Гонки с ОМОНом в историческом экстерьере

Накануне поздно вечером Алексей Навальный заявил о переносе протестной акции с согласованной площадки на проспекте Академика Сахарова в центр столицы. Причиной, по версии Навального стало то, что его команде не удалось договориться ни с одной компанией, занимающейся установкой сцены и звукоусилительного оборудования. Предприятия одно за другим, по его словам, отказывались от работы «в данной геолокации» якобы из-за давления властей. В итоге, впрочем, и сцена, и какие-то звукоусилители на Сахарова были, но протестующие, призванные оппозиционером в центр, этого увидеть не могли.

«От Пушкинской до Охотного ряда 12 июня улица будет полностью перекрыта для гуляния граждан. Ну разве это не прекрасно? Туда и приходим с 14 часов, берем российские флаги, рисуем на наших розовых щечках такие же флаги и гуляем по тому же принципу, что и 26 марта: против часовой стрелки. Закон полностью на нашей стороне», — заявил Навальный в специальном видеоролике.

Реакция со стороны властей последовала незамедлительно. Директор ФСБ Александр Бортников назвал перенос антикоррупционной акции «провокацией», отметив, что правоохранители будут действовать в соответствии с законом. Позже к вопросу подключились и столичные власти. Так, глава департамента региональной безопасности Москвы Владимир Черников уточнил, что полиция не будет мешать протестующим в случае, если обойдется без плакатов и лозунгов. В центре, между тем, активно праздновали День России — на участке от Пушкинской до Манежной, а также на Охотном ряду работали 17 тематических зон исторической реконструкции популярного фестиваля «Времена и эпохи».

Первые протестующие, обернутые в триколоры и в одежде цветов национального флага, начали собираться в районе Пушкинской площади еще в районе полудня. Многие ограничились небольшими символами, значками и ленточками, прицепив их к сумкам и рюкзакам. «Розовые щечки» существенного числа граждан украшала бело-сине-красная помада. От посетителей фестиваля исторической реконструкции «Времена и эпохи» протестующих отличала неторопливость.

Побывав у рамок металлодетекторов, куда полицейские медленно пускали людей группами примерно по сотне человек, они, как правило, возвращались обратно к метро. Некоторое время они стояли на небольшом пяточке возле ресторана «Макдоналдс», курили, ждали друзей, знакомых, оживленно обсуждали политическую ситуацию в стране — в основном с иронией — и вновь предпринимали попытку попасть на Тверскую.

Особые меры безопасности, предпринятые правоохранителями органами, ощущались как минимум по автомобильному трафику в центре: существенную часть машин составляли полицейские автомобили разного класса — от легковых иномарок до автозаков и массивных грузовиков со спецсредствами. Транспортно-правоохранительный поток особенно сконцентрировался при повороте на бульвары. Парковочное пространство в радиусе 500 метров до отказа было заполнено белыми машинами с синей полоской. На помощь водителям в погонах пришли регулировщики: они — не без труда — чередовали патрульно-постовые машины с пешеходами.

«Половина людей думают, что надо идти туда, а другая половина — обратно», — рассуждали, пересекая Тверской бульвар две молодые девушки, по виду — старшеклассницы. Вдруг их разговор прорезал дикий вопль сотрудника ДПС: «Стоять!». Он безуспешно пытался остановить движение людей по зебре, но лишь вызывал у прохожих смех. «Какие-то они злые. Наверное, на фестиваль хотят», — шутили девушки.

Политические лозунги раздались на Тверской, когда рамки металлоискателей преодолели несколько сотен человек. «Я впервые за 15 лет скандирую лозунги, вообще предпочитаю на митинги не ходить. Но вот до чего меня довели», — громко произнес вслух мужчина лет 50 с лысиной и в серой льняной рубашке, закончив кричать «Россия будет свободной». Двое подростков рядом подключились к беседе: «Я тоже впервые за 15 лет, но мне всего 15 лет», — сказал один из них и засмеялся. «Ну, значит у тебя вся жизнь еще впереди. Увидишь хоть, как это будет потом, при другой власти», — назидательно подметил мужчина и принялся рассказывать молодежи о политической ситуации в стране. Юноши в ответ с понимающим видом кивали, вставляя порой остроумные реплики.

Неподалеку давал интервью американским журналистам известный предприниматель Дмитрий Потапенко. Он неоднозначно воспринял идею переноса акции в центр города, несмотря на то, что поддерживает требования протестующих. «Размывается сама акция, не очень понятно, кто за кого. Как посчитать — на прогулку вышли люди или на протестную акцию? Это размывает само по себе логику протестного движения. Это некое совмещение, которого делать не стоило», — сказал он.

Потапенко спрогнозировал резкую реакцию полиции на активные действия манифестантов и осудил правоохранителей за излишние меры безопасности: «В целом это глупость. Мы с супругой шли и обсуждали: сложно представить, например, даже по логике так называемой антитеррористической угрозы такие псевдомеры безопасности».

Спустя полчаса полицейский офицер в белой рубашке пробежал вдоль рамок и дал указание «Не пропускать». Чуть позже перед рамками выстроились шеренгой бойцы ОМОН. «Простите великодушно, а вы их не пропускаете по той простой причине, что мы здесь стоим? — вежливо поинтересовался у стоящего впереди омоновца субтильный юноша, светлые кудри которого прикрывала соломенная шляпа. Его щеки также были разрисованы в цвета триколора, в руках он также держал российский флаг. Омоновец опустил взгляд и с безразличием посмотрел на парня. „Ясно, хорошо, спасибо. Но если что вы скажите, мы отойдем“, — подождав полминуты, спокойно произнес юноша и скрылся в глубине толпы.

Внезапно протестующие заметили, как вдалеке люди начали перелезать через стоящий в оцеплении оранжевый грузовик, чтобы добраться до рамок. Известие быстро разошлось в толпе и вызвало всеобщий восторг. „Россия! Россия!“ — стали скандировать собравшиеся.

Наконец перед толпой показался полицейский с мегафоном. „Отойдите и мы начнем пропускать людей“, — огласил он. Главный в отряде омоновцев тихо сказал: „Все, погнали, короче“, — и шеренга принялась оттеснять людей от рамок. „Уважаемые граждане, убедительная просьба продвигаться вниз по Тверской улице“, — с заметным южным говором призывал страж порядка.

В ответ послышалось „Мы не уйдем!“ и „Россия будет свободной!“. На расстоянии полусотни метров от входа на исторический фестиваль люди принялись хлопать в ладоши. Аплодисменты сменились звоном ключей. Необычное действие с азартом подхватили сотни протестующих, иногда даже не понимая причины. „Это тема из Греции, там во время протестов они ключами звонили“, — пояснил кто-то в толпе.

Неподалеку на фонарный столб забрались два молодых парня и девушка. Поаплодировав им, прохожие стали интересоваться, что происходит там, откуда они только что пришли. „Они разделяют, разбивают толпу на части, выхватывают… — едва успел прозвучать ответ, как все вокруг бросились вниз по улице. Раздались женские крики. ОМОН начал массовые задержания. Протестующие стали скандировать ‚Полиция с народом, не служи уродам!‘

Чувствовалось, что мало кого из собравшихся пугала перспектива оказаться в автозаке. ‚Да, меня могут задержать. Но посижу я там сутки — и все‘, — сказала корреспонденту ‚Росбалта‘ студентка Мария. Она держала в руках плакат ‚Не понимаю, на что жалуются учителя, у которых есть две почки‘. Таким образом девушка, ‚как будущий учитель‘, протестовала против скромных зарплат школьных педагогов.

Подобно Потапенко, она также скептически отнеслась к переносу протестной акции: ‚Мне, например, сначала было сложно найти происходящее, потому что я пришла с другой стороны. Наши власти скажут, что в этом году был просто небывалый аншлаг на нашем празднике, столько людей посетило Тверскую. Но никто, конечно, не будет упоминать протестную демонстрацию. Для протестного движения это, очевидно, неприятно‘.

Позже колонна протестующих настигла первые хижины, выстроенные в рамках фестиваля ‚Времена и эпохи‘. Двое парней под всеобщие овации забрались на крышу первой из них и стали размахивать оттуда плакатами в поддержку Алексея Навального. ‚Навальному свободу!‘, ‚Навальный президент!‘ — поддержали вокруг. Расположенные неподалеку гипсовые статуи языческих славянских богов — полые внутри — кто-то использовал как барабан, громко отбивая ритм.

Тем временем немного позади, в огороженном квадрате, ловко жонглировал мечом длинноволосый крепкий мужчина в зеленой средневековой тунике. Еще десяток людей в латах и кольчугах стояли за ним стеной, поддерживая ударами оружия в щит и криком ‚Хей!‘ Услышав одобрительные возгласы из толпы, они мгновенно поумерили пыл и прервали шоу.

Показавшийся в небе вертолет спровоцировал новый лозунг ‚Улетай, птичка!‘ ‚Да уж, просто так гулять было бы слишком скучно‘, — послышалось в толпе. ‚Мы что, к Кремлю движемся?‘ — шутливо спросил кто-то. ‚Попрошу заметить, полицейские сами нас туда двигают‘, — среагировали тут же.

Колонна почти достигла здания столичной мэрии и замерла. На левой стороне улицы показались два автозака. Автобусы прорезали негодующую толпу и устремились в сторону Пушкинской площади. На дверях первого из них отсутствовал занавеска, и через стекло полный полицейский, поправляя шлем, яростно и беззвучно размахивал руками и материл протестующих. Произносимые им нецензурные слова отчетливо читались по губам.

‚Мы не очень политизированы, но если нас унижают, мы не можем не выйти, — сокрушался в беседе с журналисткой мужчина средних лет, — У нас больше нет способов сделать так, чтобы нас услышали. Мы хотим сделать Россию великой, больше ничего. Просто негодуем. Если бы мы сейчас не вышли, страшно представить, что было бы‘.

Начиная с 16:00 стражи порядка изменили тактику — стали врезаться в толпу группами по 7-10 человек и выхватывать самых активных. ‚У нас есть вопросы, мы хотим ответов!‘ — скандировали собравшиеся, — ‚Мы все молодцы!‘ ‚Слушайте, да это же позитив чистейший. А они задерживают…‘ — философски произнес парень в джинсовой куртке, стоя на гранитной кадке возле липы. Между тем автозак в плотном кольце омоновцев медленно двигался вперед. Протестующие запели гимн.

Забравшись на строительные леса, несколько подростков вывесили наружу черный транспарант с радикальным лозунгом. Через пару минут раздался звонкий стук дубинки по железу вопль бойца Росгвардии: ‚Лежать, … (на этом цензурные слова закончились)!‘ Процесс спуска габаритных правоохранителей через щели в заборе смаковали люди внизу: ‚Шлем держи крепче! Пистолетик не потеряй! Кажется, кто-то слишком много ест!‘.

После этого полицейские перешли к активной фазе задержаний, хватая всех подряд. Протестующие бросились врассыпную. Кому-то удалось укрыться в сооружениях реконструкторов, которые сдерживали напор полицейских средневековыми щитами. ‚Если бы у нас был один щит — бросил и пошел, а у нас тут палатки полные, — объясняли участники исторического фестиваля. — У нас дети спят в палатке. Все вещи ручной работы, стоят несколько тысяч долларов. Мы очень сожалеем, но ничего сделать не можем. Мы заперты здесь. Так же, как и вы‘.

Когда правоохранители зачистили проезжую часть, вытеснив оставшихся несогласных на тротуары, внутри оцепления показался солидный седой мужчина в строгом синем костюме, похожий на министра внутренних дел Владимира Колокольцева. В окружении таких же серьезных людей в пиджаках он ровно шагал к припаркованным полицейским легковушкам, среди которых располагался полицейский штаб.

Денис Гольдман