Posted 25 февраля 2019,, 17:06

Published 25 февраля 2019,, 17:06

Modified 31 января, 22:11

Updated 31 января, 22:11

Подписал доверенность — в тюрьму?

25 февраля 2019, 17:06
Многодетная мать Александра Лисицына почти четыре месяца сидит в СИЗО за роковую подпись, которую неосмотрительно поставила на документах много лет назад. Теперь следствие хочет продлить арест до мая.

Напомним, Александре Лисицыной вменяют хищение земельных участков в составе организованной группы. Это ч. 4 статьи 159 Уголовного кодекса РФ, по которой ей грозит до 10 лет лишения свободы. Но пока против Лисицыной у следствия есть только доверенность, которую она написала несколько лет назад и о которой до недавних пор не вспоминала, считает сторона защиты.

В 2014 году знакомый предложил Александре Лисицыной купить землю в Подмосковье по выгодной цене. Для оформления сделки он посоветовал двух специалистов, на которых женщина написала доверенность. Через год срок документа истек, люди, на которых он был выписан, так и не объявились. И поскольку никаких денег Лисицына им не передавала, то благополучно забыла об этой истории. Такую версию излагают ее адвокаты.

О несложившейся сделке Лисицына вспомнила только в 2018 году, когда к ней домой пришли с обыском. 15 ноября Тверской районный суд отправил ее в СИЗО, а 12 декабря Мосгорсуд оставил это решение в силе. В среду, 9 января, Тверской районный суд продлил срок содержания многодетной матери под стражей до 27 февраля. К окончанию этого срока Лисицына проведет в следственном изоляторе в общей сложности три месяца и 14 дней. Апелляция в Мосгорсуд не помогла освободить женщину из-под ареста.

Завтра, 26 февраля, в 16:00 в Тверском районном суде Москвы пройдет очередное заседание. На этот раз следователь просит продлить срок содержания в СИЗО уже не на месяц, а на два, заявил журналистам адвокат Лисициной, член СПЧ Шота Горгадзе.

Позиция следствия вызывает у защиты недоумение. «Если человека обвиняют в преступлениях насильственного характера — он никого не избил, не убил, он не насильник, почему он должен содержаться в СИЗО? На мой взгляд, как адвоката и как гражданина, содержать человека в клетке допустимо только в том случае, когда он опасен», — считает Горгадзе.

По его словам, такой же позиции придерживаются и в высшем руководстве страны. «В своем очередном послании президент РФ не раз делал акцент на том, что, к сожалению, совершенно необоснованно люди на время предварительного следствия оказываются за решеткой. При этом далеко не все уголовные дела, по которым людей содержат в СИЗО, вообще доходят до суда», — добавил адвокат.

«Я могу понять, что в средние века на преступников надевали кандалы и содержали в клетке, чтобы они не сбежали. Ну не было иных технологий. Сейчас, когда существуют современные способы слежения, камеры, электронные браслеты, мы продолжаем пользоваться средневековым способом — отправить человека за решетку. Мне кажется, таким образом следователь пытается, возможно, добиться показаний, которые бы устроили обвинение. В том числе — признание вины», — полагает член СПЧ.

По мнению адвоката, сегодня мы сталкиваемся с ситуацией, когда совсем не обязательно совершить преступление, чтобы оказаться в СИЗО.

«Мы потихоньку начинаем скатываться к тому, что без вины виноватый человек по желанию кого-то, под давлением кого-то может оказаться в местах не столь отдаленных. При оказании на него определенного давления он может сознаться даже в том, чего не совершал. У меня тоже была ситуация, когда я подписала доверенность на человека. И я теперь с ужасом думаю: чем это может обернуться через пять лет?» — отметила член комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Елена Афанасьева.

По словам сенатора, сложно представить, какое общественное давление сейчас испытывают дети Лисицыной. «Когда они выходят на улицу, приходят в школу, многие либо просто косо смотрят, либо напрямую им говорят: „Твоя мать сидит в тюрьме“. Хотя вина не доказана, и суд еще не принял решение о ее виновности», — отметила она.

Афанасьева уже обратилась по делу Лисицыной к уполномоченному по правам человека в РФ и Прокуратуру Москвы. «Сейчас можно применить не только электронный браслет, но и ограничить круг лиц, которые имеют доступ к фигуранту дела. Надеюсь, что завтра будет принято иное решение», — отметила она.

В поддержку Александры выступил о. Игорь из Храма Архангела Михаила, где они вместе преподавали в воскресной школе, почетный полярник СССР и РФ Владимир Кошелев, который тоже давно знаком с обвиняемой. К этому делу подключились общественники.

Член СПЧ председатель Комитета за гражданские права Андрей Бабушкин считает, что-то, что сейчас происходит с делом Лисицыной — распространенная практика.

«В прошлом году впервые с гулаговских времен количество заключенных в стране стало меньше полумиллиона человек. Но радоваться рано. Многие тысячи из этих людей — это люди, которые не должны находиться в тюрьме, потому что либо не совершили того, за что их надо брать под стражу, либо вообще не совершили никакого преступления и являются объектом следственного произвола. Проверки, которые проводит общественная наблюдательная комиссия (ОНК), показывают, что многие следователи избирают такую тактику: человека схватили, закрыли в СИЗО и забыли про него. К сожалению, для ГСУ ГУВД Московской области это фирменный стиль производства дел. Арест используют для подавления воли человека к тому, чтобы добиваться справедливости», — считает Бабушкин.

По его словам, в 90-е годы, если не было доказательств вины, человек находился дома, а следователь бегал и искал доказательства, свидетелей. «Сегодня ситуация прямо противоположная. Если нет доказательств виновности человека, следователь радостно сидит за компьютером в кабинете, а подозреваемый — в СИЗО. Именно это сегодня становится главным способом сбора доказательств. Это называется „раскрывать преступления через камеру“. Ничего не надо искать. Через какое-то время человек сам падает в ноги следствию и говорит — я больше не могу, прекратите надо мной издеваться. Земельные участки? Похищал! Детей? Убивал. Страну? Предавал!» — высказал свою позицию Бабушкин.

Как рассказала адвокат Тамара Шустрова, с ее подзащитной Лисицыной действительно длительное время не проводятся следственные действия. «За 3,5 месяца ее пребывания в СИЗО ей предъявили обвинение и ознакомили с заключениями судебно-криминалистических экспертиз. Это все. Для выполнения следственных действий за все время я была в изоляторе не больше трех раз», — подчеркнула она.

По мнению Бабушкина, благодаря подходу следствия и обвинительному уклону судов среди всех субъектов страны Московская область занимает первое место по загруженности изоляторов. По его словам, СИЗО № 10, в котором сидит Лицисына, находится в Можайске. Это новый изолятор. Там неплохой начальник, неплохие врачи — на фоне других СИЗО. «Но когда мы в прошлом году опросили 20 освобожденных, оказалось, что 18 из них нужную медицинскую помощь не оказали», — заметил правозащитник.

Но даже если в СИЗО соблюдается все, что положено по закону, по словам Бабушкина, это все равно четыре квадратных метра на человека, возможность помыться не чаще двух раз в неделю, получить новую книжку не чаще, чем раз в 10 дней. Свидание с родными — не больше, чем два раза в месяц — до четырех часов. Да и то через толстое стекло и специальное переговорное устройство.

«В Уголовном Кодексе есть очень правильные слова о том, что „объективное вменение запрещено“. То есть, если в силу действий человека или его бездействия случилось что-то плохое, но там не было его вины, это и есть „объективное вменение“. Как человек мог отвечать за доверенность, выданную много лет назад? Но даже если Лисицына сама выдала бы эту доверенность, причем с каким-то конкретным умыслом, все равно ситуация спорная. Потому что земли, о которых идет речь, не принадлежат Рослесхозу, который считается потерпевшей стороной. То есть уже возникает правовая неопределенность. Но Лисицына говорит, что никакого умысла у нее не было, и о том, что по доверенности совершались сделки, она не знала», — отметил Бабушкин.

По словам Шустровой, на этот счет мнения обвинения и адвокатов расходятся. «Защита говорит о том, что на основании Генплана сельского поселения Селятино Наро-Фоминского района Московской области земли, о которых идет речь, относятся к землям населенных пунктов. Он был утвержден 6 июня 2017 года. По этому документу, земли не принадлежат Рослесхозу, который считается пострадавшей стороной. Рослесхоз, по утверждению следствия, заявляет обратное. Но у нас есть и другие данные. Например, в 2014 году Росреестр — государственный орган — поставил эти участки на кадастровый учет как земли населенных пунктов», — подчеркнула адвокат.

Какие документы есть у следствия в противовес Генплану, в процессуальных материалах не сказано, и на этой стадии защита не вправе потребовать какие-то иные документы, отметила Шустрова.

По мнению адвоката Олега Дугинова, представляющего адвокатское бюро «Хмарин и партнеры», Лисицыну содержат в СИЗО по причине вероятной возможности покинуть страну, оказать давление на следствие и так далее. При этом доказательства всего этого у следствия отсутствуют.

«Александра Лисицына фактически уже отбывает наказание в тюремном режиме за преступление ненасильственного характера, в котором ее только обвиняют», — отметил правозащитник, руководитель информационного проекта по защите прав заключенных «ГУЛАГ-Инфо» Денис Солдатов. Он обратил внимание, что за последние 20 лет Россия выплатила больше 200 млн евро по решениям ЕСПЧ за неправосудные приговоры и пыточные условия содержания, в которых сейчас находится Александра Лисицына.

По мнению Бабушкина, выход из сложившейся ситуации только один: когда вышестоящие суды РФ или ЕСПЧ выявляют необоснованное заключение человека под стражу, нужно в обязательном порядке подавать регрессный иск тому следователю или тому судье, которые приняли это решение. По его словам, именно они, а не бюджет, должны выплачивать моральный вред, стоимость нахождения под стражей, зарплаты сотрудников, которые охраняли или конвоировали. «Все это должно быть взято из карманов судьи и следователя. Другого способа победить этот вал арестов на время следствия я не вижу», — отметил он.

Бабушкин добавил, что на завтрашнее заседание направил от комитета сотрудника, который будет присутствовать в порядке гражданского контроля, и попросил уполномоченного по правам человека в Москве Татьяну Потяеву сделать то же самое.

По словам Горгадзе, правозащитники решили создать сайт, на котором будут освещать историю дела Лисицыной. «Мы разместим там открытое письмо, где каждый неравнодушный сможет поставить свою подпись», — отметил он. Впоследствии это письмо направят в Администрацию президента, Генпрокуратуру, СК и Верховный суд, чтобы поставить их в известность о том, что творится в этом уголовном деле.

Журналисты в свою очередь пожаловались, что на одном из заседаний по делу Лисицыной судья упустила из виду, что СМИ подавали ходатайство на съемку, и операторы не были допущены.

«Завтра мы будем поднимать этот вопрос, чтобы общественность могла наблюдать за процессом. Широкая огласка и объективная оценка нашим обществом происходящего необходимы, чтобы защитить невиновную женщину. Мы будем просить суд разрешить полную трансляцию всего судебного процесса, потому что никаких государственных тайн там не озвучивается», — подчеркнул Горгадзе.

Дарья Истомина