Posted 22 ноября 2006, 14:34

Published 22 ноября 2006, 14:34

Modified 2 апреля 2024, 03:12

Updated 2 апреля 2024, 03:12

Мусульмане могут многое дать Западу

22 ноября 2006, 14:34
Присутствие мусульман стало повседневностью Европы, считавшейся оплотом христианства. О том, как наводить мосты между двумя мирами, рассказывает живущий в Британии мусульманский идеолог, преподаватель Оксфорда Тарик Рамадан.

Присутствие значительной мусульманской общины стало частью повседневной действительности почти всех стран Европы, считавшейся оплотом христианства. О том, как наводить мосты между двумя мирами, в интервью «Росбалту» рассказывает преподаватель Оксфорда, внук Хасана аль-Банны, основавшего движение «Братьев-мусульман», доктор Тарик Рамадан.

- В западной прессе часто звучат высказывания типа «я полностью поддерживаю идеи Тарика Рамадана» или «я категорически не согласен с идеями Тарика Рамадана». Что это такое – идеи Тарика Рамадана?

- Восприятие моих идей зависит от того, с какой позиции на них смотреть. Я ученый, который в своей работе обращается к первоисточникам мусульманской религии и задается вопросом, существует ли новое прочтение этих источников, и если существует, то каким оно является. Это необходимо, поскольку сегодня ислам и мусульмане сталкиваются с новыми вызовами и живут в новой среде. Я обращаюсь к первоисточникам, а значит, не меняю ислам и стараюсь использовать древние слова в новом контексте, давая, таким образом, ответы на новые вопросы. Это реформистский подход, на основании которого я стараюсь построить мусульманское видение современного мира. Оно должно быть присуще не только мусульманам на Западе, но и мусульманам, живущим в других частях мира.
В данный момент, как профессор Оксфорда, я пишу книгу, посвященную радикальной реформе, которая требует изменения понятия авторитета в исламе. Мой подход базируется на так называемой двойной мудрости – понимании контекста, в котором применяется древнее понятие, имеющее свое классическое значение.

В ответ на мои действия некоторые мусульмане говорят – нет, это не для нас, это западный подход. На Западе же многие считают меня опасным, потому что я говорю о том, что мы, мусульмане – жители Запада, мы – европейцы, а не европейские мусульмане. Необходимо подчеркнуть, что то, как живут мусульмане на Западе, очень важно для всех остальных мусульман в мире. Я стремлюсь к нормализации нашего присутствия в западном обществе и считаю, что мусульмане могут очень много дать западному обществу.
И залогом нашего совместного проживания я считаю не интеграцию в систему западного общества, а вклад в это общество. Также я делаю акцент на то, что мы являемся гражданами, и я буду всегда выступать против диктаторов, против нарушения свобод, независимо от вероисповедания диктаторов и нарушителей. Таким образом, я занимаю критическую позицию и в отношении религии, и в отношении политики – это не может не создавать мне проблем.

В какой-то момент я начал заниматься общественной работой, встречаясь с мусульманами в разных странах – в Европе, на Ближнем Востоке, в Африке, Австралии, для того, чтобы объяснить им необходимость перемен: ислам должен адаптироваться к государству, а не наоборот. По всем этим направлениям я стараюсь внести свой вклад, посвящая всего себя этому делу. Я нахожусь между двумя мирами, стараюсь примирить эти два мира и считаю, что это возможно, потому что они не настолько монолитны, как нам этого хотелось бы.
Когда ты стараешься перекинуть мост, то оказываешься между двумя берегами, причем люди по обе стороны не будут в восторге от того, что ты делаешь. Мусульмане считают, что я – на стороне Запада, а Запад думает, что я слишком верующий для того, чтобы мне доверять. Но это всего лишь последствия моей работы, но не ее ядро.

- Каков он – западный мусульманин?

- Большинство мусульман, живущих на Западе, начинают понимать, что они мусульмане, но и одновременно жители Запада, будь то Европа, США или Австралия. Их по-прежнему больше интересуют международные проблемы, нежели внутренние – речь идет о тех аспектах международных отношений, которые затрагивают мусульман; что же касается внутренних процессов, то наблюдается тенденция вступать в партии и принимать участие в политической жизни. Я подчеркиваю, что процесс становления мусульманина-гражданина и мусульманина-политика в западных странах чрезвычайно важен. Безусловно, есть меньшинство, которое выступает против обществ, в которых они живут, которое призывает к изоляции мусульманской общины, но это – меньшинство.

- Как вы оцениваете размер радикально настроенной прослойки мусульман на Западе?

- Это, безусловно, очень небольшое количество людей. Если полагаться на официальные данные, например, во Франции, то речь идет о 2-х тысячах, и это очень небольшая цифра по сравнению с общим числом мусульман, оцениваемым примерно в 5 миллионов (то есть, исламские радикалы составляют 0,04% от общего числа мусульман и 0,004% от общего числа французов, – прим. «Росбалта»).
Однако между умеренным большинством и радикальным меньшинством есть «серая зона» – это мусульмане, которые при определенных условиях могут быть привлечены радикальными идеями. Это наиболее проблемная прослойка – мы вообще не знаем, сколько их.

- Ваша попытка реформировать ислам в соответствии с новыми вызовами заслуживает уважения, однако в исламе есть нормы, которые невозможно адаптировать к современным реалиям – например, в вопросах брака. Мусульмане могут жениться на женщинах-христианках или иудейках (религии Писания), но может ли мусульманка выйти замуж за немусульманина?

- Классический ответ – «нет». Однако я считаю, что это не самая большая проблема, связанная с правами женщины. Вопросы неравного положения двух полов в основных сферах жизни, таких как образование, карьера, вообще дискриминация женщин – гораздо важнее, чем классический ответ по поводу «смешанного брака». Например, женщина не может стать полноценным религиозным деятелем, разве это правильно?

- Многие СМИ пишут, что основная проблема современной Европы – это провал интеграции. Вы согласны?

- Нет, не согласен. Я считаю, что главное препятствие на пути к межрелигиозному, межобщинному миру – это исламизация социальных проблем, связь экономической или социальной неудачи с исповедуемой религией. Но связь эта устанавливается только в случае с исламом. Нам надо больше знать друг о друге, чтобы таких мифов было меньше, – что невозможно без адекватной государственной политики.

- Как на вас повлияла ваша семья?

- Как вы знаете, мои дед и отец были вовлечены в египетское движение «Братья-мусульмане». Я же был рожден в Швейцарии и вырос в совершенно ином контексте, нежели они. Дед и отец жили в Египте и имели дело с колониальным вопросом, на который они дали свои ответы. Какие-то из этих ответов я уважаю, какие-то нет. Однако я знаю точно, что от своих предков я унаследовал такие качества, как последовательность действий и твердость убеждений, а также желание находить свои ответы на новые вопросы.

Беседовала Юлия Нетесова, ИА «Росбалт». Лондон

Подпишитесь