Чернобыльский крест Белоруссии

После взрыва ядерного реактора на Чернобыльской АЭС Белоруссии досталось едва ли не больше всего. По данным белорусских ученых, за 30 лет экономический ущерб от Чернобыля для этой страны составит $235 миллиардов. В течение 20 лет Белоруссии приходилось тратить до 25% своего бюджета на ликвидацию разнообразных последствий аварии. К примеру, в 2004 году на радиационную, социальную защиту и агрохимические мероприятия Минск выделил $215 миллионов. Но это всего 3% от того объёма средств, который необходим живущим на пораженных территориях людям для выживания в условиях ежедневного облучения малыми дозами радиации. Что дальше?

Белорусские тайны Чернобыля

То, что советское правительство и Политбюро ЦК КПСС отреагировало на Чернобыльскую катастрофу тотальным засекречиванием информации, сегодня уже хорошо известно благодаря множеству публикаций. Преступные указания тогда шли из Москвы – со Старой площади и Кремля, но на местах – в Киеве, Минске и вплоть до райцентров и сельсоветов – были тысячи своих доморощенных "кремлей" и "старых площадей", которые бездумно брали под козырек, обрекая своих соотечественников на страдания и гибель.

В Белоруссии такими антигероями стали первый секретарь ЦК КПБ Н.Н.Слюньков, председатель Совета Министров М.В.Ковалёв, министр здравоохранения Н. Е. Савченко. Засекреченная переписка одного только Института ядерной энергетики АН БССР с правительством Беллоруссии, письма в Минздрав, Гидромет СССР и ЦК КПСС, по свидетельству его бывшего директора, профессора В.Б.Нестеренко, составляет четыре тома по 250 листов каждый.

Она была рассекречена спустя три года после взрыва в Чернобыле, в 1989 году, народными депутатами СССР. Вот, в частности, что поведал Нестеренко первому секретарю ЦК КПБ Слюнькову: «...с необходимой аппаратурой радиационного контроля (28 апреля 1986 года, через 2 дня после катастрофы – А.Я.) мы выехали в направлении Бобруйска. На 23 км за Бобруйском (в сторону Мозыря) – мощность дозы 5000 мкР/час; далее Калинковичи – Хойники – 18000 мкР/час; Брагин – 30000 мкР/час. Возвращаемся в Мозырь – 10000 мкР/час; Наровля – 28000 мкР/час». Но подробный доклад ученого не произвел никакого впечатления на высокого партфункционера. «Не надо устраивать паники!», - был его ответ.

Все предложения белорусских ученых о немедленном выселении людей за 100-километровую зону от ЧАЭС и проведении йодной профилактики (а счет времени шел на часы) были решительно отвергнуты. Дошло до того, что однажды профессора Нестеренко и президента АН Белоруссии Н.А.Борисовича попросту выдворили из зала заседания ЦК Компартии Белоруссии. Чтобы не мешали партии и правительству «заботиться» о белорусах.

По первичным данным, представленным в Государственную экспертную комиссию по Чернобылю, созданную по требованию народных депутатов СССР в 1989 году, в Белоруссии насчитывалось 7 тыс. квадратных километров радиоактивных земель. Пятая часть пахотной почвы оказалась особо опасной для человека. А по последним данным, приведенным в 2004 году группой специалистов Минского института радиационной медицины и радиологических исследований, 43,5 тыс. кв.км территории страны загрязнены долгоживущими изотопами цезия и стронция. Это в шесть раз больше, чем считалось первоначально. И это значит, что миллионы людей жили на пораженной земле многие годы, ингалировали свои легкие радиацией и заедали ею, не подозревая об этом! Самый тяжкий крест в Беларуси выпал на многострадальные Могилевщину и Гомельщину.

Карты радиационного загрязнения, представленные в 1989 году Государственной экспертной комиссии Госкомгидрометом, спустя и три года после аварии не давали полного представления о глубине и масштабах разрушительных последствий взрыва ядерного реактора. Изолинии концентрации радионуклидов цезия-137 проведены на них с ошибкой плюс-минус 30%, а иногда погрешность достигала 50 процентов. Совсем слабо была представлена информация по стронцию-90. И вообще ее не было по плутонию-239. Не говоря уже о других выпадениях веществ из таблицы Менделеева, которые щедро разметало окрест.

По мнению профессора Нестеренко, который уже много лет возглавляет частный Белорусский радиационный институт, важной частью радиационной защиты населения было проведение раз в 3-4 года специальных агрохимических мероприятий - дополнительное внесение минеральных удобрений, которые снижали бы уровень перехода радионуклидов из почвы в растения. Но оказалось, что у республики денег хватает лишь на внесение 40-50% от требуемого количества минудобрений на всех загрязнённых территориях. Причем речь идет о колхозных полях.
В частном секторе дела обстоят еще хуже. За 20 лет после Чернобыля подобное дорогостоящее мероприятие за счет государства состоялось только единожды. Из-за этого, полагает Нестеренко, молоко из частных подворий было загрязнено в 10 раз выше, чем в государственном секторе. В 2004 году в 160-ти, а в 2005-м - в 121-й деревне содержание цезия-137 в молоке превышало республиканские допустимые уровни (100 Бк/л).

Анализ более 340 тысяч измерений продуктов питания (в том числе более 111 тысяч проб молока) показывает, что около 15% имели содержание цезия-137 выше допустимого в стране уровня. То же самое касается и грибов, мяса диких животных, 80% которых имеют радиоактивный цезий выше норм. И спустя 20 лет после аварии на ЧАЭС доля загрязнения цезием-137 продуктов питания не уменьшается. По мнению эксперта, загрязнение радионуклидами местных продуктов питания будет сохраняться ещё несколько десятилетий.

А Минздрав Беларуси, несмотря на ужесточение допустимых уровней загрязнения продуктов питания, «охотно принимает объяснения Минсельхозпрода о трудностях обеспечения выпуска более чистых продуктов и утверждает, что не требуется проведение никаких особых мер радиационной защиты детей». Это притом, что в последние годы выявлено серьезное загрязнение радиоактивным стронцием зерна, молока, овощей в десятках деревень Брагинского, Хойникского, Наровлянского и других районов Беларуси.

После Чернобыля появился новый околонаучный термин: «выравнивание уровня внутреннего облучения». Например, «грязное» мясо из Гомельской области отправляют в Минск. И сегодня минчане получают тот же уровень облучения, что и жители одной из самых пораженных областей. Спустя 20 лет эти уровни так «выровнялись», что сегодня, по данным белорусских ученых, заболевания раком в Минской и Витебской областях догоняют уровень этих заболеваний в Гомельской и Могилевской областях.

Людей – в «рыжий» лес

Сегодня, по данным ООН, в радиоактивных чернобыльских зонах (включая Европу) проживает 9 миллионов человек! Из них 2,5 миллиона, включая полмиллиона детей, – в Белоруссии. В 12-ти районах Гомельской и Могилевской областей радиацией поражено 500 деревень. Около 140 тысяч жителей Белоруссии были переселены в «более чистые» места в этой же республике. Еще 200 тысяч выехали самостоятельно. Массовое переселение длилось вплоть до 1993 года, то есть и через семь лет (!) после аварии (почему «более чистые», а не чистые? Потому что таковых в Белоруссии практически нет).

В опубликованном в 2004 году исследовании группы белорусских ученых во главе с А.Е.Океановым сообщается, что буквально вся Белоруссия была засыпана радиоактивным йодом. Только северную часть республики можно было считать относительно «чистой». Остальная территория была загрязнена им от 5 до 50-ти и даже 300 кюри на квадратный километр. Так вот именно здесь йодная профилактика населения началась лишь через десять дней после взрыва реактора. И это было уже абсолютно бесполезное мероприятие. Щитовидные железы людей к этому времени уже забились радиоактивным йодом. (По такому же сценарию «проводили» йодную профилактику и в других пораженных местах. Это был блеф и (или) непрофессионализм, и власти знали об этом.)

Не прошло и трех месяцев после отселения людей из «черной» зоны, как называли партийные секретари 30-километровую территорию отселения вокруг ЧАЭС, как власти спешно начали обратный процесс: реэвакуации!

«Секретно. Подлежит возврату в Особый сектор Управления делами Министров ССР. Протокол N29. (...) 23 июня 1986 года. (...) О возможности и сроках реэвакуации населения в районы, подвергшиеся радиоактивному загрязнению. (...) рекомендации прилагаются. Заключение о возможности возвращения детей и беременных женщин в районы, где уровни радиации находились в пределах от 2 до 5 мР/час. 1. Разрешить реэвакуацию (возвращение) детей и беременных женщин во все населенные пункты, где общая расчетная доза не будет превышать 10 бэр за первый год (всего 237 населенных пунктов)», а там, «где расчетные дозы облучения (без ограничения потребления загрязненных продуктов) превысят 10 бэр, - с первого октября 1986 года (174 населенных пункта). (...) Израэль, Буренков, Александров».

Причем месяцем ранее (протокол N10 от 10 мая 1986 года) Юрий Израэль в секретной записке докладывал оперативной группе Политбюро: «Территории с уровнем радиации более 5 мР/час (...) признаны опасными для проживания населения. (...) На территории с уровнем радиации менее 5 мР/час требуется введение жесткого контроля за радиоактивностью продуктов питания, особенно молока». Интересно сравнить это с еще одним секретным документом - «Докладом начальника химических войск министерства обороны СССР В.Пикалова на совещании в ЦК КПСС от 15 июня 1987 года». В нем, в частности, отмечено: «...в «рыжем» лесу за счет повалки и консервации леса (засыпки песком) уровни радиации снижены с 5 Р/ч до 7,5 мР/ч, что превышает допустимые значения в 15 раз (курсив – авт.)».
Напомним, для беременных женщин и детей «нормальной» посчитали чуть меньшую дозу в 5 мР/ч!

А вот еще документ. «Секретно. П.10 совершенно секретно. Протокол N35 (..) 17 октября 1986 года. (...) Экз. N1. Заключение о возможности реэвакуации населения 47 населенных пунктов Киевской и Гомельской областей, входящих в определенную ранее 30-километровую зону». И приложение – перечень 26-ти деревень, в которых «радиационная обстановка соответствует утвержденным для реэвакуации населения критериям». И ни у одного «секретчика» не дрогнула рука – росчерком пера людей загнали обратно в «черную зону».
По последним данным экспертов, сегодня, спустя 20 лет после взрыва на ЧАЭС, 2,1 миллиона белорусов живут на территории с уровнем загрязнения радиоактивным цезием более 40 кБк на квадратный метр.

Плутоний – в волосах, рак – в щитовидке

Как отмечают российские исследователи, оценка содержания радиоактивного стронция-90 у жителей Белоруссии после аварии на ЧАЭС показала, что рассчитанные поглощенные дозы на красный костный мозг оказались в 2,5-3 раза выше, чем в доаварийный период, а в 3% случаев дозы превысили средние значения в 4-8 раз. Концентрация плутония в волосах жителей Гомельской области - на порядок выше, чем у жителей Минска.
Уже спустя десять лет после Чернобыля – по сообщениям министерства здравоохранения страны - в наиболее загрязненных зонах республики общий уровень заболеваний возрос на 51% (!) по сравнению с дочернобыльским периодом.

По последним данным группы ученых из минского Института радиационной медицины и эндокринологических исследований (под руководством А.Е.Океанова), Беларусь с 1990 года удерживает первое место в мире по поражению раком щитовидной железы у взрослых. До Чернобыля это заболевание здесь было редкостью. А вопрос о резком росте случаев рака щитовидной железы у белорусских детей после аварии давно перестал быть дискуссионным...

По данным этой же группы ученых, в среднем по всей Беларуси уровень заболеваний различными видами рака в период между 1990 и 2000 годами возрос в среднем почти на 40% по сравнению с доаварийным временем. (Исследователи использовали банк данных Национального регистра по раковым заболеваниям, который ведется в Беларуси с 1973 года.) В Гомельской области эта цифра выглядит просто ошеломляюще – рост около 52% (общая заболеваемость населения возросла здесь более чем на 55%, до аварии этот показатель был самым низким из всех регионов). В Минской области рост составил 49%, в Гродненской – 44%, в Витебской – 38%.

По данным этих же исследователей, в 1980 году индекс рака щитовидной железы по республике среди взрослого населения старше 30 лет составлял 1,24 на 100 тысяч человек. В 2000 году он вырос до 5,67. Кроме того, рак в самой загрязненной Могилевской области стал на 15 лет «моложе», чем в Витебске: теперь он «достает» женщин 45-49 лет. Отметим также, что уровень заболеваний раком в белорусской деревне значительно выше, чем в городе - из-за того, что коллективная доза, которую получили селяне, в два раза больше той, которая досталась горожанам.

Есть еще одна, особая категория граждан, пострадавших от Чернобыля. Это – ликвидаторы (120 тысяч белорусов очищали 30-километровую зону вокруг Чернобыльской АЭС). Согласно исследованиям белорусских ученых, индекс заболеваемости раком щитовидной железы у белорусских ликвидаторов за 1993-2000 годы составил 24.4 на 100 тысяч человек. Это почти в пять раз больше, чем у населения, проживающего в зонах загрязнения. Ученые подчеркивают, что именно в группе ликвидаторов возросла смертность от всех видов рака.

Несмотря на то, что белорусские специалисты направляли свои исследовательские отчеты в заинтересованные международные организации, в документах МАГАТЭ и Научного комитета ООН по влиянию атомной радиации всё это до сих пор не отражено. А ведь Океанов и его коллеги - это не люди с улицы. До перехода в Институт радиационной медицины сам Океанов много лет возглавлял национальный Регистр по выявлению рака в Белоруссии. Кроме того, результаты исследований опубликованы не в какой-то «желтой» прессе, а в серьезном научном издании «Швейцарский медицинский еженедельник» (Swiss Medical Weekly). Здесь все научные статьи проходят тщательную проверку. В шарлатанстве ни авторов, ни журнал заподозрить невозможно.

Тем не менее, Комитет ООН по влиянию атомной радиации не постеснялся в 2000 году сделать бессовестное заявление о том, что «14 лет спустя после чернобыльской аварии нет никаких доказательств о негативном влиянии на здоровье населения, связанном с ионизирующей радиацией. Нет возрастания заболеваний раком или смертности, которые могли бы быть связаны с радиоактивным воздействием». А далее следуют сентенции, вообще недоступные для понимания людей с нормальными гуманитарными ценностями, которые знают ситуацию в чернобыльских зонах, не говоря уж о тех, кто там уже более двадцати лет живет. Компания международных чиновников, многие из которых даже не представляют, в какой стороне находятся эти самые многострадальные Хойники или Наровля, уверяют жертв Чернобыля в том, что со здоровьем все у них «в будущем будет хорошо». Ну, почти даже лучше, чем было бы без Чернобыля...

В МАГАТЭ и самом «ядерном» Комитете ООН и через 20 лет после катастрофы без устали крутят одну и ту же заезженную корпоративную пластинку: никаких жертв Чернобыля, за исключением 31 человека, в основном пожарных, погибших в первые дни, как будто и нет.

Список жертв нескончаем...

В соответствии с данными Европейской ассоциации по изучению щитовидной железы, сотни случаев заболеваний детей раком щитовидной железы, которые зафиксированы в Белоруссии, России, Украине, - это только начало эпидемии, и в течение ближайших 30 лет тысячи детей будут поражены им.

В полный шок приводит отчет Всемирной организации здравоохранения, представленный в апреле 2000 года в ООН. Группа экспертов ВОЗ дает еще более пессимистические прогнозы - по ее данным, ожидается 50 тыс. новых случаев рака щитовидной железы у детей и подростков, живущих в пораженных зонах. Самая тяжелая ситуация прогнозируется для белорусского Гомеля. Здесь рак может случиться у 36,4% тех, кому было меньше четырех лет на день катастрофы. Если говорить о взрослом населении, то в Могилевской области эксперты ООН прогнозируют, что раком заболеют 5% жителей.

Для миллионов людей, живущих на радиационных территориях, заключают эксперты ВОЗ, спустя десятилетия наступают самые худшие времена. А генеральный секретарь ООН Коффи Анан отметил, что мы никогда не узнаем точное количество жертв Чернобыля, но 3 миллиона детей требуют лечения, и «многие из них умрут преждевременно». Три миллиона!

Страшная статистика и такие же - прогнозы. И еще безысходнее становится оттого, что правительства пострадавших – уже 15 лет как независимых - государств оказались не в состоянии защитить и сберечь собственное население. Мировое сообщество, по существу, бросило Белоруссию, Украину и Россию один на один с самой опасной техногенной катастрофой, которую только знало человечество за всю историю. И с последствиями этой катастрофы на всего одном-единственном атомном реакторе человечество не может совладать до сих пор – вот уже более 20 лет.

Алла Ярошинская