Тэтчер не вербовала Горбачева

Четвертого мая 2019 года исполнятся 40 лет с момента, когда правительство Великобритании возглавила Маргарет Тэтчер. Вспоминая ту эпоху, с корреспондентом «Росбалта» беседует опытный британист, руководитель департамента политологического анализа Центра политических технологий Александр Ивахник.

— Александр Григорьевич, в нашей стране «железную леди» Тэтчер вспоминают довольно часто — остается спросить, «по делу ли»? В публикациях многих российских либералов, она упоминается не иначе как «великая государственная деятельница», которая спасла и Британию, да и всю Западную Европу от страшного недуга социализма. Насколько это соответствует реальности?

— Насчет спасительницы — думаю, слишком громко сказано. Никуда бы и без Тэтчер Великобритания не делась с мировой карты. Но она действительно много сделала для выхода Британии из того затяжного кризиса, о котором начали говорить еще в 1960-е.

Расставшись со своей империей — а это произошло к середине 1960-х годов — Британия свое новое место «островной страны в мировой элите» находила с трудом. В 1950-е — начале 1960-х годов политику консерваторов и лейбористов объединял послевоенный социал-реформистский консенсус. Он предполагал существование широкого сектора национализированных отраслей экономики и развитой системы «государства благосостояния», которое обеспечивало универсальные социальные гарантии всем гражданам.

И какое-то время на этой базе страна неплохо развивалась. Британцы чувствовали, что их жизнь улучшается. По сравнению с Европой, которая была больше разорена Второй мировой войной, это тоже выглядело неплохо. Однако уже с середины 1960-х стало видно, что Британия все больше отстает от западных соперников, таких как ФРГ и Франция. Если в 1950-е она была на одном из первых мест по уровню жизни, то к концу 1960-х — уже ближе к концу в Западной Европе.

— Почему же тот «социал-реформистский консенсус» в 1950-е приносил плоды, а потом перестал? «Экономику перегрузили социалкой?»

— Да, перегрузили. Были очень высокие социальные расходы и налогообложение ради них. Высшая ставка подоходного налога для богатых достигала 90%, налога на прибыль — более 60%. Это оставляло мало стимулов для самостоятельной экономической активности.

Очень высок был уровень помощи слабым, отстающим предприятиям. К тому времени целый ряд традиционных отраслей явно отставал: угольная промышленность, сталелитейная. И этим отраслям государство давало немалые субсидии, а отдача от них была очень небольшая.

И негативную роль сыграли профсоюзы. Причем, на уровне высокого профсоюзного руководства лейбористскому правительству в 1960-х годах удавалось договариваться о «политике цен и доходов». Но на низовом профсоюзном уровне радикальные левые активисты проводили «дикие» забастовки, от которых страдало население в целом.

— Приходилось читать, что к моменту прихода Тэтчер к власти кризис принял катастрофические формы, на улицах Лондона лежали кучи мусора из-за забастовок мусорщиков, а лейбористы ничего не могли сделать…

— Кучи мусора кое-где действительно лежали, но это не самая большая проблема экономики. В Италии это сплошь и рядом и сейчас можно видеть, в Неаполе, например.

А тут — страну трясла неурегулированность отношений с профсоюзами. Она подкосила в конечном итоге и консервативное правительство Эдварда Хита в 1974 году. Хит раньше Тэтчер начал говорить о том, что надо отказываться от эксцессов чрезмерно большого государства, от зарегулированности в экономике, и возвращаться к идеалам свободного предпринимательства, поставить в рамки профсоюзы. И пытался это сделать, но буквально через год-полтора повернул на 180 градусов. Не хватило решительности и целеустремленности.

Лейбористы же проиграли в 1979 году после «зимы недовольства», когда всю страну лихорадили забастовки, что вызвало негодовние населения. В результате лейбористы потеряли сторонников не только в среднем классе, но и среди наиболее квалифицированных рабочих.

— А что предпринимали лейбористы — кабинет Джеймса Каллагэна, предшественника Тэтчер?

— Наиболее ярким лидером Лейбористской партии тех лет был Гарольд Вильсон, который возглавлял правительство в 1960-е и немного в 1970-е, до Каллагэна. Он, пожалуй, одним из первых почувствовал, что надо менять подходы к управлению страной. Вильсон сделал ставку на стимулирование научно-технической революции. Были созданы министерства экономики, технологического развития. Рекрутировались успешные менеджеры, но особенно ничего не получилось.

А в 1974-79 годах целеустремленного курса и не было, был чисто ситуативный, и это лейбористское правительство показало себя очень слабым.

— В чем же «квинтэссенция» политики Тэтчер, если коротко?

— Началось с наведения порядка с государственными расходами. При лейбористах был высокий дефицит бюджета, инфляция достигала 20%. Тэтчер и ее кабинет пошли на очень резкое сокращение помощи неэффективным предприятиям государственного и частного сектора, сократили госаппарат, социальные расходы, в том числе пособия по безработице и пенсии.

Все это привело к тяжелым социальным последствиям. В 1982 году уровень безработицы вырос вдвое и превысил 10%, около 3 млн человек. Среди молодых людей 18-25 лет доля безработных достигла 40%. Усилился кризис старых отраслей, появились целые зоны бедствия в Северной Англии, Шотландии, Уэльсе. В 1981 году в Лондоне и других крупных городах произошли столкновения молодежи с полицией, погромы магазинов, поджоги.

Эту жесткую политику правительства критиковала и верхушка бизнеса, и Англиканская церковь. Но Тэтчер объявила, что никакого разворота не будет, в отличие от правительства Хита. И уже в 1982 году появились первые признаки оживления. Начался рост, уровень инфляции упал до 8%.

Рейтинг самой Тэтчер в 1981 году составлял всего 23% — самый низкий из рейтингов премьер-министров Великобритании. Ситуацию выправили решительность Тэтчер в Фолклендской войне с Аргентиной 1982 года вместе с признаками оживления в экономике — на фоне полного раздрая в Лейбористской партии, от которой откололась Социал-демократическа. Все это вместе обеспечило консерваторам победу на выборах 1983 года. Но без раскола у лейбористов и войны трудно сказать, как сложилась бы политическая судьба Тэтчер дальше. А так она укрепила позиции во власти и настойчиво продолжала прежний курс. В частности, был проведен ряд законов, резко ослабивших возможности профсоюзов.

К концу 1980-х Британия по темпам роста экономики стала опережать ФРГ и Францию. Средний уровень жизни продолжал отставать, но существенно подтянулся.

Был и весомый социальный фактор. Проводилась политика «демократии собственников». Началась широкая приватизация. Лакомая часть госсектора, национализированного лейбористами, продавалась мелкими пакетами, и пропагандировалась покупка этих акций рядовыми жителями страны. Доля мелких акционеров поднялась с 7% до четверти населения.

Государственная помощь крупным компаниям практически сошла на нет, кроме снижения налогов. Но что касается малого бизнеса, были облегчены условия кредитования, создавались консультации для новичков, был ряд налоговых скидок. И число британцев, имевших собственное дело, возросло с 2 до 3 млн и более.

Третье, о чем стоит сказать в данной связи — распродажа муниципального жилья. Со скидкой 30-50% от рыночной стоимости, с рассрочкой платежей. И доля владельцев своего жилья возросла с 55% до 70%.

— С другой стороны, наши российские патриоты-державники, похоже, не определились с отношением к Маргарет Тэтчер. Они ведь себя, в основном, числят консерваторами и защитниками консервативных ценностей по всему миру. Но Тэтчер считается «одним из главных врагов СССР», а Советский Союз наши консерваторы считают своей державой и его распад воспринимают как величайшую трагедию.

Есть ведь и такая теория, что Михаил Сергеевич Горбачев был завербован чуть ли не самой Тэтчер во время своего визита в Англию, еще до прихода к власти?

— Это чушь полная — мы во многом живем в плену мифологизированного сознания. Горбачев был в Британии с визитом в конце 1984 года, беседовал с Тэтчер и ей понравился. Она была врагом СССР, но ее враждебность проистекала из враждебности к социализму и коммунизму. Наибольше влияние в юности на нее оказала знаменитая книга Фридриха фон Хайека «Дорога к рабству», смысл которой сводился к тому, что ограничение частной инициативы государством в конечном счете ведет к тоталитаризму.

Поэтому Тэтчер была единомышленником другого антикоммуниста — Рональда Рейгана, поддерживала все его военные начинания, размещение ядерных крылатых ракет у себя и в Европе, перевооружение подводного флота, не поскупившись на закупку дорогих ракет «Трайдент» у американцев.

Но она была восприимчива к новому, и с Горбачевым у нее получилось: она почувствовала в нем советского руководителя нового типа. И одна из первых поняла, что перестройка — не просто болтовня, выступила пропагандистом перестройки в западном мире. Кстати, в начале 1990-х годов после отставки приезжала в Россию и ездила в Нижний Новгород, когда Борис Немцов был губернатором, и он ей все показывал.

— И еще нередко, в разных местах и по разным поводом, приходится слышать — а вот, мол, Маргарет Тэтчер сказала, что в России имеет смысл жить не более 15 млн человек, для обслуживания нефтегазового комплекса, а большему числу людей в этой холодной стране делать нечего… Что здесь правда, есть ли какой-нибудь «хвостик для зацепки»?

— На самом деле, все неправда. Ни один ответственный государственный деятель не может позволить себе такую фразу. Это опять элементы мифологизированного нашего сознания. Я этого не встречал нигде в британской прессе — если бы такая фраза была сказана, я вас уверяю, она бы в Британии очень активно обсуждалась.

— А вообще, в какой степени Маргарет Тэтчер можно считать консерватором? С точки зрения традиционных «консервативных ценностей»: религии, семьи и т. д. Начать с того, что консерватизм против женской эмансипации…

— Тэтчер стала первой женщиной — главой правительства Великобритании, но это не мешало ей оставаться приверженцем викторианской морали. В плане экономических воззрений Тэтчер нельзя назвать консерватором — она скорее «неолиберал». Она и ее сторонники хотели вернуться к идее «маленького государства — ночного сторожа».

А в политической части она — «неоконсерватор». Ее консерватизм проявлялся в апелляции к традиционным ценностям закона и порядка, в том числе морального, традиционной семьи, трудолюбия, ответственности, бережливости, религиозности. Ее отец ведь был не только владельцем двух бакалейных магазинов в провинциальном городе, но и методистским пастором, и она в школьные годы регулярно посещала службы в методистской церкви.

Но она же и осуществила разрыв со старой консервативной традицией, начало которой положил Бенджамин Дизраэли в середине XIX века: это традиция государственного патернализма, идея «единой нации», поддержки бедных богатыми и государством. С этой традицией Тэтчер и ее правительство разорвали. Никакой излишней помощи, никакого патернализма.

В 1987 году в одном из интервью она сказала: «Нет такой вещи, как общество. Есть отдельные мужчины и женщины и их семьи. И каждый должен заботиться в первую очередь о себе».

Такой подход не мог встречать единодушной поддержки, несмотря даже на экономический рост. При Тэтчер наблюдался очень значительный рост неравенства. Расширение депрессивных регионов и зоны бедности. За годы ее правления число малоимущих семей, находящихся на уровне или ниже официальной черты бедности, возросло на 55% и составило почти 10 млн. человек — 17% всего населения. А поскольку у необеспеченных семей детей больше, то доля бедных детей достигала 30%.

Это вызывало недовольство не только у самих бедных. Далеко не все британцы были готовы отказаться от идеи государства благосостояния, активной социальной помощи. Особенно это было характерно для интеллигенции. Такой «социальный дарвинизм» многих отталкивал. Хотя надо сказать, что на национальную службу здравоохранения, на системы образования и социального страхования консерваторы при Тэтчер всерьез и не покусились.

Сама отставка Тэтчер в ноябре 1990 года во многом была спровоцирована введением в 1989 году подушного налога: это была реформа финансирования местных органов власти. Они финансировались за счет налога на владельцев недвижимости. Налог был тем выше, чем дороже недвижимость. Тэтчер ввела фиксированный универсальный налог.

— То есть, по сути, часть бремени с богатых переложили на бедных?

— Да, именно так. Это вызвало бурю возмущения, массовые протесты. Дошло до того, что больше половины британцев просто проигнорировали уплату подушного налога.

Прошло почти 30 лет после ухода Тэтчер с поста премьер-министра и 6 лет после ее смерти, а отношение к ней по-прежнему весьма неоднозначное. Одни ею по-прежнему восхищаются, другие — ненавидят.

Беседовал Леонид Смирнов