Posted 15 февраля 2007, 12:06
Published 15 февраля 2007, 12:06
Modified 2 апреля 2024, 02:38
Updated 2 апреля 2024, 02:38
Известный экономист, научный руководитель Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев недавно представил анализ основных тенденций мирового развития в области экономики, геополитики и науки на ближайшие 15-20 лет.
Вопреки популярным в современной футурологии алармистским тенденциям, часто балансирующим на грани между наукой и художественной литературой, прогноз Иноземцева отличается научной строгостью и умеренным оптимизмом. Одна из центральных идей заключается в том, что первая половина XXI в. не станет временем радикальных трансформаций и перемен. Напротив, развитие получат тенденции, заложенные в последние два десятилетия: глобализация экономики, регионализация политики, разделение на богатый Север и бедный Юг, стагнация государств с сырьевой экономикой, развитие информационных технологий и сферы услуг, попытки радикального переосмысления социальной теории, активизация миграционных процессов и связанных с этим проблем, в том числе межрелигиозных и межнациональных. Отношение к цивилизационным конфликтам и противоречиям станет более спокойным, а идеи всеобщего равенства и справедливости окончательно уйдут в прошлое.
В рамках проекта «Мировые интеллектуалы в Санкт-Петербурге» «Росбалт» публикует отрывок из статьи Владислава Иноземцева «Что будет?», посвященный России.
Россия в 2020: что будет?
Совершая обзор тенденций, важных для первой четверти XXI в., естественно уделить внимание вопросу о возможных перспективах развития России. Едва ли они блестящи; с гораздо большей уверенностью можно утверждать, что в ближайшие 20 лет события, происходящие на ее просторах, не окажут решающего воздействие на общемировые процессы. Впрочем, это скорее хорошо, чем плохо – потому что чем больше Россия влияла на судьбы мира в последние столетия, тем драматичнее складывались судьбы ее населения в целом и каждого гражданина в отдельности.
Российская Федерация вступила в XXI в., пережив распад создававшейся веками империи и один из самых тяжелых экономических кризисов в своей истории. Попытка радикальной трансформации ради приближения страны к западным стандартам, предпринятая в 90-е гг., оказалась неудачной и вызвала глубокое разочарование значительной части населения. При всей разноречивости оценок курса на относительную изоляцию страны и отказ от демократических экспериментов, взятого Владимиром Путиным, следует признать, что он позволил купировать наиболее опасные тенденции в развитии страны и преодолеть комплекс неполноценности, глубоко укоренившийся в 90-е гг.
Разумеется, этой подвижке в высшей мере благоприятствовала сложившаяся на мировом рынке экономическая конъюнктура. В то же время, этот результат в такой мере удовлетворил российскую правящую элиту, что поиски любых перспективных путей развития были прекращены, а природные ресурсы страны стали рассматриваться как главный источник возможных успехов.
Вектор, заданный в первом десятилетии XXI в., с большой вероятностью определит характер развития России до 2020 года и даже на более долгий срок. Устойчивая тенденция к росту цен на сырьевые ресурсы способна стабилизировать российскую экономику и дать правительству достаточные средства как для постепенного повышения уровня жизни населения, так и для жесткого контроля над политическим пространством.
В этих условиях главные угрозы режиму будут исходить не извне, а изнутри, не из неустойчивой конъюнктуры ресурсных рынков, а из стремительного ухудшения качества государственного управления, заданного своего рода «отрицательным отбором» людей, пополняющих бюрократическое сословие. В ходе такого отбора на любом уровне бюрократической иерархии предпочтение отдается тем функционерам, квалификация и способности которых не позволяют видеть в них конкурентов действующему начальству. При каждом перераспределении обязанностей открывающиеся вакансии заполняются еще менее квалифицированным персоналом. Отсутствие объективных оснований для карьерного роста вынуждает практически каждого функционера считать себя временной фигурой, что в не очень богатом обществе вызывает непреодолимое желание успеть воспользоваться положением с целью личного обогащения. Сочетание некомпетентности и коррумпированности ведет к вредным с точки зрения общественного блага решениям – решениям, которые в такой системе оказываются продуктом не случайных ошибок, а рационального выбора.
Экономическая ситуация в России будет определяться именно соотношением между благоприятным влиянием внешних и неблагоприятным воздействием внутренних факторов. Возможно, преобладающую роль сыграют внешние факторы.
В геополитическом отношении «возрождение» России пришлось на довольно-таки неблагоприятный период. Если бы во второй половине 80-х и в 90-е гг. состоялось ее эволюционное встраивание в сообщество развитых стран, Российская Федерация могла бы вместе с Европой и США встретить трудности нарастающей регионализации. Однако сегодня уместно предположить, что процесс становления и консолидации региональных групп и «центров силы» будет происходить без России. Эта дискомфортная перспектива в какой-то мере предчувствуется отечественной политической элитой, которая пытается рассуждать о «многовекторности» российской политики – и она могла бы быть оптимальной в прежних условиях продолжающейся глобализации, однако может оказаться бесполезной, если верх возьмут тенденции региональной консолидации. В таких условиях наиболее продуктивным было бы восстановление влияния России на постсоветском пространстве – но именно в отношении своих бывших соседей наша страна ведет наиболее жесткую, а в ряде случаев даже и очевидно агрессивную политику.
В ближайшие 10-15 лет несостоятельность претензий Российской Федерации на возрождение геополитических позиций, которые занимал Советский Союз, станет очевидной. Во-первых, влияние СССР обеспечивалось коммунистической идеологией, распространенной повсюду мире; нынешний же российский режим не имеет идеологии, разделяемой даже его адептами. Во-вторых, у Советского Союза были союзники в различных регионах мира, каковых нет у России. В-третьих, военная мощь СССР была несоизмерима с российской и применялась для достижения целей, потерявших смысл в настоящее время. В начале XXI в. Россия связана с миром преимущественно экономически, а не военно-политически, и смешивать одно с другим – самая большая из возможных ошибок. Поэтому «энергетическую сверхдержавность», которая способна принести нашей стране экономические выгоды, невозможно трансформировать в политическое влияние.
Геополитическое положение сегодняшней России серьезно отличается от того, каким оно было даже в 1990 г., накануне распада Советского Союза. Тогда Россия лидировала на постсоветском пространстве, с одной стороны которого находилась Европа, «переваривавшая» объединение Германии, а с другой – только начинавший подниматься Китай. За прошедшие с тех пор 15 лет Европейское Экономическое Сообщество с подписанием Маастрихтского договора 7 февраля 1992 г. стало Европейский Союзом; через пять лет была введена общеевропейская валюта, а 1 мая 2004 г. практически все бывшие восточноевропейские сателлиты СССР стали членами ЕС. Экономика Китая за этот период стала одной из самых крупных в мире; если еще в середине 90-х гг. объем китайского экспорта уступал бельгийскому, то теперь КНР борется за статус второго экспортера в мире, его ВВП занимает четвертую строку в мировой табели о рангах, а приток капиталов в экономику уже позволил Китаю сместить США с первой позиции в списке основных стран-получателей иностранных инвестиций.
Россия намного слабее Европы и Китая и в экономическом, и в политическом аспектах, и потому в окружении таких региональных центров стать точкой притяжения сателлитов она не сможет. Один из основных аргументов состоятельности, которым располагал прежде Советский Союз, – ядерное оружие – стремительно обесценивается как потому, что его обладателями становятся все новые страны, так и потому, что вероятность его применения в региональных конфликтах невелика. Еще один признак великодержавности – место постоянного члена в Совете Безопасности ООН – девальвируется растущей недееспособностью этой организации.
Таким образом, на протяжении ближайших 20-25 лет Россия будет превращаться в «нормальную страну»: ее политические амбиции будут сильно умерены, а главным приоритетом станет решение экономических задач. Однако с точки зрения западных «стандартов» Россия не станет «нормальной», так как не произойдет существенных изменений в ее нынешней политической системе.
Многие аналитики считают Россию авторитарной, недемократической страной – и они правы. Иногда ее сравнивают с Советским Союзом времен Брежнева, но это сравнение ошибочно. СССР образца 70-х гг. был неустойчивой системой, так как его правящая элита была идеологизирована и плохо знала реальное положение дел в мире; народ жил в закрытом обществе, не имея возможности не только выехать за его пределы, но и получить информацию извне; Запад же видел в советской империи угрозу, которую надлежало устранить.
Сегодня российская элита связана с миром тысячами нитей, в том числе и размещенными за границей средствами и приобретенной там собственностью; народ живет в открытой стране, знаком с ситуацией за ее пределами и практически беспрепятственно получает информацию оттуда; окружающий же мир, пусть и не всегда довольный ситуацией в России, не намерен влиять на внутриполитическую борьбу. В таких условиях сложившийся режим на порядок прочнее брежневского – тем более что он опирается на значительную массу работников силовых структур и бюрократию, не способных делать ничего, кроме как кормиться от государственной казны. Режиму и его сторонникам есть что терять – в то время как в более «нормальном» обществе у них нет никаких перспектив. У большей части населения также есть что терять.
Поэтому «застой» начала XXI в. будет гораздо более продолжительным, чем застой последней четверти ХХ-го – по крайней мере, он почти наверняка не закончится к 2020 г. Можно отчасти согласиться с теми, кто считает, что кризис нынешней власти будет связан с серьезной корректировкой сырьевых цен (или, скажем иначе, с исчерпанием российских природных богатств) – однако и то, и другое в ближайшие десять (и даже двадцать) лет представляется исключительно маловероятным.
Экономика, основанная на использовании природных ресурсов, и политическая система, ориентированная на посредственности, не будут способствовать интеллектуальному прогрессу в стране. Россия не станет родиной новых высоких технологий, а в торговле правами интеллектуальной собственности и высокотехнологичными товарами у нее будет сохраняться значительный (если не нарастающий) дефицит. Постепенно будут снижаться стандарты образования. Как следствие, почти прекратившийся в последние годы отток из страны интеллектуальных кадров может возобновиться. Сохраняющиеся научные школы постепенно утратят позиции в мировой науке. Система медицинского обслуживания будет и дальше переориентироваться на нужды состоятельных граждан, а государственные медицинские учреждения – деградировать. Разрыв в продолжительности жизни между Россией и европейскими странами не сократится к 2020 г. Численность населения страны стабилизируется на уровне в 132-135 миллионов человек.
Считаю нужным особо отметить, что в ближайшие годы Россия не столкнется ни с одной из тех «угроз», о которых постоянно говорят как нынешние власти, так и многие обслуживающие ее эксперты. Практически мононациональной стране, «зажатой» при этом между крупнейшими экономическими и политическими игроками, Европой и Китаем, а на юге граничащей с исламскими государствами, не грозит распад.
Обладая ядерным оружием и значительным военным потенциалом, она не имеет сегодня врагов, которые представляли бы для нее военную угрозу. Терроризм, преподносимый ныне как смертельная опасность, окажется скорее «фоновым явлением» первой половины XXI в. и не станет причиной распада и краха ни одной из ныне существующих стран.
«Фашизация» России также маловероятна, хотя в определенной мере «вес» национальной составляющей в политической жизни вполне может увеличиться – но в этом Россия не будет исключением.
Статус «сырьевого придатка», которым часто пугают россиян, фактически стал реальностью, и это никого особенно не смущает.
Главной угрозой России в ближайшие два десятилетия будет неэффективность ее государственной машины и неспособность правящей элиты предложить стране план действий, адекватный вызовам времени.
Таков мой общий прогноз на ближайшие 15-20 лет.
Владислав Иноземцев
Статья опубликована в сборнике "Введение в будущее. Мир в 2020 году" под научной редакцией М. Ходорковского. М.: Издательство "Алгоритм", 2006. С полным вариантом также можно ознакомиться на сайте автора.