Posted 15 февраля 2007, 12:06

Published 15 февраля 2007, 12:06

Modified 2 апреля 2024, 02:38

Updated 2 апреля 2024, 02:38

Распад России не грозит

15 февраля 2007, 12:06
Главной угрозой России в ближайшие два десятилетия будет неэффективность ее государственной машины и неспособность правящей элиты предложить стране план действий, адекватный вызовам времени, считает известный экономист Владислав Иноземцев.

Известный экономист, научный руководитель Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев недавно представил анализ основных тенденций мирового развития в области экономики, геополитики и науки на ближайшие 15-20 лет.

Вопреки популярным в современной футурологии алармистским тенденциям, часто балансирующим на грани между наукой и художественной литературой, прогноз Иноземцева отличается научной строгостью и умеренным оптимизмом. Одна из центральных идей заключается в том, что первая половина XXI в. не станет временем радикальных трансформаций и перемен. Напротив, развитие получат тенденции, заложенные в последние два десятилетия: глобализация экономики, регионализация политики, разделение на богатый Север и бедный Юг, стагнация государств с сырьевой экономикой, развитие информационных технологий и сферы услуг, попытки радикального переосмысления социальной теории, активизация миграционных процессов и связанных с этим проблем, в том числе межрелигиозных и межнациональных. Отношение к цивилизационным конфликтам и противоречиям станет более спокойным, а идеи всеобщего равенства и справедливости окончательно уйдут в прошлое.

В рамках проекта «Мировые интеллектуалы в Санкт-Петербурге» «Росбалт» публикует отрывок из статьи Владислава Иноземцева «Что будет?», посвященный России.

Россия в 2020: что будет?

Совершая обзор тенденций, важных для первой четверти XXI в., естественно уделить внимание вопросу о возможных перспективах развития России. Едва ли они блестящи; с гораздо большей уверенностью можно утверждать, что в ближайшие 20 лет события, происходящие на ее просторах, не окажут решающего воздействие на общемировые процессы. Впрочем, это скорее хорошо, чем плохо – потому что чем больше Россия влияла на судьбы мира в последние столетия, тем драматичнее складывались судьбы ее населения в целом и каждого гражданина в отдельности.

Российская Федерация вступила в XXI в., пережив распад создававшейся веками империи и один из самых тяжелых экономических кризисов в своей истории. Попытка радикальной трансформации ради приближения страны к западным стандартам, предпринятая в 90-е гг., оказалась неудачной и вызвала глубокое разочарование значительной части населения. При всей разноречивости оценок курса на относительную изоляцию страны и отказ от демократических экспериментов, взятого Владимиром Путиным, следует признать, что он позволил купировать наиболее опасные тенденции в развитии страны и преодолеть комплекс неполноценности, глубоко укоренившийся в 90-е гг.

Разумеется, этой подвижке в высшей мере благоприятствовала сложившаяся на мировом рынке экономическая конъюнктура. В то же время, этот результат в такой мере удовлетворил российскую правящую элиту, что поиски любых перспективных путей развития были прекращены, а природные ресурсы страны стали рассматриваться как главный источник возможных успехов.

Вектор, заданный в первом десятилетии XXI в., с большой вероятностью определит характер развития России до 2020 года и даже на более долгий срок. Устойчивая тенденция к росту цен на сырьевые ресурсы способна стабилизировать российскую экономику и дать правительству достаточные средства как для постепенного повышения уровня жизни населения, так и для жесткого контроля над политическим пространством.

В этих условиях главные угрозы режиму будут исходить не извне, а изнутри, не из неустойчивой конъюнктуры ресурсных рынков, а из стремительного ухудшения качества государственного управления, заданного своего рода «отрицательным отбором» людей, пополняющих бюрократическое сословие. В ходе такого отбора на любом уровне бюрократической иерархии предпочтение отдается тем функционерам, квалификация и способности которых не позволяют видеть в них конкурентов действующему начальству. При каждом перераспределении обязанностей открывающиеся вакансии заполняются еще менее квалифицированным персоналом. Отсутствие объективных оснований для карьерного роста вынуждает практически каждого функционера считать себя временной фигурой, что в не очень богатом обществе вызывает непреодолимое желание успеть воспользоваться положением с целью личного обогащения. Сочетание некомпетентности и коррумпированности ведет к вредным с точки зрения общественного блага решениям – решениям, которые в такой системе оказываются продуктом не случайных ошибок, а рационального выбора.

Экономическая ситуация в России будет определяться именно соотношением между благоприятным влиянием внешних и неблагоприятным воздействием внутренних факторов. Возможно, преобладающую роль сыграют внешние факторы.

В геополитическом отношении «возрождение» России пришлось на довольно-таки неблагоприятный период. Если бы во второй половине 80-х и в 90-е гг. состоялось ее эволюционное встраивание в сообщество развитых стран, Российская Федерация могла бы вместе с Европой и США встретить трудности нарастающей регионализации. Однако сегодня уместно предположить, что процесс становления и консолидации региональных групп и «центров силы» будет происходить без России. Эта дискомфортная перспектива в какой-то мере предчувствуется отечественной политической элитой, которая пытается рассуждать о «многовекторности» российской политики – и она могла бы быть оптимальной в прежних условиях продолжающейся глобализации, однако может оказаться бесполезной, если верх возьмут тенденции региональной консолидации. В таких условиях наиболее продуктивным было бы восстановление влияния России на постсоветском пространстве – но именно в отношении своих бывших соседей наша страна ведет наиболее жесткую, а в ряде случаев даже и очевидно агрессивную политику.

В ближайшие 10-15 лет несостоятельность претензий Российской Федерации на возрождение геополитических позиций, которые занимал Советский Союз, станет очевидной. Во-первых, влияние СССР обеспечивалось коммунистической идеологией, распространенной повсюду мире; нынешний же российский режим не имеет идеологии, разделяемой даже его адептами. Во-вторых, у Советского Союза были союзники в различных регионах мира, каковых нет у России. В-третьих, военная мощь СССР была несоизмерима с российской и применялась для достижения целей, потерявших смысл в настоящее время. В начале XXI в. Россия связана с миром преимущественно экономически, а не военно-политически, и смешивать одно с другим – самая большая из возможных ошибок. Поэтому «энергетическую сверхдержавность», которая способна принести нашей стране экономические выгоды, невозможно трансформировать в политическое влияние.

Геополитическое положение сегодняшней России серьезно отличается от того, каким оно было даже в 1990 г., накануне распада Советского Союза. Тогда Россия лидировала на постсоветском пространстве, с одной стороны которого находилась Европа, «переваривавшая» объединение Германии, а с другой – только начинавший подниматься Китай. За прошедшие с тех пор 15 лет Европейское Экономическое Сообщество с подписанием Маастрихтского договора 7 февраля 1992 г. стало Европейский Союзом; через пять лет была введена общеевропейская валюта, а 1 мая 2004 г. практически все бывшие восточноевропейские сателлиты СССР стали членами ЕС. Экономика Китая за этот период стала одной из самых крупных в мире; если еще в середине 90-х гг. объем китайского экспорта уступал бельгийскому, то теперь КНР борется за статус второго экспортера в мире, его ВВП занимает четвертую строку в мировой табели о рангах, а приток капиталов в экономику уже позволил Китаю сместить США с первой позиции в списке основных стран-получателей иностранных инвестиций.

Россия намного слабее Европы и Китая и в экономическом, и в политическом аспектах, и потому в окружении таких региональных центров стать точкой притяжения сателлитов она не сможет. Один из основных аргументов состоятельности, которым располагал прежде Советский Союз, – ядерное оружие – стремительно обесценивается как потому, что его обладателями становятся все новые страны, так и потому, что вероятность его применения в региональных конфликтах невелика. Еще один признак великодержавности – место постоянного члена в Совете Безопасности ООН – девальвируется растущей недееспособностью этой организации.

Таким образом, на протяжении ближайших 20-25 лет Россия будет превращаться в «нормальную страну»: ее политические амбиции будут сильно умерены, а главным приоритетом станет решение экономических задач. Однако с точки зрения западных «стандартов» Россия не станет «нормальной», так как не произойдет существенных изменений в ее нынешней политической системе.

Многие аналитики считают Россию авторитарной, недемократической страной – и они правы. Иногда ее сравнивают с Советским Союзом времен Брежнева, но это сравнение ошибочно. СССР образца 70-х гг. был неустойчивой системой, так как его правящая элита была идеологизирована и плохо знала реальное положение дел в мире; народ жил в закрытом обществе, не имея возможности не только выехать за его пределы, но и получить информацию извне; Запад же видел в советской империи угрозу, которую надлежало устранить.

Сегодня российская элита связана с миром тысячами нитей, в том числе и размещенными за границей средствами и приобретенной там собственностью; народ живет в открытой стране, знаком с ситуацией за ее пределами и практически беспрепятственно получает информацию оттуда; окружающий же мир, пусть и не всегда довольный ситуацией в России, не намерен влиять на внутриполитическую борьбу. В таких условиях сложившийся режим на порядок прочнее брежневского – тем более что он опирается на значительную массу работников силовых структур и бюрократию, не способных делать ничего, кроме как кормиться от государственной казны. Режиму и его сторонникам есть что терять – в то время как в более «нормальном» обществе у них нет никаких перспектив. У большей части населения также есть что терять.

Поэтому «застой» начала XXI в. будет гораздо более продолжительным, чем застой последней четверти ХХ-го – по крайней мере, он почти наверняка не закончится к 2020 г. Можно отчасти согласиться с теми, кто считает, что кризис нынешней власти будет связан с серьезной корректировкой сырьевых цен (или, скажем иначе, с исчерпанием российских природных богатств) – однако и то, и другое в ближайшие десять (и даже двадцать) лет представляется исключительно маловероятным.

Экономика, основанная на использовании природных ресурсов, и политическая система, ориентированная на посредственности, не будут способствовать интеллектуальному прогрессу в стране. Россия не станет родиной новых высоких технологий, а в торговле правами интеллектуальной собственности и высокотехнологичными товарами у нее будет сохраняться значительный (если не нарастающий) дефицит. Постепенно будут снижаться стандарты образования. Как следствие, почти прекратившийся в последние годы отток из страны интеллектуальных кадров может возобновиться. Сохраняющиеся научные школы постепенно утратят позиции в мировой науке. Система медицинского обслуживания будет и дальше переориентироваться на нужды состоятельных граждан, а государственные медицинские учреждения – деградировать. Разрыв в продолжительности жизни между Россией и европейскими странами не сократится к 2020 г. Численность населения страны стабилизируется на уровне в 132-135 миллионов человек.

Считаю нужным особо отметить, что в ближайшие годы Россия не столкнется ни с одной из тех «угроз», о которых постоянно говорят как нынешние власти, так и многие обслуживающие ее эксперты. Практически мононациональной стране, «зажатой» при этом между крупнейшими экономическими и политическими игроками, Европой и Китаем, а на юге граничащей с исламскими государствами, не грозит распад.

Обладая ядерным оружием и значительным военным потенциалом, она не имеет сегодня врагов, которые представляли бы для нее военную угрозу. Терроризм, преподносимый ныне как смертельная опасность, окажется скорее «фоновым явлением» первой половины XXI в. и не станет причиной распада и краха ни одной из ныне существующих стран.

«Фашизация» России также маловероятна, хотя в определенной мере «вес» национальной составляющей в политической жизни вполне может увеличиться – но в этом Россия не будет исключением.

Статус «сырьевого придатка», которым часто пугают россиян, фактически стал реальностью, и это никого особенно не смущает.

Главной угрозой России в ближайшие два десятилетия будет неэффективность ее государственной машины и неспособность правящей элиты предложить стране план действий, адекватный вызовам времени.

Таков мой общий прогноз на ближайшие 15-20 лет.

Владислав Иноземцев

Статья опубликована в сборнике "Введение в будущее. Мир в 2020 году" под научной редакцией М. Ходорковского. М.: Издательство "Алгоритм", 2006. С полным вариантом также можно ознакомиться на сайте автора.

Подпишитесь