Лучше поздно, чем никогда: Россия взялась за электронику

Почему наша страна так и не создала современную электронную, микроэлектронную и IT-индустрию? И может ли она создать ее теперь, когда на повестке дня стоит проблема импортозамещения? «Росбалт» побеседовал с одним из ведущих экспертов — научным руководителем Московского института электроники и математики (МИЭМ), входящего ныне в Высшую школу экономики, академиком Российской академии образования Александром Тихоновым.

- Александр Николаевич, разговоры о том, «почему у нас вся электроника импортная», занимают россиян всю последнюю четверть века. А сейчас и президент поставил данный вопрос открыто, сказав: «Отмечу, что в этом сегменте российского рынка отечественные производители занимают пока только 16%. Это мало. А доминируют, к сожалению, зарубежные производители. И в этом, конечно, есть очевидные риски». Так может ли у нас микроэлектроника «стать самостоятельной, самодостаточной и привлекательной» с учетом реалий?

- Прежде всего, я рад, что развитие микроэлектроники определяется президентом как приоритет. Пусть я буду немножко меньшим оптимистом, но это действительно может «вытащить» экономику страны.

- А что же до сих пор-то?

- Давайте разберемся. Говоря об электронике и IT, мы часто путаем «голову» с «хардом».

- Грубо говоря, программное обеспечение с самими машинами.

- Да. У нас есть еще выражение «компонентная база». Так вот, с компонентной базой у нашей страны действительно очень много проблем. Наш недостаток — мы не можем выпустить компьютеры.

Но это объяснимо. Речь идет об очень сложных и дорогих производствах, в которые вложены гигантские деньги. Все эти т. н. «чистые комнаты» - это очень дорого, на самом деле, стоит.

Посмотрите, где такие заводы расположены - в Японии, Южной Корее, Малайзии и немного в Китае. Причем самые сложные схемы делаются только в Японии, попроще - в Корее. Еще чуть проще - в Малайзии и совсем простые - в Китае. Хороший вакуум, «чистые комнаты», очень аккуратный персонал, наконец, усидчивая работа - что тоже в некотором роде сложно для нашей нации.

А вот в США нет таких производств - в процессе развития они у себя заводов не оставили, сейчас пытаются восстановить. И в Европе не осталось. Siemens не имеет ни одного производства, связанного с компонентами. Все свое производство давно переместили в другие страны. Дирекция в Европе и Штатах. Удобно - рядом океан, легко транспортировать, дешевый труд...

- У нас труд тоже вроде недорогой. Так или иначе, для российского патриота действительно неудобно как-то: даже мобильных телефонов своих нет.

- Телефоны, кстати, уже есть: то, что Yota выпускает в Китае, это же наша разработка. Похуже, чем 6-я версия Iphone, но уже близко. Тот телефон копеечный, что продают по 900 рублей вместе с номером - его делают в Корее или Китае по нашей разработке.

- Так почему же мы так отстали? В широких массах сосуществуют две основных версии: «либералы в 1990-е годы все развалили» и «у нас ничего и не было». Какая из них верна? Что у нас в СССР по этой части «было»?

- Не так просто. Возможно, я кого-то удивлю, напомнив, что был период - около 1975 года, когда мы отставали от Японии и США лет на пять максимум.

- А что же потом?

- А потом этот разрыв начал стремительно расти. Вопреки словам Брежнева, «экономика не стала экономной», она себя начала грызть.

Вся экономика была направлена на нужды оборонной промышленности: создание ракет, самолетов и их обеспечение бортовой аппаратурой. Вот бортовую аппаратуру, в том числе вычислительную, мы делали сами.

Одна из последних блестящих отечественных разработок - БЭСМ-6. Машина, которая превосходила IBMовские аналоги. Это приблизительно годы 1978-1981-й. Да, те машины были ламповые, как и все тогда, с большим энергопотреблением, с перфокартами. Но по характеру вычислений это был один из самых передовых больших компьютеров, который позволял решать физические, математические и т. д. задачи.

Но другие, народнохозяйственные задачи не решались. Мы не делали стиральных и швейных машин, автомобилей такого уровня, который позволяла наша научно-техническая мысль. Туда не вкладывались.

Персональных компьютеров мы не выпускали. Делали, например, ДВК - машины, которые продавались как персональные, но они были переделаны из управляющих машин, которые стояли на станках с числовым программным управлением. Логистика машины никакой конкуренции не выдерживала с любыми западными.

И когда один из пленумов ЦК КПСС поставил задачу начать информатизацию школ, мы закупали Yamaha. А ДВК стояли в вузах, и там они, «как гробы», очень недолго просуществовали и ушли. Это были тоже бортовые машины, которые «причесали» к гражданским потребностям. У них экраны даже были адаптированные телевизионные, а процессор был бортовой.

Поэтому я не считаю, что в момент распада СССР была ситуация, в которой что-то «развалили». Компонентная база для создания машин в стране так и не состоялась в полной мере. Не смогли создать память, чипы и т. д.

- Кстати, а оборонную-то электронику мы можем производить сами?

- Да, мы можем у себя производить для оборонки компоненты. Причем такие, которые должны вибрацию выдерживать, ускорения колоссальные, вакуум, температурные изменения, электромагнитное излучение. У нас 15 лет оборонка «лежала» - сейчас она задышала.

- Почему же, в таком случае, мы до сих пор не можем производить и «общую» электронику? Разве она сложнее оборонных систем - по ней снарядами не бьют?

- А вы сравните серии. Оборонные серии - мелкие. В оборонке мы порой не обращаем внимания на процент выхода - пусть будет даже 60-70% брака, но остальное пройдет военную приемку. А представляете, на гражданку такое пропускать! Цена вопроса растет. Там процент выхода 97% должен быть.

Сколько у нас было попыток «технологий двойного применения», чтобы на танковом заводе кастрюли делать - ничего не получалось и не могло получиться. Эти конструкторы «заточены» на определенный вид продукции. Тот, кто умеет делать танк, не обязательно сумеет трактор - и уж точно вряд ли он наладит массовое и недорогое производство кастрюль.

Советские оборонные предприятия получали большой госзаказ, там была большая зарплата, туда привлекались лучшие специалисты. И работу они меняли редко - типичной была ситуация, когда человек пришел на предприятие после пятого курса и на пенсию уходил с него же. Свои дома отдыха, санатории. В Крыму очень много бывших санаториев Средмаша, но нигде нет санаториев пищепрома, к примеру.

Возьмем наш вуз, МИЭМ - он же тоже был по сути дела оборонный. Наиболее престижным распределением была собственная аспирантура, затем оборонка, причем московская. И только на третьем месте - институты Академии наук, и уж никто не шел в гражданскую промышленность.

- Что же у нас в результате есть, кроме танков и ракет?

- А вот та самая «голова». Математика российская имеет самый высокий уровень. Россия, Франция, в какой-то мере Германия и Индия - вот четыре страны, которые определяют развитие математики в мире. И все. А питательная среда для IT - математика.

Посмотрите на любые более-менее приличные западные фирмы - половина айтишников наши. Значит, мы готовим нормально. Там нет даже немцев и французов - не говоря уже о третьем мире. Берут наших ребят с удовольствием. И в России разные страны создают центры IT, вычислительной техники и микроэлектроники. У нас есть китайские, корейские центры.

А возьмите Boeing: не только титан на их последнем самолете - весь пассажирский салон спроектирован нашими специалистами в российском же отделении. IBM и Microsoft открыли здесь не только офисы, но и исследовательские центры. А переедем через границу, в Польшу - там таких центров нет. Там продажи.

Возьмем информационную безопасность - защиту банковских вкладов. У нас в Центробанке таких проникновений не было, как во многих иностранных банках. Возьмите лабораторию Касперского - он в 20 странах сидит, его продукты кругом.

Вот академик Валентин Воеводин в МГУ для VW и BMW считал все процессы горения - поэтому расход топлива у них теперь другой. Может быть, благодаря нам. Очень много задач с бурением на шельфе решаются только у нас. В приполярной среде океана - движение льдов и торосов, надо станцию опускать-поднимать, это гораздо сложнее, чем в Индийском океане. Считаем успешно. Мы гораздо меньше бурим по числу разведывательных скважин, чем Shell (процентов на 40) - значит, прилично считаем.

И когда надо создать эффективные пакеты для увеличения пропускной способности оптоволоконных линий - это мы только можем делать и делаем. Квантовую криптографию мы разрабатываем - больше никому не удается.

При этом наше родное правительство и дума никогда не содействовали развитию этой отрасли. Кроме деклараций - никогда! У нас налогообложение устроено одинаково - что за продажу газа и нефти, что за продажу пакетов программ. Только в пакете 80% цены - это зарплата, мозги. С 1991 года все время вносились изменения в Налоговый кодекс - не получилось ничего. Все «меры по развитию» только «прессуют» отрасль, а она встала на ноги и стоит очень прочно.

- Но это именно отрасль или просто много-много отдельно взятых мозгов?

- Я думаю, уже в ближайшие год-два ситуация нас заставит объединяться в нужной мере. В стране сложилось некое «мозаичное одеяло»: вот здесь разработали управление складом, а там - 3D-технологии для проектирования машиностроения. Скажем, «КамАЗ» купил программный пакет - а выпускаемая им модель грузовика меняется, дорабатывать пакет на Западе очень дорого, дорабатывают сами... Вот это все надо собрать воедино. В нынешнем году уже несколько конференций прошло, где обсуждали, как «мозаику» сложить.

Есть программа разработки национальной IT платформы вместо IBMовской — в связи с кризисом, сейчас это подзаглохло. Но мне кажется, еще год-два-три - и сложится.

- Что же, вместо Windоws на наших экранах возникнет нечто другое?

- Да, я говорю именно об этом. А там отрасль разовьется и будет «гражданку» выпускать.

Я вот квартиру ремонтировал три года назад и ездил выбирать теплый пол. В итоге - в Мытищах есть завод, который делал провода для подводных лодок. Они теперь выпускают пол. Большой специалист в строительстве, который свою квартиру давно отремонтировал, мне говорит: «Возьми наш пол, мытищенский. Это 100% отлично, будет лежать у тебя всю оставшуюся жизнь. Только регуляторы немецкие купи». Обидно, пока регуляторы сделать не можем.

Беседовал Леонид Смирнов