Пакистан: сказка об отложенных выборах

Легендарному прародителю людей Ману индусы приписывают речение: «Где женщины в почете, там боги довольны; где женщин презирают, там бесполезно взывать к божеству». К кому прикажете взывать там, где женщин убивают? В Пакистане, где, как и в Индии, оказалось возможным убийство лидера-женщины, взывать уже не к кому. Выборы же отложили на месяц и десять дней, чтобы они не проходили на фоне убийства.

Перенести дату выборов президенту Мушаррафу изначально было нелегко. Достаточно вспомнить, что в ноябре прошлого года он ужасно хотел это сделать, но не мог при всем желании и всей сложности тогдашней ситуации. Исламисты донимали терактами, а у границы с Афганистаном шли бои. Ветер перемен рвал погоны с плеч генерала, но тот держался за них из последних сил, не представляя, как сохранит армию в подчинении. Верховный суд был готов вынести решение о том, что избрание Мушаррафа президентом – нелегитимно. Пришлось ввести чрезвычайное положение, перетрясти состав Верховного суда, приостановить действие конституции.

В те дни Мушарраф заявлял, что выборы пройдут в середине февраля, а премьер-министр Азиз Шаукат не исключал, что они будут отложены на год. Несколько звонков из Вашингтона напомнили генералу, что погоны ему давно не идут, а выборы должны пройти в течение 60 дней после роспуска нижней палаты парламента (Национальная ассамблея была распущена 15 ноября). Пришлось подчиняться.

Теперь же, после убийства далеко не самой популярной и к тому же отсутствовавшей в стране 8 лет Беназир Бхутто (ее второй премьерский срок пришелся на период 1993-1996) правительство Пакистана неожиданно легко переносит выборы на 18 февраля. Официально это мотивируется неспокойной обстановкой, но на самом деле ко 2 января, когда было принято решение о переносе выборов, ситуация в целом стабилизировалась. Все самое страшное, что могло случиться в период с 27 декабря (в тот день была убита Бхутто), уже случилось. Ни одного осуждающего возгласа из Вашингтона не прозвучало.

Несложно заметить, что перенос выборов был выгоден нынешнему правительству (иначе бы оно не пыталось тянуть время) и очень невыгоден оппозиции (иначе бы она не протестовала против решения о переносе). Выборы на фоне убийства партийного лидера чреваты сюрпризами. Партия жертвы злодеяния, как правило, получает большую поддержку, чем заслуживает (чем получила бы, не будь убийства). Так бывает, даже если до преступления избиратели готовы были голосовать не за партию, а за личность.

В средние века одна из сторон могла решить в свою пользу исход сражения, убив предводителя более многочисленного войска. В 1381 году убийства Уота Тайлера (лидера крупнейшего крестьянского восстания в истории Англии) было достаточно, чтобы подавить все восстание, хотя орды крестьян и черни на тот момент уже захватили Лондон и взяли штурмом Тауэр. В политике новейшего времени убийство лидера оппозиции – не самый удачный способ победить. Это верный путь в собственноручно вырытую яму. Убить лидера партии перед выборами – самый глупый способ ей навредить.

Даже партии вождистского типа не слабеют, оставшись без председателя – что уж говорить о более демократичных! Смерть Сталина сама по себе не ослабила авторитет КПСС, а КПК не ослабла после кончины Мао. Президентские выборы 1964 в США проходили на фоне убийства Джона Кеннеди (как и Бхутто, он погиб в ходе предвыборной поездки). Демократ Линдон Джонсон (вице-президент при Кеннеди) без труда одержал убедительную победу.

Вспомним Пима Фортайна, убитого за неделю до всеобщих выборов в Голландии (май 2002). Столпами программы маленького лысого политика, не скрывавшего свой гомосексуализм, были протест против иммиграции мусульман в Европу и легализация однополых браков. Он был скандально знаменит, но казался популистом, а потому не был слишком популярен. На общенациональных выборах «Список Пима Фортайна» без самого Пима Фортайна занял второе место! Этого не ждал никто. Столь серьезный успех объяснялся именно тем, что голландцы, которым было искренне жаль убитого, голосовали на эмоциях за его партию, словно так они могли отомстить убийцам.

Именно поэтому перенесены выборы в Пакистане. Мушарраф очень не хотел, чтобы выборы проходили «на фоне убийства», а пакистанцы голосовали «на эмоциях». Он очень не хотел, чтобы Пакистанская народная партия без Бхутто получила голоса всех тех, кому ее жаль, и всех, кто негодует против мира, в котором возможно убийство женщины. Поддержка Пакистанской народной партии на выборах оказывается единственным способом отомстить убийцам Бхутто, кем бы они ни были. Это очень актуально, если участь, что Бхутто стала жертвой слишком сложной геополитической игры, и на самом деле почти никому не ясно, кто в действительности стоит за ее убийством.

У очевидных недоброжелателей Бхутто есть свои недоброжелатели. Убийство экс-премьера могло показаться им способом навредить врагам. Мушарраф не выглядит заинтересованным в смерти Бхутто, учитывая, что в конце 2007 года он еле-еле удержался на плаву, и теперь ему не угрожало ничего кроме нестабильности в стране. При этом сам он, возможно, и не являлся конечной целью теракта. В конце концов, в Пакистане он – проводник интересов США и нужен дядюшке Сэму там, где сидит. С другой стороны, за Беназир Бхутто, как некогда за ее отцом Зульфикаром Али, стоял Лондон. Выгодно ли Британии падение режима Мушаррафа? Возможно. Но неужели такой ценой?

Итак, выборы на фоне гибели Бхутто были выгодны Мушаррафу еще меньше, чем сама ее гибель. При этом США, скорее всего, не возражали против переноса даты, поскольку заинтересованы в победе президентской партии, а не сил, за которыми стоит Лондон или еще кто-то.

Последняя аналогия с Бхутто – ливанский миллионер Рафик Харири. Как и Бхутто, он был экс-премьером, собиравшимся вернуться в политику перед выборами. Как и Бхутто, он был убит взрывом и скончался в больнице. Как и в Пакистане после убийства Беназир, в Ливане был объявлен трехдневный траур. Убийство Харири, как и убийство Бхутто, расследовалось международным сообществом, не оставшись внутренним делом его страны. Именно убийство Харири стало поводом для событий, закончившихся заменой просирийского правительства Омара Карами проамериканским правительством Фуада Синьоры.

Большинство мест в ливанском парламенте по итогам выборов получил блок Харири, возглавляемый Саадом – сыном убитого экс-премьера Рафика. Партию убитой Бхутто возглавил ее сын Билавил. Возможно, в политике Пакистана его ждет та же роль, что ждала Саада Харири в Ливане. Возможно – роль Раджива Ганди, которому пришлось заняться политикой после убийства матери Индиры. Если так, ему уже сейчас нужно очень стараться, чтобы не повторить судьбу Раджива Ганди до конца.

Максим Василенко