С оружием ошибочка вышла

Одной из составляющих пакета законодательных нововведений, связанных с созданием войск национальной гвардии, который на днях подписал президент Владимир Путин, была корректировка системы лицензирования рядовыми гражданами охотничего, пневматического, газового, спортивного и хоодного оружия для личного использования. Срок действия лицензии был прописан «кураторами» поправок, депутатами Госдумы от фракции «Единая Россия» Ириной Яровой и Эрнестом Валеевым, — его продолжительность увеличилась до десяти лет. Аналогичные временные рамки касались хранения и ношения оружия частными лицами. В конце июня законодательную инициативу одобрили нижняя и верхняя палаты парламента, он прошел подпись главы государства и был, согласно закону, опубликован на «Официальном портале правовой информации».

Однако уже на следующий день после публикации интернет-пользователи заметили расхождения между оригинальным, авторским, проектом закона и вариантом, доведенным до наивысшей инстанции. Различие касалось сроков: вместо изначальных десяти лет право на владение оружием ограничивалось пятью. Последняя цифра повторялась четырежды — везде, где ранее значилось «десять».

Считается, что первым несостыковки обнаружил пользователь портала Geektimes с ником Veam, который специализируется на российском законодательстве. Свои наблюдения он опубликовал в блоге 4 июля, сопроводив рассуждения скриншотами документов. Через некоторое время после публикации материал был удален «самим автором или администрацией ресурса», явствует из автоматического сообщения на сайте, появляющегося при попытке зайти на страницу. Впрочем, блокировка сподвигла блогера зарегистрироваться на других площадках и разместить свой пост там.

Изначально поправки к закону «Об оружии» инициировал сам президент, направив свой проект на рассмотрение Госдумы 6 апреля. Согласно его тексту, срок действия лицензии действительно ограничивался пятью годами — и был одобрен парламентариями в первом чтении. Однако затем инициатива претерпела корректировки и «пять» было исправлено на «десять». Третье чтение, которое, согласно регламенту, позволяло исправить документ лишь с точки зрения лингвистической экспертизы, состоялось в один день с предыдущим — 21 июня, и бумаги с фирменным думским («красным») бланком были отправлены специальной фельдъегерской службой в Совет Федерации, а их электронная копия была размещена в открытой базе нижней палаты парламента (однако после скандала в СМИ «десятка» в ней тихо превратилась в «пятерку»).

По закону СФ не вправе редактировать присланные из нижней палаты документы — исключительно одобрять или возвращать. Поэтому президентский законопроект, исправленный депутатами, успешно прошел в следующую, наивысшую инстанцию — администрацию главы государства. Именно в этом промежутке — от верхней палаты парламента до подписи президента — документ исчез из публичного поля и нигде не публиковался. Такая практика стандартна, поскольку СФ не выкладывает принятые проекты в электронную базу.

Так или иначе, текст закона, подписанный 3 июля Владимиром Путиным и появившийся на кремлевском сайте, содержит норму в «пять лет». Соответствующая версия документа была, согласно Конституции, направлена для публикации в «Российскую газету». Она появилась на сайте официального издания, но на бумаге — в выпуске от 6 июля, на 17 странице — было указано «десять лет». На пике скандала во властных органах наступило затишье. Ирина Яровая и Эрнест Валеев игнорировали звонки журналистов, а Кремль — устами Дмитрия Пескова — отреагировал только на следующий день.

«По всей видимости, на какие-то сайты просто вывалились старые документы, но опять же, это вывалилось на сайты, которые не имеют отношения к президенту. Официальным публикатором, как вы знаете, служит кремлевский сайт» — заявил пресс-секретарь.

Вице-спикер Госдумы (фракция ЛДПР) Игорь Лебедев в интервью газете «Коммерсант», назвав сложившуюся ситуацию «беспрецедентной», призвал разобраться в случившемся Конституционный суд (КС), отложив или вовсе отменив вступление в силу нашумевшего закона. «А пока Кремль и Совет Федерации должны провести внутренние расследования, чтобы выяснить: где возникла цифра 5. Из Думы закон ушел с цифрой 10», — добавил парламентарий.

В свою очередь правовед-конституционалист Елена Лукьянова в разговоре с «Росбалтом» возразила Игорю Лебедеву, что он не учел того факта, кто именно будет обращаться в КС. По ее словам, поправки к закону «Об оружии» не подпадают под перечень норм, которые в инстанции можно обжаловать. Конституционный суд, конечно, может в теории разрешить ситуацию, «но он не может придумать механизм». «В его компетенции сказать, может закон действовать или не может действовать, но, во-первых, в Конституционный суд надо обратиться, — отметила специалист. — Кто это будет делать — мне очень интересно, потому что в Конституции четко перечислены все субъекты обращения. Мы можем там обжаловать на соответствие Конституции ту или иную принятую норму — этот закон не подпадает и в этот разряд. В порядке абстрактного контроля обратиться с вопросом, соответствует ли что-либо Конституции, — это непорядок».

По мнению Лукьяновой, единственно правильным шагом в сложившейся ситуации может стать решение президента вернуть закон в Госдуму, чтобы он прошел весь путь заново. Однако сам по себе такой прецедент дискредитирует всю систему представительной демократии, полагает эксперт. «Мы можем только гадать, что стоит за этой ошибкой: была ли это ошибка, была ли это самоуверенность какого-то чиновника о том, что такая манипуляция пройдет безнаказанно и никто не заметит. У нас вся система — это симулятор, в нее закладывались совершенно другие смыслы. Много лет говорила, что у нас нет парламента, у нас симулятор парламента, что и подтверждается. Закон президент не принимает, никаких поправок не вносит и не может. Может их делать только парламент, а президент может вернуть закон в случае, если он не согласен с чем-то. Данная же ситуация показывает, что у нас псевдодемократические институты, они не являются тем, какой смысл в них заложен и какими функциями их наделила Конституция. Таких ошибок в нормальном государстве быть в принципе не может», — высказала мнение Лукьянова.

Денис Гольдман