Posted 28 сентября 2007, 10:59

Published 28 сентября 2007, 10:59

Modified 2 апреля 2024, 00:40

Updated 2 апреля 2024, 00:40

Почему не удается победить терроризм – академический взгляд

28 сентября 2007, 10:59
Проблема терроризма из области военной шагнула в социальную и философскую сферы. Научный же взгляд на терроризм отстает от вызовов современности. Ученые объясняют, откуда берутся террористы, но не отвечают на вопрос, как научиться говорить с ними на одном языке и при необходимости использовать их систему ценностей.

Мировое сообщество уже несколько лет ведет борьбу с терроризмом в его новой форме –во имя радикального воинственного ислама. За эти годы победа не только не стала ближе, но даже появились рассуждения о том, что она в принципе невозможна. Взгляд на то, как эта проблема рассматривается в научном сообществе, позволяет понять, что и здесь победа по-прежнему далека.

И не то чтобы работ и исследований не было: на Западе работают огромные интеллектуальные машины, производящие высококачественные справки и анализы с еженедельной регулярностью. Сайт корпорации RAND может удовлетворить любопытство любого: здесь есть и про джихад, и про диаспоры, и про контртерроризм, и про умеренный ислам, и про отдельные страны, и оригиналы заявлений террористов - лучше не придумаешь.

Подобные документы есть практически во всех «мозговых центрах». Однако все они - прекрасно написанные и содержащие последние данные, страдают одним: они подходят к анализу терроризма в рамках реальной политики и реальной войны. Отчасти это вызвано тем, что большинство западных специалистов по терроризму имеют в прошлом опыт работы на силовые или военные структуры - обычному ученому не получить доступа к данным, связанным с терроризмом, или работают в центрах, закрепленных за министерствами обороны. А в этом мире нет абстрактных врагов и нет угроз, чья реальная составляющая - ничто по сравнению с ее раздутым восприятием. Если кто не верит, спросите у Николая Патрушева, существует ли на самом деле международный терроризм, с которым он уже несколько лет борется.

Так вот, записки этих центров сообщают - есть такой-то Заркауи, аль-Багдади или аль-Мысри, который стоит во главе местных «плохих парней». Этого «вождя» убирают вместе с соратниками, но ничего не меняется. Записки уже всем объяснили, что террорист и мусульманин – не одно и то же, что первый - это враг, а второй - это друг, но рост исламофобии в западных странах продолжается. И про роль СМИ, которые работают по правилу «плохие новости - это хорошие новости, а хорошие новости – это плохие новости» и привлекают излишнее внимание к терактам – чего, собственно, и добиваются террористы, тоже было сказано не раз. Мы узнаем, что раньше радикализация происходила в тюрьмах и в мечетях, а сейчас - в тюрьмах и спортзалах, причем рекруты по-прежнему летают в Пакистан и придумывают новые способы совершения терактов.

Вроде все понятно – кто, как, когда... Но вот нет главного ответа – зачем? Причем не ответа на вопрос, зачем Сиддик Кхан из Лидса взорвал себя в метро в июле 2005 года, а ответа на вопрос, зачем этот вид терроризма появился, в чем его общественное назначение, общественная роль и общественный урок. Есть, конечно, варианты ответов вроде того, что современный терроризм – это реакция на всемирное неравенство и глобализацию. Однако при ближайшем рассмотрении становится понятно, что эти «ответы» не работают в применении к террористам, которых все блага ждут на том свете, и которые по достоинству оценили все плюсы глобализации, позволившей им создать образ вездесущей «Аль-Каиды».

Все те же научные публикации настойчиво сообщают о том, что современный терроризм - это угроза нового характера, что она отличается от классических угроз, однако для противостояния этой угрозе недостаточно просто перечислить все отличия. Современный терроризм существует в качественно иной системе, здесь другие основные герои, другие процессы, которые между ними происходят, и другая среда, в которой они живут и действуют. Мы же, как и эти исследования, живем в среде прежней, где международное противостояние обусловлено желанием улучшить свою позицию, где риски высчитываются в соответствии с выгодой, где есть баланс сил, и где слово не имеет такой магической и символической силы, как в той, другой системе.

Да, после прочтения научных трудов по терроризму можно понять, что толкнуло конкретного молодого парня в Голландии на то, чтобы из всех религий мира выбрать религию войны и начать «джихад на Северном море». Но в этих трудах нет никакого ответа на вопрос о том, как разговаривать с теми, кто еще не взорвал себя, но уже почти готов к этому, как научиться – при необходимости - думать, как они.

Проблема безопасности из военной области шагнула в области социальную и философскую. К сожалению, в области науки аналогичного массового перехода пока не произошло.

Юлия Нетесова

Подпишитесь