Как политбюро учило прессу врать о Чернобыле

Ежегодный всплеск чернобыльской активности журналистов, властей и экологов наводит на грустные мысли. Пошумели накануне и 26 апреля – и до следующей весны. А между тем, для миллионов людей Чернобыль – это не только прошлое. Несмотря на то, что десятки килограммов секретных и совершенно секретных документов от политбюро, советского правительства и прочих бюрократов снизу доверху „раскопаны” и напечатаны, преступные тайные решения власти – обнажены, о самом механизме сотворения лжи о Чернобыле на государственном уровне, которая страшнее цензуры, стоит рассказать подробнее.

Вот уникальный документ с пометкой «Совершенно секретно. (Рабочая запись.) Экз. единственный». Заседание политбюро ЦК КПСС от 29 апреля 1986 года. Похоже, это первое заседание, на котором рассматривался вопрос о Чернобыле. На третий день после взрыва. Вел его сам Михаил Горбачев. Присутствовали все члены политбюро. Здесь впервые решалось, какую информацию дать миру и стране. После сообщения В.И.Долгих о «свечении кратера» реактора, о «забросе мешков с вертолетов» («Для этих целей мобилизовано 360 человек, плюс 160 добровольцев, но есть отказы от работы»), о «трех «языках» облака – западном, северном и южном», они начали обсуждать и проблему «как давать информацию». «Горбачев М.С. (…) Чем честнее мы будем вести себя, тем лучше». (Браво, Михаил Сергеевич!) Но уже через абзац – «когда будем давать информацию, надо сказать, что станция была поставлена на плановый ремонт, чтобы не падала тень на наше оборудование». А как же перестройка и новое мышление? На чернобыльскую аварию они не распространялись. Не поэтому ли Чернобыль и стал катализатором распада коммунистической империи?

Из протокола хорошо видны метания членов «благородного собрания». Они изобретают, как лучше обмануть мир и собственный народ. Планы возникают по ходу.

«Громыко А.А. Необходимо (…) дать братским странам больше информации, а определенную информацию дать Вашингтону и Лондону. Соответствующие разъяснения нужно было бы дать и советским послам.
Алиев Г.А. Может быть, дать информацию нашему народу?
Лигачев Е.К. Возможно не следует делать пресс-конференцию.
Горбачев М.С. Наверное, целесообразно сделать одну информацию о ходе работ по ликвидации аварии.
Яковлев А.Н. Иностранные корреспонденты будут искать слухи. (…)
Рыжков Н.И. Целесообразно дать три сообщения: для наших людей, для соцстран, а также для Европы, США и Канады. В Польшу можно было бы послать человека.
Зимянин М.В. Важно, чтобы в информации отметить, что ядерного взрыва не было, а была лишь утечка радиации в результате аварии.
Воротников В.И. Можно сказать, что было нарушение герметичности при аварии.
Добрынин А.Ф. Правильно. Ведь у Рейгана наверняка уже на столе лежат фотоснимки. (…)
Горбачев М.С. Постановление принимается».
Под протоколом от руки подписано: «А.Лукьянов».

Настроения и решения этого заседания политбюро неукоснительно соблюдались в работе его оперативной группы по Чернобылю. Прессу на ее заседания не допускали. Только один раз, 26 мая 1986 года (протокол N 18) пригласили редакторов центральных газет. Им дали наказ: «Главное внимание уделить мерам, принимаемым ЦК КПСС и правительством по обеспечению нормальных трудовых и социально-бытовых условий жизни эвакуированного населения, ликвидации последствий аварии, широко отражать активное участие трудящихся в реализации этих мер».

Едва ли не на каждом заседании обсуждали сообщение для СМИ. Все тексты утверждались голосованием, с конкретной датой публикации.

«Секретно. Протокол NI. 29 апреля 1986 г. (...) 10. Утвердить текст Правительственного сообщения для опубликования в печати. Утвердить текст информации руководителям ряда капиталистических стран об аварии на Чернобыльской АЭС и принимаемых мерах по устранению ее последствий. Утвердить текст руководителям ряда социалистических стран о состоянии дел по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС».

В тот самый день этот вопрос рассматривало и политбюро. В постановлении отмечено: «4. (…) подготовить информацию о ходе работ по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС для населения нашей страны, руководства братских партий социалистических стран, а также глав государств и правительств других европейских государств, США и Канады (тексты прилагаются)».

Все, как предлагал глава правительства Николай Рыжков на первом заседании политбюро по Чернобылю. Для внутреннего употребления - одна информация (вернее, дезинформация), для братьев по социалистическому разуму - другая, для «проклятых» капиталистов – третья.

В одном из приложений уже даются конкретные указания: «София, Будапешт, Берлин, Варшава, Бухарест, Прага, Гавана. Белград – Совпослам. Срочно посетите т. Живкова (Кадара, Хоннекера, Ярузельского, Чаушеску, Гусака, Кастро, Жарковича или лицо, его замещающее и, сославшись на поручение, передайте следующее (…) Поясните, что аналогичная информация будет передана руководству США и ряда западноевропейских стран. Добавьте, что при необходимости с нашей стороны будет передаваться друзьям дополнительная информация».

Интересен нюанс - «дополнительная информация» будет «передаваться друзьям». А не друзьям?

«Секретно. Протокол N3. I мая 1986 г. (...) Направить в районы, прилегающие к зоне размещения Чернобыльской АЭС, группу советских корреспондентов с целью подготовки материалов для печати и телевидения, свидетельствующих о нормальной жизнедеятельности этих районов». Сочинение на заданную, так сказать, тему.

Привлечь внимание руководства страны к бедственному положению людей, проживающих в радиоактивных зонах, попытался журналист «Известий» из Белоруссии. Его записка приложена к протоколам.

«Секретно. Телетайписткам. Эту телеграмму не показывать никому, кроме главного редактора. Копию уничтожить. (...) Сообщаю для Вашего сведения, что радиационная обстановка в Белоруссии значительно осложнилась. Во многих районах Могилевской области обнаружено радиоактивное заражение, уровень которого значительно выше уровня тех районов, о которых мы писали. По всем медицинским канонам проживание людей в этих районах связано с огромным риском для жизни. У меня сложилось такое впечатление, что наши товарищи растерялись и не знают, что предпринять, тем более, что соответствующие московские инстанции не хотят верить в случившееся (...) Сообщаю Вам это по телексу, потому что все телефонные разговоры на эту тему у нас категорически запрещены. 8 июля 1986 г. Н. Матуковский».

А вот как тщательно готовились к пресс-конференциям для советских и иностранных журналистов. «Секретно. 4 июня 1986 г. (...) Приложение к протоколу N 21. Директивы для освещения на пресс-конференции основных вопросов, связанных с причинами и ходом ликвидации последствий аварии на четвертом блоке Чернобыльской АЭС (...) 2. При освещении хода ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС: показать успешное выполнение широкомасштабных технических и организационных мероприятий, направленных на ликвидацию последствий аварии (...) 4. Указать на несостоятельность претензий и оценок как отдельных официальных лиц, так и прессы из ряда западных стран, заявляющих о якобы существенном экологическом и материальном ущербе, нанесенном за счет распространения небольших количеств радиоактивных веществ с воздушными массами из зоны Чернобыльской АЭС».

Ну и как же при этом не «усилить пропагандистские мероприятия, направленные на разоблачение лживых измышлений буржуазных органов информации и спецслужб, о событиях на Чернобыльской АЭС»? Это предписание из секретного циркуляра ЦК КПСС от 22 мая 1986 года кочует в разном изложении из документа в документ. Ну надо же хоть как-то бороться с радиацией! И вот уже главный коммунист Украины Щербицкий докладывает в тайном послании в Кремль: «Внимательно изучается общественное мнение, организовано регулярное информирование партийного актива и населения (партийный актив уже как будто и не принадлежит к населению, какая-то высшая каста – А.Я.), разоблачаются вымыслы буржуазной пропаганды, различного рода слухи».

И как им самим не было противно все это писать и говорить?

О механизме и способах обмана можно продолжать долго – он подробно расписан кремлевскими беспредельщиками в секретных протоколах, приложениях и переписках в наглой уверенности, что ЭТО никто никогда не узнает. Ложь – о количестве облученных после аварии людей (их были миллионы), о «посадке» нового города энергетиков Славутича на цезиевое пятно, ложь – о «чистоте» продукции из цезиевых полей, о надежности реакторов и т.д.

Эти секретные механизмы власти – как наиболее эффективно обманывать своих граждан – не потеряли своей актуальности и спустя более 20 лет после катастрофы в Чернобыле. Меняются общественные формации, партии, лидеры, но не меняются придворные нравы. Они лишь усовершенствуются, становятся более утонченными и изощренными. И порой так же трудно понять - эта лодка сама «утонула», или ее «утонули», а этот солдат сам себя истязал, чтобы быть затем наполовину отрезанным, или это у его генералов случился паралич совести.

Алла Ярошинская