Posted 3 марта 2017,, 09:23

Published 3 марта 2017,, 09:23

Modified 31 января, 14:13

Updated 31 января, 14:13

Экономика в отрыве от людей

3 марта 2017, 09:23
Не имея заказа от государства, вузы обучают специальностям, за которые студенты им больше платят, а на выходе страна по-прежнему получает «менеджеров по продажам».

Цены на нефть, которые меняются сегодня от каждого дуновения ветра, Минэкономразвития прогнозирует вплоть до 2030 года, и, опираясь на эти цифры, строит прогнозы развития экономики в целом. При этом нет ни заказа от государства, ни хоть какого-нибудь представления о том, какие специалисты и в каком количестве будут нужны нам в будущем, чтобы страна развивалась.

В Аналитическом центре при правительстве РФ чиновники и эксперты обсудили стратегию развития профессионального образования в России в контексте приоритетных задач государственной политики кадровой обеспеченности. И к выводам они пришли весьма неутешительным. «Если говорить о кадровой политике, к сожалению, на данный момент мы не можем привести примеры документов, которые представляли бы системный подход в этой сфере», — отметила ведущий советник Аналитического центра при правительстве РФ Инна Каракчиева.

Директор департамента государственной политики в сфере высшего образования Минобрнауки Александр Соболев объяснил, как сейчас работает система: «есть решение президента, есть поручение правительства, в соответствии с которым мы либо увеличиваем, либо уменьшаем объемы подготовки тех или иных специалистов, открываем новые направления».

По его словам, система устроена сложнее, чем кажется. Например, на Сахалине запущен проект «Сахалин-12», для которого к 2025 году нам нужно подготовить какое-то количество специалистов, которые будут обеспечивать весь технологический цикл. Казалось бы, именно это должно лечь в основу при формировании контрольных цифр приема в вузы. Между тем, как подчеркнул чиновник, потребность в кадрах можно закрыть за счет системы переподготовки, привлечения мигрантов, в то время как при определении контрольных цифр приема приходится учитывать социальные ожидания населения. Например, последние социологические исследования показывают, что педагогическое образование сегодня популярнее инженерного.

Каракчиева согласилась: «профессиональное образование — это не только обеспечение кадрами рабочих мест, но социальная стабильность».

«Мы поняли, что это не может быть системой жесткого планирования, и создали структуры для гибкого регулирования, отслеживаем потребности в каждом конкретном регионе», — заключил представитель ведомства.

Иными словами, системной работе Минобр предпочел точечное ручное управление.

Четкого представления о том, кого и чему учить, не видно и в документах ведомства. Как рассказал главный научный сотрудник Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС Сергей Беляков, на сегодняшний день у нас выполнено или находится в стадии выполнения пять государственных программ развития образования. По его словам, с начала 1990-х в России не было ни одного года, ни одного периода, когда бы не исполнялась та или иная программа. Сегодня в активной фазе находятся две: Госпрограмма развития образования на 2013—2020 годы, и в рамках этой программы — Федеральная целевая программа развития образования на 2016—2020 годы.

По словам Белякова, цели этих программ в тех или иных формулировках всегда сводились к доступности и качеству образования. И если идея доступности вообще никак не отслеживалась, то идея контроля качества все же присутствовала. Так, в 2000—2005 годах стояла задача обеспечения контроля качества образовательных услуг, в 2006—2010 годах речь шла о развитии системы обеспечения качества. В программе на 2013—2020 годы вновь в качестве цели — создание современной системы оценки качества образования на основе принципов открытости, эффективности, прозрачности. При этом, по словам Белякова, ни одна из программ не вводила конкретных измерителей ни доступности, ни качества. В результате цели кочевали из одной программы в другую, но так и не были выполнены.

Эксперт обратил внимание на то, что региональные программы по развитию образования формируются в полном отрыве от социально-экономических стратегий. То есть, задачи экономики чиновники никак не связывают с образованием. В качестве примера Беляков предложил Калининград. «В регионе сформирована вполне конкретная стратегия развития, разбитая по основным отраслям. Туризм — реализация программ обучения гидов — до 148 тыс. человек. IT — привлечение 10 тыс. программистов. Сельское хозяйство — создание 140 тыс. рабочих мест, включая высокотехнологичные. Автомобилестроение — создание учебного комплекса и инженерного центра. Судостроение - увеличение числа рабочих мест на 8 тыс. единиц. Ювелирное дело — рост масштабов производства на 5%. Образование — обучение 25 тыс. студентов, 20% которых — из европейских стран. Как эти задачи отражены в программе по развитию образования? Никак. Здесь снова «обеспечение государственных гарантий прав граждан», «доступность», «создание системы выявления и развития», — посетовал эксперт. Такая же ситуация, по словам Белякова, в Новгородской, Псковской областях, а в других регионах Северо-Западного федерального округа, где проводилось исследование, общими фразами написаны и программы, и стратегии.

Между тем эксперты пророчат системе образования новые вызовы. Как рассказала директор Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС Татьяна Клячко, молодые люди все чаще едут учиться в большие города. В ближайшие годы Москва и Санкт-Петербург станут городами с высшим образованием. Уже сейчас больше половины занятых в Москве имеют вузовские корочки. И это тоже нужно учитывать, считает Клячко, поскольку мести дворы и чинить канализацию кроме мигрантов будет некому. Это отдельный вызов образовательной политике. И если родители еще делятся на людей со средним и высшим образованием, то молодые люди стремятся получить исключительно высшее. «Это неудивительно, потому что среднее профессиональное образование не дает хоть сколько-нибудь существенной прибавки к зарплате по сравнению со школьным, в то время как высшее увеличивает оплату труда на 70%», — заметила она.

Конечно, идут учиться и в колледжи — таких сегодня 16-18%. Однако примерно 30-40% студентов уходят из системы профобразования без дипломов. Куда они идут — отдельный вопрос. О том, что колледжи не слишком популярны, говорит и то, что в системе лишь 10% организаций — частные.

Поступать, по словам эксперта, стараются преимущественно на экономику и управление (27%), инженерные специальности (29%), гуманитарные (21%). Также в чести сфера образования — 8,6% и медицина 4,6%. При этом, лишь 10% студентов экономического профиля и 20% — гуманитарного учатся на бюджетной основе.
«Постепенно страна скатывается в демографическую яму. Согласно прогнозам, к 2024 году в России общая численность студентов сократиться до 3,9 млн человек — почти вдвое по сравнению с 2014 годом, когда наблюдался пик студенчества — 7,5 млн человек», — отметила Клячко. К такому повороту тоже нужно быть готовыми как с точки зрения образовательной политики, так и с точки зрения кадровой, считает она.

По мнению эксперта, та ситуация, в которой мы сегодня оказались, недопустима. Она пояснила: Минэкономразвития рассчитывает прогноз цены на нефть вплоть до 2030 года, и на основе этих данных прогнозирует развитие экономики в целом. При этом, в стране нет сколько-нибудь серьезной кадровой политики, и все вопросы о том, сколько и каких специалистов нам нужно для того, чтобы страна развивалась, выглядят риторическими.

«Мы не можем идти от бизнеса, который строит кадровый прогноз максимум на три года, в кризис — на год. И не можем ориентироваться на крупные госкорпорации, которые планируются на 5 лет. Систему образования сложно встроить в такие временные рамки. Поэтому мы должны делать прогноз по кадрам на государственном уровне, и он непременно должен входить в прогнозы Минэкономразвития в качестве ведущего показателя для экономики», — убеждена Клячко.

Но о каком планировании вообще может идти речь, недоумевает эксперт, если проректор технического вуза — главного в своем регионе, жалуется на то, что там не могут набрать контингент, потому что вице-губернатор запрещает детям сдавать ЕГЭ по физике и химии. «Это, якобы, портит региону статистику, поскольку, как известно, гуманитарные предметы сдаются лучше», — объясняет она.
Председатель правления НО «Фонд поддержки и развития образования, творчества, культуры», член совета Торгово-промышленной палаты РФ по интеллектуальной собственности Елена Баяхчян согласилась, что кадровым вопросом нужно заниматься: создать совет при президенте по кадровой политике, определить пул экспертов, открыть для них все аналитические данные, обсуждать их решения с профессиональным сообществом. Но начинать изменения, по мнению Баяхчян, следовало бы с самого министерства образования и науки. «Бауманка два года подавала в Минобр бумаги на внедрение новой специальности. Потом, конечно, это дело бросили. Меж тем, это очень востребованная в мире специальность», — проиллюстрировала она.

Анна Семенец