состава, от числа трудовых мигрантов, от социального благополучия, от скученности жилья, от наличия или отсутствия рекреационных или промышленных зон, рынков». И соответственно, «мероприятия, предусмотренные в плане, от округа к округу должны несколько различаться по содержанию».

Ведущий научный сотрудник Института демографии Высшей школы экономики Никита Мкртчян отнесся к этой инициативе без энтузиазма: «И так понятно, что люди не любят мигрантов. Коренное население во все времена с опаской относилось к приезжим. Здесь, думаю, никак открытий не произойдет».

«Гораздо более действенным, - полагает Мкртчян, - было бы, озаботься власти Москвы проведением масштабного, всеохватного исследования о вкладе иммигрантов в экономику города. Ведь мы же об этом, за исключением небольших исследований практически ничего не знаем».

Демограф предлагает проанализировать «на примере крупнейшего российского мегаполиса мигрантскую экономику: дают они больше плюсов или минусов, как это все соотносится с безработицей, конкурируют ли мигранты на рынке труда с коренными россиянами и, если конкурируют, то в каких отраслях. Если бы были проведены серьезные исследования – не в течение двух-трех месяцев, как у нас принято, а с привлечением широкого круга специалистов – социологов и экономистов, - можно было бы оперировать цифрами и фактами, говоря о том, что, к примеру, да, мигрантов нужно из этой отрасли экономики выдавливать, или нет, напротив, без них здесь не обойтись».

«Во многих развитых странах, - рассказывает Мкртчян, - проводится огромное количество подобных исследований, основанных на регулярных социологических опросах - практически в режиме мониторинга. Но к нашей реальности они мало применимы. Сегодня мы вынуждены строить политику, основываясь на общих рассуждениях».

Именно поэтому эксперты опасаются, как бы не случилось так, что «написано будет одно, а в жизни человек встретится с совершенно иными реалиями». Вячеслав Поставнин, видавший ни один дорогостоящий концепт, предлагает не очень-то рассчитывать на новую программу. Главное, говорит, «хуже от нее не будет», хотя и это ему «утверждать трудно».

Принятый план - «не решение, а профанация решения проблемы, - отрезает экс-замдиректора ФМС России и ныне действующий президент фонда «Миграция XXI век». - Не затрагивает новый документ старую систему, регулирующую миграцию. Все эти чиновничьи и правоохранительные беспределы – они же все останутся».

«Если мы не будем менять что-то кардинально, институционально, в сфере интеграции и адаптации мигрантов, если мы не наладим коммуникационные мосты между людьми принимающими и приезжающими, - прогнозирует Поставнин, - ничего не получится». Но для этого, по мнению эксперта, «надо вводить совершенно иные институты, иные формы общения – организационные, прежде всего».

Коли уж страна движется по пути демократизации, почему бы, спрашивает он, бразды правления не вручить демосу: «люди сами должны иметь влияние на этого мигранта». Решать, «работать ему или нет, жить ему тут или нет», должно население страны приема – «в зависимости от того, - уточняет Поставнин, - как мигрант себя поведет». А для этого «нужны механизмы самоуправления. Не затронем мы эти основополагающие моменты, все остальное – ерунда, потраченные зря деньги».

Деньги, кстати, приличные. Самый солидный бюджет - 22 млн рублей - у департамента межрегионального сотрудничества. Еще 20,7 млн, по данным «Ведомостей», потратит департамент семейной и молодежной политики. И по большей части на устную профилактику ксенофобии. Тут и патриотические лагеря для потенциально взрывных подростков, и «уроки дружбы» в школах, и дискуссионные клубы. Помимо этого в бюджете плана предусмотрены 25 млн рублей для префектур. Им вменяется в обязанности выявление мест концентрации участников молодежных объединений. Соответствующий пункт расходов дается под кодом «подросток-неформал».

И это вместо того, к примеру, чтобы, как советует координатор региональной программы в области трудовой миграции из Центральной Азии в РФ Международной организации по миграции (МОМ) Юлия Мельничук, учить иностранцев русскому, выпускать для них мини-разговорники с базовым запасом слов (не дожидаясь властей, в МОМ уже приступили к их составлению), «объяснять им правила поведения в большом городе». «Они некоторых наших данностей просто не понимают, - констатирует Мельничук. – Вышел из метро – не стой у дверей, чтобы никому не мешать, тогда тебя не будут толкать в ответ. Не сиди, опять же, на ступеньках. Все это нужно им объяснять».

Пока же мы силимся решать разногласия между москвичами и мигрантами с помощью акций по отлову нелегалов в местах компактного проживания и (для придания им масштабов национальной политики) отвлеченных лозунгов. А они по природе своей - бытовые. Одни, помельче, вырастают на почве занятых ступенек и пассажирских сидений в общественном транспорте. Другие подстегивает неразбериха на рынке труда. Вернее – деформированная избирательность национального работодателя по отношению к национальным же кадрам.

Означенный план предусматривает некие меры по недопущению демпинга зарплат. Но, как следует из пояснения начальника отдела внешней трудовой миграции департамента труда и занятости населения Москвы Андрея Кубышкина, сводятся они, похоже, к печально известной горожанам системе квотирования.

Межведомственная комиссия отклоняет заявки работодателей на привлечение иностранной рабсилы, если указанный в них размер оплаты труда ниже установленного в столице минимума - 10 тыс. 700 рублей. «Когда речь идет о зарплате квалифицированных работниках, - добавляет Кубышкин, - то часто комиссия говорит о том, что она не должен быть меньше средней по отрасли». «Но, - уточняет, - в документах этого нет». Да, в Москве понимают, «что это нужно обязательно внедрять, чтобы не создавать условия неравной конкуренции на рынке труда», но «все основания для отказа строго зафиксированы федеральным законодательством».

По словам Кубышкина, у субъектов РФ недостаточно рычагов для решения подобных проблем. «Работодатели, - напоминает он об одной из них, - не платят за иностранных сотрудников социальный налог», который для российского работника установлен на уровне 34%. «Получается, что он стоит работодателю дороже мигранта. Даже если оба они получают одинаковую заработную плату».

«Это Налоговый кодекс, на который Москва повлиять не может», - подчеркивает Кубышкин. В настоящее время, правда, по его словам, специалисты департамента труда и занятости прорабатывают предложения по улучшению механизмов конкуренции в городе, которые затем планируют направить российскому премьеру на изучение.

Юлия Мельничук предлагает присовокупить к пакету пожеланий еще одно: «Если уж совсем правильно, то половина социального налога, - говорит специалист МОМ, - должна уходить на медицинскую страховку работника, а вторая его часть – в фонд пенсионного обеспечения страны исхода». А еще, напоминает, «согласно мировой практике, работодатель должен решать жилищные проблемы мигранта».

В московской - тоже. По идее, спальное место – одно из условий положительного заключения межведомственной комиссии. Проблема в другом. «У нас хорошее законодательство, хорошо написанные законы», - отмечает директор программ фонда развития международных связей «Добрососедство» Юрий Московский. Но нужно ведь «чтобы эти законы исполнители у нас исполняли, а те, кто руководит исполнителями, это контролировали. Написание многочисленных программ – это, конечно, нужно и важно, но стоит, во-первых, посмотреть, что было не исполнено прежде, а во-вторых, спросить с тех, кто не исполнил, возможно, выгнать кого-то с работы и взять на освободившиеся места новых людей».

Дарья Миронова